Кэролайн, графиня Уоргрейв, радостно объявила мужу: свадьба Реджи и Элис подтверждает, что на свете все же случаются чудеса, с чем Ричард, с любовью глядя на супругу, безоговорочно согласился.
Лорд Майкл Кеньон, который в юности тайно восхищался смелостью и бесшабашностью Реджи Дэвенпорта, узнав о его браке с наследницей герцога Дэрвестонского, улыбнулся и задался вопросом: а не могут ли они с Реджи — совершенно другим Реджи, ведущим трезвый образ жизни, — стать друзьями, и в конце концов решил обязательно это выяснить.
Джереми и Элизабет Стэнтон были на седьмом небе от счастья. Мало того что, к их великой радости, сын их любимой Энн вернулся домой — теперь он еще и вел себя, как подобает джентльмену, коренным образом изменив свою жизнь в лучшую сторону, тем самым давая им возможность сбросить с себя груз ответственности, который налагала на них их роль крестных.
Мак Купер счел вполне закономерным тот факт, что будущая герцогиня оказалась достаточно проницательной, чтобы по достоинству оценить его хозяина. Сидя в обнимку с Джилли в уютном коттедже, Мак объяснял ей, что мужчине обязательно нужна жена. Джилли с ним полностью соглашалась.
Для Питера и Уильяма наступило настоящее раздолье. С одной стороны, они снова оказались среди старых друзей в Стрикленде, с другой — могли проводить каникулы и праздники в Лондоне и в Чешире. Уильям заявлял, что герцог Дэрвестонский — славный старикан. К счастью, сам герцог ни разу не слышал этого комплимента.
Мерри с сожалением была вынуждена признать, что ей придется отказаться от идеи использовать Реджи в качестве посаженого отца на ее свадьбе. Однако Джулиан позаботился о том, чтобы Блейкфорды-Дэвенпорты стали первыми гостями в его и Мередит новом доме в Мортоне.
Герцог Дэрвестонский долго ворчал по поводу того, что его единственная дочь выходит замуж с излишней торопливостью, хотя прекрасно знал, что в сложившейся ситуации было бы смешно, если бы Дэвенпорт формально обратился к нему и попросил ее руки. Нельзя не отметить, что, хотя сам герцог не признался бы в этом даже под пыткой, со временем, когда он лучше узнал своего дерзкого зятя, Реджи Дэвенпорт завоевал и его сердце.
Изгнанные из постели своих хозяев, Немезида и Аттила привыкли спать, тесно прижавшись друг к другу. Правда, кот изредка все же награждал добродушную колли неожиданным укусом, но та лишь обиженно взвизгивала, никогда не пытаясь дать ему сдачи.
Реджи утверждал, что злополучная собака — прирожденная жертва. Элис же всем своим романтическим сердцем верила, что они с Реджи имеют счастье наблюдать за зарождением невероятной, невозможной любви между кошкой и собакой — извечными врагами, существами, представляющими собой полную противоположность друг другу. А уж Элис хорошо разбиралась в таких вещах.