Лана Мейер - Позволь мне тебя коснуться (СИ)

- Нет! Это не я! – возразил он, заводя меня ещё больше. Я хотел раздавить его, как жалкого муравья, одним уверенным нажатием ботинок на его бесхребетную сущность.

- А что тогда это? – Дмитрий начал сопротивляться не на шутку, когда я прижал его виском к стене. Сопротивление было настолько сильным, что моя хватка, невольно начала ослабевать. Свободной рукой я показал ему его черную мантию, которую нашёл, пока рылся в кабинете. После того, как я обнаружил одеяние Дементора, у меня не оставалось никаких сомнений в том, что это был он.

- Ну и что с того…

- Заткнись, сволочь, и слушай внимательно. Два раза я повторять не буду. – Я надавил на его голову, вжимая её в стенку. Он спрятал свои руки в карманы, как будто сдался. - Если ты ещё раз подойдешь к Эмили ближе, чем на 100 метров, я уничтожу тебя. И меня не испугают твои деньги и влиятельность. Вашу лавочку быстро прикроют, если я покажу полиции интересные снимки местечка, где вы с друзьями храните свою наркоту. И конец твоему бизнесу «грузо-перевозок», или какую ты там лапшу всем на уши вешаешь. И Ребекку хватит снабжать этой дрянью, понятно? Ненавижу эту суку, но она всё-таки сестра моего лучшего друга.

- Урод! – вскрикнул он, когда я двинул ему по лицу, сжатым кулаком, напрягаясь изо всех сил. Моей ненависти не было границ - я был готов убить его…

Дмитрий высунул руку из кармана, и моё тело пронзила адская боль, отдающаяся в ребрах. Что-то железное и твердое, буквально, проникло  мою печень или желудок. Холодный кастет.

Моя хватка ослабла, и, обезумев от боли, я согнулся, позволяя ему нанести ещё один удар по тому же самому месту. Ещё один раз, и он, правда, сломает мне ребра.

- Хорошая попытка, – задыхаясь от боли, прошипел я, хватая его за руку, когда он собирался нанести мне новый удар. – Ты усугубил свое и без того жалкое положение.

Одним приемом, который я помнил из занятий по Джиу-Джитсу, я сцепил его руки между его же ног и связал их наручниками, которые остались у меня после Хэллуина.

- Ты… Ты… - Дмитрий корчился на полу, когда я пнул его по бокам, любуясь этим произведением искусства. Вообще-то я не был таким уж жестоким и не страдал агрессивным поведением, но страх за Эмили был слишком силён, чтобы держать себя в руках.

Эта тварь заслужила этого. А того Давида я бы уж точно не пощадил, как этого поддонка.

- Я не поплачусь ни за что, – закончил за него я, закуривая его сигареты. – Кстати, эти сигареты слишком переоценены, знаешь ли. Их цена не соответствует качеству.

Я пнул парня ещё раз, дожидаясь его жалобного вскрика. Как бы мне не хотелось остаться и избить его, я понимал, что тогда меня уже будет не остановить.

Не думаю, что в тюрьме я буду чем-то полезен для Эмили. Поэтому я думаю, что этого урока для него будет достаточно.

- Но если ты подойдешь к ней ещё раз…

-Да понял я. ПОНЯЛ! – заорал он, весь съежившись, видимо, готовясь к новому удару.

Так забавно, когда в твоих руках воля другого человека. Чувствую, как моя невидимая корона еще больше придавливает меня к земле, и мысленно стряхиваю её.

Я покидаю кабинет Дмитрия – так же, через окно, чувствуя себя, словно под лидокаином от отупляющей все тело боли. Ребра ноют, каждый вдох стоит мне нечеловеческих усилий.

Последние несколько минут разборок с Дмитрием я сдерживался, потому что не мог проявить эту чертову слабость прямо на его глазах. Но если бы хоть один его «брат» заметил бы меня сейчас, они бы взяли меня «тепленьким».

Я плетусь еле-еле в сторону общаг, придерживаясь за грудь так, будто это может мне как-то помочь.

Эмили. Я нисколько не жалею о своих ребрах, потому что знаю, что теперь мой свет в безопасности.

POV Эмили

Водитель остановился около ресторана Magic Castle, что в Беверли-Хилз, и открыл мне дверь. Я заметила, как его взгляд странно опустился до моей обуви, и всё же оставила ему чаевые, хотя была уверена, что отец и так прилично ему платит.

В ресторане меня встретила вежливая Хостес и проводила к столику, где меня ждал… Мужчина, которого мне было бы очень трудно назвать отцом. Он выглядел таким молодым, хотя это вполне естественно – ему, как и маме, всего тридцать семь или что-то около того.

Атмосфера внутри ресторана стояла загадочная. Как я поняла, здесь подавали молекулярную кухню и по вечерам в выходные показывали фокусы, устраивали различные шоу. Потолок ресторана был усыпан свечами, которые висели как будто в воздухе, ни на что не опираясь. А официанты ходили в больших шляпах - цилиндрах, - как в старину.

Я села напротив мужчины, у которого были глаза моего цвета, и робко улыбнулась, поправляя подол своего платья. Никаких объятий. Я вижу собственного папу, можно сказать, первый раз в жизни.

- Здравствуй, Эмилия, – произносит он бархатным баритоном, проводя рукой по своим коротким волосам. У него аккуратно выстриженная борода и щетина недельной давности. Выглядит она так, будто над ней изрядно постарались лучшие чопперы(прим. – мужские парикмахеры) Америки.

Моего папу зовут Стефан Бломен (немецкое имя), но я произношу глухое:

- Здравствуй… Папа. – И чувствую застревающий ком, вставший прямо поперек горла. Так непривычно.

Улыбка отца похожа на подарок – я вижу мелкие морщинки радости, образовавшиеся вокруг его глаз.

- Что будешь заказывать? – Он протянул мне меню так, будто бы мы ужинали с ним каждую неделю. – Моё любимое блюдо: стейк средней прожарки, поэтому, пожалуй, я не буду изменять ему и на этот раз. А для тебя здесь найдется пара вкусных десертов. Хотя, если ты закажешь стейк, я буду точно знать, что ты моя дочь.

- Пожалуй, я буду салат и десерт. На твой вкус, – произношу я, даже не посмотрев в меню. Я смотрела только на своего папу, и моё сердце замирало от любви, которая на меня нахлынула.

Господи, это тот человек, который подарил мне жизнь. И который меня бросил, когда я была маленькой. И всё же, он был моим отцом, и я чувствовала, что он раскаивался за совершенный поступок. Только осознавая этот непреложный факт, я была готова закрыть глаза на ошибки его прошлого.

- Ты смотришь на меня так…- Стефан обратился ко мне после того, как осуществил заказ. – Что-то не так?

- Просто… Я хотела прийти сюда… И…мягко говоря, запустить тебе салат прямо в лицо, – выпаливаю я, нервно теребя приборы у себя под руками. – А теперь понимаю, что…

- Эмили, я знаю, ты имеешь полное право меня ненавидеть. Я это заслужил.

- Да. – Киваю, и всё же, мои глаза наполняются слезами, когда я вижу боль в отцовских глазах. Тепло карих, отдающих янтарным оттенком – такие же, как у меня.

- И всё же, я хочу попросить у тебя прощения. И хочу, чтобы ты знала, что я был юным глупцом, который ничего не понимал в этой жизни… Но я нашел тебя два года назад, чтобы спокойно дожидаться того момента, когда ты согласишься со мной встретиться. И эта встреча превзошла все мои ожидания. Ты прекрасна.

   Я не знаю, что ответить. И всё же, наш разговор постепенно завязывается, превращаясь в поток нескончаемых фраз и рассказов друг о друге. Мой папа уже много лет как построил в Европе и Америке свою собственную строительную Империю под названием «Blomen State Building», и у него было две собаки, жена и сын от второго брака. Моего сводного брата, о котором я слышу первый, раз, звали Лукас, и ему было около трёх лет. Да уж, папа, и вправду, был долгое время не готов к детям. Он признался, что только после рождения сына, понял, как жестоко поступил со мной и мамой двадцать лет назад, и его взгляды на жизнь кардинально поменялись именно после этого переломного момента.

Он даже показал мне фотографию этого милого карапуза и заверил меня в том, что я обязательно с ним познакомлюсь.