— Нет, майор. Я хочу, чтобы вы взяли отпуск на неделю. И чтобы вы отправились домой сейчас.
— Простите, сэр, но я не думаю, что могу позволить себе неделю отпуска.
— Не волнуйтесь ни за аналитический отдел, ни за отдел по ведению допросов. Эту заботу оставьте мне.
— Вы хорошо знаете меня, сэр, не подумайте, что я собираюсь оспаривать ваше решение…
— Если вас не устраивает мой мягкий тон, поясню себя. Это не просьба. Это приказ.
Константин поднялся.
— Так точно, сэр.
Господин директор кивнул, давая понять, что разговор подошел к концу.
— Я хочу увидеть вас через неделю в вашем обычном расположении духа, майор.
— Конечно, сэр. Приятного дня.
…Марика убрала руку с рычага переключения скоростей и тоскливо посмотрела вперед — на длинный ряд машин.
— Черт, я не верю, что мы тут застряли, — сказала она. — Каждый раз, когда я сажусь за руль, вся моя дорога до дома — одна сплошная «пробка»! Впрочем, как и дорога на работу.
— Еще пара таких поездок — и ты сменишь ручную коробку передач на автомат.
Она бросила взгляд на сидевшего рядом брата и снова переключилась на дорогу.
— Я не собираюсь менять машину.
— Сколько уже ты на ней ездишь? Кажется, еще со времен магистерской диссертации?
— Но, как видишь, она в отличном состоянии, и даст фору только что сошедшим с конвеера. Потому что это моя машина, и я за ней ухаживаю.
Незнакомый с Марикой и Яном человек никогда бы не поверил, что они приходятся друг другу братом и сестрой — уж слишком они отличались друг от друга. Зеленоглазая брюнетка Марика, унаследовавшая характер отца, восхищавшая всех окружающих сочетанием миниатюрности и силы, и голубоглазый блондин Ян, в котором было больше ста восьмидесяти сантиметров роста и ни капли хотя бы как-то напоминавших мужские качеств — они были самым ценным богатством их родителей, во много раз ценнее денег, акций и недвижимого имущества. Правда, Марика всегда была любимицей отца, а Ян находил утешение в разговорах с матерью, но это устраивало всех. По крайней мере, сестра привыкла так считать и была уверена в том, что так оно и должно быть, а брат делал вид, что его это не волнует.
— Надеюсь, полет прошел хорошо? — снова заговорила Марика.
— Да, превосходно. Правда, я привык летать первым классом, но и вторым летать неплохо.
— Я думала, что часть из моих денег ты потратишь на билет.
— Ты слишком высокого мнения о состоянии моих банковских счетов. Если бы не этот чертов банк со своими процентами, я бы выплатил ссуду вовремя. Но им обязательно нужно накрутить еще несколько тысяч! Я уже не говорю об этих бизнесменах, которые заплатили мне за отель гроши. Ты знаешь, как он выглядел? Не пять звезд, а все десять!
Марика приоткрыла окно, достала из сумочки сигареты и закурила.
— Знаешь, как мне всегда говорил папа, Ян? Если человек обвиняет в своих неудачах других, он неудачник. А сильный человек знает, что во всем, что происходит, виноват он сам, а поэтому ничего не говорит, просто исправляет ситуацию. Без лишних слов.
— То есть, мне нужно было застрелиться? Без лишних слов?
— Я не буду читать тебе нотации. В конце концов, это ты старший брат.
Ян посмотрел на нее.
— С каких пор ты куришь?
— Это забота старшего брата или очередной повод для того, чтобы меня упрекнуть?
— Я интересуюсь твоей жизнью.
— Приятно слышать, что тебя интересует что-то, кроме моей чековой книжки.
— Мне интересно, как поживает моя младшая сестренка. — Он погладил ее по плечу. — И как скоро она разведется во второй раз. Ты уже вышла замуж дважды за одного и того же человека. Теперь для равновесия надо дважды развестись.
Марика затянулась и выпустила дым в направлении окна.
— Ты говоришь лишнее, Ян, — заметила она. — Особенно если учесть, куда мы едем и зачем.
— Ах да, я забыл. Твой муж решил сделать мне одолжение и поговорить с людьми, которые почему-то решили, что я должен им деньги. Или он решил дать мне денег для того, чтобы я больше не появлялся в его доме?
— Я до сих пор не знаю, как объяснить ему тот факт, что ты заявишься к нам без предупреждения. Так что сделай одолжение — помолчи.
— О, мне знаком этот тон. Подумать только, семь лет ты не видела этого человека, но все равно говоришь так, как он. — Ян откинулся на спинку кресла и положил руки под голову. — «Весь мир принадлежит мне, а если мне что-то не принадлежит, но я хочу это получить, то я обязательно это получу, и мне наплевать на то, что вы об этом думаете».
Марика в очередной раз посмотрела на него. Ян улыбнулся.
— Изысканное удовольствие — топтать других ради достижения своей цели. Особенно если этот кто-то не может оказать тебе сопротивление.
— Я думаю, Ян, что «не может» не существует. Существует только «не хочет». Или ты считаешь себя невинной жертвой? Когда у тебя были деньги, ты жаловался. Теперь у тебя нет денег, и ты тоже жалуешься. Почему бы тебе хотя бы в твои сорок не поменять взгляды на жизнь и не снять черные очки?
Ян прикрыл глаза.
— А почему бы тебе, сестренка, не снять розовые очки и не подумать о том, что тебе давно пора найти нормального мужчину, а не неудачника, который…
— Ты хочешь, чтобы я отвезла тебя обратно в аэропорт?
— Лучшая защита — нападение? Это в твоем духе. Так ведут дела на бирже?
— Если не хочешь, то я советую тебе замолчать. — Заметив, что Ян хочет что-то сказать, Марика продолжила: — Прибереги силы. Скоро тебе придется много говорить и оправдываться. Избавь меня от своей болтовни.
… — Как я и думал, тут ничего не изменилось. Приятно лишний раз оказаться правым.
— Кто бы спорил.
Марика положила ключи в сумочку, бросила ее в кресло и присела для того, чтобы снять туфли. Ян еще несколько секунд оглядывал гостиную, после чего разместился на диване.
— Этот дом не будит в тебе неприятные воспоминания? — задал он вопрос.
— Наоборот. Мы с Константином вместе выбирали мебель, планировали комнаты.
— Скажи, это ты не согласилась объединить ваши счета? Или это была его инициатива?
Марика поднялась и сняла жакет.
— Это было решение, принятое после серьезного разговора. Мне кажется, это нормальнее явление в современном мире — когда у мужа и жены есть личные счета, и каждый ведет свой бюджет так, как он хочет. Конечно, существует и общий бюджет.
— Тебе не кажется, что это глупо? У вас были разные счета, вы работали двадцать четыре часа в сутки, прожили вместе два года, развелись, ты одна вырастила сына, а теперь снова вышла за него замуж. Чего ты ждешь от этого брака?
— Поддержки, Ян. Но вряд ли тебе знакомо это слово. То есть, оно тебе, конечно, знакомо — тебя всю жизнь кто-то поддерживал. А ты себя этим не утруждал. И правильно, зачем? Ведь у тебя такая замечательная жена. Она привыкла тащить все на себе, включая детей.
— Ты забыла все, что было раньше? Вы начали — как говорят? — с чистого листа? И почему ты решила, что он будет тебя поддерживать? Что изменилось? Или, может, ему есть дело до твоего сына? За семь лет он даже не потрудился поинтересоваться, как у тебя дела!
Марика подошла к зеркалу, распустила волосы и потрепала их, разглядывая себя.
— Я поняла тебя, Ян. Хочешь выпить?
— Могу предложить коньяк десятилетней выдержки. Это подходит для людей вашегокруга?
Марика и Ян обернулись и увидели Константина. Он стоял возле лестницы и слушал их разговор.
— Не хотите коньяк? Хорошо, пусть будет вино. Красное? Белое? Сухое, полусухое, десертное? Не молчи, Ян, а то я почувствую себя плохим хозяином.
Константин подошел к гостям и остановился рядом с Марикой.
— Ты могла бы предупредить, что у нас будут гости, дорогая, — сказал он.
— Если честно, я не думала, что ты вернулся домой.
— Я вернулся еще раньше, и даже успел подремать после обеда. Ну, так что? — Он поднял коньячную рюмку, которую держал в руке. — Рекомендую.
— Спасибо, я бы выпил чего-нибудь безалкогольного, — заговорил Ян. — Кофе, может быть.
Константин присел на край стола.
— Сделай нашему гостю кофе, дорогая. Мы поднимемся ко мне.
— Все хорошо? — поинтересовалась Марика.