— Когда я был здесь, работа тикала, как часы, и Гилад умел думать моей головой.
Боаз остановился возле лифта и нажал на кнопку вызова.
— Сейчас мы выпьем кофе, перекусим, и ты успокоишься. Хочешь позавтракать здесь?
— Давай лучше поедем куда-нибудь, но недалеко. У меня есть максимум полчаса.
— Полчаса — это уйма времени. Тут совсем рядом есть кафе.
— Я поверить не могу, что у меня снова две должности. Наверное, это судьба. И еще этот чертов курс. — Константин прислонился к стене и вздохнул. — И когда мне, скажи на милость, заниматься отбором кандидатур? Может быть, ночью? Вместо сна?
Боаз вошел в лифт и кивком пригласил Константина следовать за ним.
— Отбор кандидатур? Я думал, что этим занимается Нурит.
— Господин директор поручил это мне.
— Она не может тебе помочь?
— Я не хочу, чтобы она мне помогала.
— Почему? Мне кажется, это хорошая мысль.
— Потому что не хочу. Скажи, Боаз, это обязательно — устраивать мне допрос с самого утра? Или есть какая-то особая причина для того, чтобы меня злить?
Боаз достал рабочий телефон и бегло просмотрел новое сообщение.
— Просто интересуюсь. Когда-то вы часами сидели над характеристиками, и были довольны.
— Значит, положение дел изменилось, если я так говорю, не находишь?
— Случилось что-то, о чем я не знаю? Или ты встал не с той ноги, и я выдумываю себе какие-то непонятные вещи?
— Ты регулярно выдумываешь себе непонятные вещи. — Константин вышел из лифта и направился к выходу из здания. — Где находится это кафе? И где мои ключи от машины?
Боаз взял его за руку, не давая достать ключи.
— Прогуляемся пешком. Это недалеко.
… — Джентльмены хотят сделать заказ?
Официантка улыбнулась и, достав блокнот и ручку, приготовилась записывать.
— Латте, только не очень крепкий, — сказал Боаз. — И тост с сыром. Ну, — обратился он к Константину, — что ты молчишь?
— Черный кофе, пожалуйста. Без сахара. И покрепче.
— Вы не голодны, сэр?
— Спасибо за заботу. Я не завтракаю так рано.
Константин и официантка обменялись улыбками, и последняя ушла по направлению к кухне.
— Судя по тому, что ты не ответил ей «вам платят не за то, чтобы вы лезли в чужие дела», прогулка помогла, — заговорил Боаз, изучая его.
— Я никогда не разговариваю с женщинами в таком тоне, в отличие от некоторых. Тост с сыром? Что случилось, ты уже не на диете?
— Две гадости за пару секунд. Значит, настроение у тебя улучшилось. Так что произошло?
— С чего начать? С работы или с личной жизни?
— Все так сложно? Хорошо. Давай начнем с личной жизни.
Константин повертел в руках пакетик с сахаром и вернул его на стол.
— Я поссорился с Марикой, — сказал он. — Помнишь, я рассказывал тебе про ее брата?
— Конечно, помню. Тот сукин сын, который оставил тут кучу долгов и уехал в Америку.
— В Америке он довольно долго держался на плаву, у него было несколько отелей. Он проиграл все свои деньги в казино и снова влез в долги. Угадай, кто даст ему деньги?
— Марика, разумеется. Как и в прошлый раз.
Константин кивнул, подтверждая его слова.
— Ты хочешь сказать, она перевела ему деньги? — нахмурился Боаз. — Сколько?
— Три тысячи долларов.
— С ума сойти. Не в том плане, что это большая сумма. То есть, для нас она, конечно, приличная, но иди знай, какие в Америке цены и какие у него долги. Просто после всего, что он ей сделал…
— Я так ей и сказал. Можешь догадаться, как она отреагировала.
— Могу догадаться и о том, какими словами это было сказано. Ничего. Я знаю, что вы ссоритесь, а через два часа уже миритесь известным способом. Даже после семи лет помирились — разве это не доказательство?
Официантка принесла заказ, поставив на стол вместе с кофе и тарелкой чистую пепельницу.
— Вы уверены, что не хотите что-нибудь съесть, сэр? — снова обратилась она к Константину. — У нас есть замечательный салат.
— Хорошо, вы меня уговорили. Только будьте добры, заправьте оливковым маслом. Я не люблю соевое.
Боаз сделал глоток кофе и подвинул к себе тарелку.
— Выглядит аппетитно, — констатировал он. — В последнее время я чувствую такой голод с утра! А ты?
— Разве что после известной физической активности. — Константин посмотрел на него. — Я говорю про бег. А что ты подумал?
— Бег, разумеется, бег. Это самая известная физическая активность после самой-самой известной. Ну, тема личной жизни закончилась, и можно переходить к рабочей теме?
Константин обхватил чашку ладонями.
— Нет, не закончилась, — сказал он. — Есть еще вторая часть. Она касается Нурит.
Боаз вернул на стол соус, которым собирался полить хлеб, и положил на тарелку кусочек тоста.
— О нет. Это не то, о чем я думаю, Константин, правда? — Он помолчал. — По твоему лицу я вижу, что это именно то, о чем я думаю. Я так и знал. Ну, и что?
— Что? — спросил он в ответ, делая глоток кофе.
— Я хочу услышать, зачем, черт побери, ты это сделал.
— Вопрос, скорее, в том, зачем она это сделала. И тут мы переходим к теме работы.
— Э нет, мы еще не закончили эту тему!
— Мы закончили эту тему, потому что я так хочу. И теперь мы начинаем тему работы. Угадай, что она у меня попросила.
Вместо ответа Боаз пожал плечами и снова принялся за тост.
— Протоколы допросов и досье из архива оперативного отдела.
— Зачем они ей понадобились?
— Не знаю. Интересно, правда? И совсем не подходящая тема для обсуждения после пары часов хорошего секса.
Боаз взял второй соус.
— Мне не предоставлялась возможность узнать, о чем ты любишь говорить после пары часов хорошего секса. Впрочем, мне не предоставлялась возможность узнать и то, что обсуждает в таких случаях Нурит.
— Могу тебя уверить — и я, и Нурит говорим о других вещах. Мне это не нравится, Боаз. И еще этот Надав.
— Не понимаю, почему ты его не любишь. По-моему, он отличный парень.
Константин кивком головы поблагодарил официантку за принесенный салат и взял вилку.
— Подозрительно хотя бы то, что после работы с Ицхаком его биография так чиста. Такое впечатление, что кто-то нарочно исключил из нее недостойные моменты.
— Ты ведь не думаешь, что это был Гилад, которого ты заставил все это раскапывать?
— Я не знаю. Но тут есть что-то, что не дает мне покоя. И это что-то связано либо с Надавом, либо с Нурит, либо с ними обоими.
Боаз обреченно вздохнул.
— Не хочу тебя обидеть, но ты ведешь себя как параноик. Ты ишещь что-то в пустоте.
— В случае с Габриэль я тоже искал что-то в пустоте? И кто, как не я, все же что-то нашел?
— Ну ладно, ладно. Ешь. А то потом ты будешь обвинять меня в том, что твоя язва снова говорит тебе «привет». Приятного аппетита.
— Взаимно.
Несколько минут никто не нарушал молчания. Наконец, Константин отставил в сторону тарелку с остатками салата и закурил.
— Кстати, про Габриэль, — проговорил он. — Мы беседовали вчера вечером.
— Не знал, что вы общаетесь. Она показывала тебе стриптиз он-лайн?
— Ты знаешь, кто такой Муса Аль Харири?
Боаз допил остатки кофе и недоуменно посмотрел на коллегу.
— Конечно. Бывший помощник Мустафы, член руководства «37».
— Ты можешь подумать и сказать, каким образом он может быть связан с этой историей?
Он откинулся на стуле и поднял глаза к потолку
— Не имею никакого понятия, — ответил он через несколько секунд.
— А если ты очень хорошо подумаешь? Габриэль назвала мне его имя.
— Чем он занимался?
Константин стряхнул пепел с сигареты.
— Контактами с поставщиками.
— То есть, друзей у него полно, а коллег еще больше. Но я до сих пор не могу понять, при чем тут Аль Харири. Он бы не стал мстить за Мустафу или за кого-либо еще — за того же Салаха, например. Наоборот, ему только на руку, что Мустафа теперь не у дел.
— А если это кто-то, о ком мы даже не думаем, потому что надо копать глубже? Кто-то, кому выгодно сотрудничать с ним? Он знает нас, а этот кто-то взамен дает ему что-то еще. И, видимо, что-то ценное, иначе он ни за что не пошел бы на такое.