— Даже смерти? — спросила она, как наотмашь ударила.
Лефевр пожал плечами.
— Зачем бояться того, над чем я не властен?
Сердце Беллы забилось быстро-быстро. Она ступила на опасную почву. Но уже не могла остановиться.
— А что, если все-таки властны?
— Нелепое предположение! Судьба есть судьба. Мы не вольны в своей смерти. А если бы и была моя воля, вряд ли бы я вмешался в Божий промысел.
Белла рассеянно крутила в руке корочку хлеба, удрученная словами Жака.
— Таким образом, просто плывете по течению и беззаботно посматриваете налево и направо — вдруг появится идеальная женщина…
— Нет, насчет беззаботности ты не права. Я тут серьезен.
— Да ну? — Белла в раздражении отбросила корочку. — А как насчет разбитых сердец, всех тех недоразумений и мук ревности, которым вы причина — из-за вашего бесшабашного отношения к жизни?
Он тихо присвистнул.
— Бог мой, неужели надо так топтать меня лишь за то, что я ищу свой идеал?
Она была готова сменить гнев на милость,
— Ладно. Допустим, вы нашли свой идеал. И что вы с ним станете делать?
Разговор вернулся на привычную почву, и Жак воспрянул духом.
— О, я буду вкушать каждое мгновение рядом с ней. Я буду любить ее всякую минуту! Мы отправимся в кругосветное путешествие и будем петь, петь, петь…
Станем как Морис и Андреа Блумы.
Хотя от нарисованной Жаком картины у девушки разом пересохло во рту, она рассмеялась:
— Как Морис и Андреа Блумы? Сегодня утром я читала о них в газете. И если хотите знать мое мнение об этой хваленой парочке — они потерпят полное фиаско!
— Фиаско? — растерянно повторил Жак. — Не понимаю.
— Не обращайте внимания. — Беллу опять понесло, и она дерзко продолжала: — Позвольте дать вам четкий и ясный ответ: я не являюсь женщиной вашей мечты. Поэтому оставьте даже мысль пробовать меня на эту роль. Считайте, что прослушивание уже произошло. Меня не прельщает ездить вокруг света с мужчиной и в дуэте с ним наполнять мир прекрасными звуками.
— Ты в этом уверена?
— На сто процентов. Мои родители пустились в этот путь — и в конце их ждала катастрофа.
— Сколько горечи в твоих словах!
— Скажем лучше, не горечи, а опыта. — Белла гордо вскинула подбородок. — Так что незачем утруждать себя. Все ясно. Нет нужды целовать меня.
Жак лишь усмехнулся и взял обеими руками ее руку. Медленно и нежно он провел большим пальцем по ладони Беллы, будоража ее чувства.
— Э нет, — сказал он, — поцеловать тебя я просто обязан.
Весь остаток ужина это обещание поцелуя наполняло тело Беллы приятным томлением. Они с Жаком отлично провели время. Креольские яства имели божественный вкус, легкое и приятное вино лилось рекой. Молодые люди наперебой болтали о любимых операх и обменивались анекдотами из собственного театрального опыта. Жак был само очарование и не упускал случая поволновать кровь Беллы двусмысленной фразой или умным замечанием.
Выходя из ресторана, Белла была настроена весело и беспечно, голова слегка кружилась от выпитого. В ожидании кареты они присели на лавочку. Был нежаркий вечер, веял приятный ветерок. Белла была настолько увлечена Жаком, что больше не пыталась высвободить руку из его руки.
По булыжной мостовой протарахтел допотопный автомобиль — вонючий двигатель громко фыркал, впереди ярко светили два фонаря. Внутри гордо восседала пара в вечерних костюмах.
— Поглядите! — воскликнула Белла. — Вот это вы называете «безлошадной повозкой»?
— Экипаж дьявола! — отозвался Жак, принюхиваясь к мерзкому запаху, который автомобиль оставил в вечернем воздухе. — Шумная и вонючая штуковина — истинная беда человечеству.
— Судя по всему, вы противник технического прогресса, — заявила Белла.
— Как, как? Технического?
— Ну, я хочу сказать, новой индустриальной революции. Общество не может стоять на месте. Необходимо движение.
Он ухмыльнулся.
— Единственное движение, горячим сторонником которого я являюсь, — это движение мужчины и женщины, поздно ночью, в постели.
— Фу, это как раз в вашем духе! — воскликнула Белла.
Карета Жака подкатила к ресторану. Молодой темнокожий возница спрыгнул с козел и проворно открыл блестящую черную дверцу.
— Спасибо, Луис, — — сказал Жак и помог Белле забраться внутрь.
Жак что-то тихо сказал вознице, на что тот ответил так же тихо: «Хорошо, сэр». Жак поднялся в карету и сел рядом с девушкой. Как только карета двинулась вперед, он вперил в Беллу пылкий взгляд и с горячностью произнес:
— Ты выглядишь восхитительно, та belle! Как тебе идет румянец! Прелестная юная леди, которая проводит замечательный вечер с истинным джентльменом.
— Вы льстите себе, — возразила она, но нежные нотки в голосе выдавали ее подлинные чувства.
— Льщу? Как знать. Давай-ка лучше проверим твою теорию. Иди-ка сюда и поцелуй меня.
— Вот еще! — возмутилась Белла, хотя сердце у нее забилось быстрее. — Вы же меня предупредили, что только поцелуем не ограничитесь.
— Это ты не захочешь, чтобы я ограничился только поцелуем!
Повинуясь своему бесшабашному настроению, она игриво возразила:
— Пока вы меня не поцеловали, я могу только гадать, чего я захочу, а чего нет.
Он весь подался к ней, в его глазах появился дьявольский блеск.
— О, милая! Теперь ты меня искушаешь. Будь осторожна!
Ах, знал бы он, с каким соблазном борется она! Как он неотразим — эти намеки на близость, пылкие раздевающие взгляды!.. Белла упивалась каждым мгновением мучительной и опасной игры, в которую они играли. Ей приходилось снова и снова напоминать себе, что вечер она начинала с мыслью помочь певцу избежать беды, а не самой попасть в беду!
— Жак, вы немного пьяны, — сказала Белла, стараясь почетче выговаривать слова. — Я полагаю, наше свидание пора закончить. Вечер был отличный, но — хорошего понемножку.
Он театрально вздохнул.
— Да, моя дорогая, тебе совершенно необходимо расслабиться и целиком насладиться радостями этой ночи.
Смысл фразы остался темен, и Белла раздумывала над ней, пока карета громыхала по булыжнику Французского квартала, а копыта лошади поцокивали и Жак говорил какие-то баюкающие слова…
Наконец карета остановилась. Белла вздрогнула, встряхнулась. Жак помог ей спуститься на мостовую. Но это не был дом с милым внутренним двориком, где жила Элен. Незнакомые широкие чугунные ворота, бледно-желтый фасад особняка… Покосившись на угол ограды, Белла различила в сумраке надпись — «Шартрез-стрит».
Она резко повернулась к Жаку. Невинное выражение его лица еще пуще взбесило ее. — Вы же обещали отвезти меня домой!
— Но я еще не показал тебе бабушкин рояль! — возразил он.
— Вы не спросили моего разрешения!
— Странно, что ты не помнишь, дорогая, — терпеливо объяснил Жак. — Когда мы пробовали суп, я спросил насчет рояля — и ты согласилась его посмотреть. Припоминаешь?
Белла молча ловила воздух ртом. Не успела она опомниться, как Жак уверенно взял ее за руку и провел через ворота. Они оказались в огороженном стенами просторном уютном дворике перед особняком. Здесь пахло сыростью и цветами. Белла увидела фонтан, в центре которого покачивалась бронзовая статуя обнаженной нимфы, из сосуда в ее руке лилась вода. Поблизости девушка различила покрытые росой гардении и бархатные розы. Беллу вдруг осенило — ведь Жак говорит правду! Она определенно согласилась поглядеть на бабушкин рояль. Правда, не было обсуждено время и место…
Нежно подхватив девушку под руку, Жак провел ее к застекленной створчатой двери, сквозь шторы которой струился слабый свет. Он отодвинул штору и ласково потянул Беллу внутрь.
— Вот мы и дома, — сказал Лефевр с довольной улыбкой,
— Тут очень мило! — воскликнула Белла.
Она не могла не восхититься гостиной особняка.
Длинная прямоугольная зала была обставлена стильно и очень по-мужски. Главное место комнаты находилось у камина, где стояли огромный кожаный диван и роскошные кресла с подголовниками. Оглядывая остальную мебель, Белла обратила внимание на секретер красного дерева работы знаменитого мебельщика Данкена Файфа. Неподалеку стояла антикварная горка в стиле модерн. Современные часы в массивной дубовой оправе на столике позднего Возрождения. Помещение освещала массивная люстра стиля рококо, с электрическими лампочками. Все содержалось в отменном порядке, нигде не было ни пылинки. Наверное, в доме много слуг; впрочем, в этот час они уже должны спать.