Она нащупала кольцо на его руке. Платиновый отблеск мелькал в темноте, когда его руки ласкали ее грудь. Это было то самое кольцо с голубым бриллиантом, то самое, которое Гаррет никогда не снимал.
Именно Гаррет сейчас бесстыдно ласкал ее! И это было так приятно, его прикосновения так возбуждали… Он застонал от разочарования, когда она застыла. «Тсс… – услышала она его шепот. – Тсс…»
Затем он просунул свое колено между ее ног, отчего ее юбка задралась. Он мастерски направил свою руку между многочисленными слоями материи. Сквозь тонкую ткань нижнего белья Молли почувствовала жар его ладони, и весь мир вокруг обратился в удовольствие. Она судорожно выдохнула, тело напряглось, когда его пальцы стали описывать медленные круги, все ее чувства взрывались от возбуждения, посылая по всему телу разряды тока. Его прикосновения подчиняли, поглощали ее. Он касался женского тела так, словно был его хозяином, словно знал и любил в нем все.
Она всегда старалась избегать каких-либо романтических чувств по отношению к какому-либо мужчине из семьи Гейдж. Они всегда были их с Кейт защитниками, но оставались недоступными как любовники. Но этот… Гаррет явно хотел ее, и его не интересовало, что по этому поводу может думать Кейт или кто-нибудь другой.
Ее тело было похоже на марионетку, умело управляемую руками кукловода. Подавшись к ней ближе, мужчина застонал, принялся ласкать мочку ее уха. Затем его жадный рот начал бродить по шее, оставляя цепочку влажных поцелуев. Молли больше не могла сдерживать себя.
В ее памяти все еще было свежо воспоминание тех прикосновений, того, как ей хотелось плакать, ведь тогда случился ее первый оргазм… Смущенная, девушка оттолкнула Гаррета, как только смогла твердо стоять на ногах:
– Не трогай меня! Не смей говорить со мной! И запомни – этого никогда не было, никогда!
На следующий день, как и было сказано, Гаррет притворялся, что ничего не произошло. А ей хотелось поговорить об этом с Джулианом! Но тем утром он мучился диким похмельем и находился в ужасном расположении духа.
Так что Молли оставалось лишь держать все случившееся в себе…
Джулиан не ставил под сомнение причину своей бессонницы. Почему он чувствовал себя таким разбитым и почему все в последнее время не складывалось так, как нужно. Причиной всему была Молли Дивейни. Эта девушка сводила его с ума. Сначала эта история с Гарретом. Теперь же сама мысль о том, что она преспокойно спит в соседней комнате, заставляла ворочаться в постели без сна. Сегодня, когда они укладывали ее чемодан в машину, пошел дождь. Когда они наконец-то добрались до его квартиры, одежда Молли промокла насквозь. Господь знает, как он старался не обращать внимания на влажную одежду, облипшую ее тело! Самообладания едва хватало…
Оказавшись в кровати, Джулиан изо всех сил пытался успокоиться, но каждый раз, когда он смыкал веки, перед его внутренним взором возникало ее тело… Когда наверху Молли поцеловала его, благодаря за возможность расписать стену в его будущем офисе, он едва сдержался, чтобы не поймать тот поцелуй губами. Целовать ее долго и страстно, чтобы она снова выглядела, как тогда на кухне… Чтобы ловила ртом воздух, раскрасневшаяся после того шлепка, которым он наградил ее. Все его тело содрогнулось от воспоминания о том, как мучительно медленно Молли поедала те вишни… Джулиану было непонятно, как он смог сохранить самообладание и не впиться губами в ее дерзкий рот…
Годами Джулиан рос в согласии с правилами, которым с переменным успехом он и пытался следовать. Единственная девушка, которую Джулиан уважал и которой восхищался, оказалась недоступна. Молли была всем лучшим и чистым, что было в нем самом, и он хотел, чтобы все так и оставалось. Взрослея, он мечтал, что в один прекрасный день они все-таки будут вместе!
И вот она захотела Гаррета! Гаррета Гейджа…
Джулиан почувствовал прилив тошноты. Было невозможно представить подобный исход событий. Сначала он вообще подумал, что это был какой-то розыгрыш. Ведь в глубине души он думал: если Молли и суждено влюбиться в одного из Гейджев, это мог быть лишь он, Джулиан. Черт побери, только он! Молли никогда не смотрела в сторону. Даже его семья думала, что Молли хочет быть с ним! Вот почему каждый раз, когда они сближались, разверзались хляби небесные. Все: мама, Лендон, Гаррет и даже Кейт – синхронно выпускали когти… Джулиану приходилось выслушивать многочасовые лекции – о том, что он чрезмерно внимателен к Молли, что ему следует держаться подальше от Молли, уважать Молли. Чаще всего он слушал их. Но не всегда.
Теперь Молли хотела быть с его братом, и это изменило все правила игры. Джулиан слишком долго утешался сказочкой о том, что между ними может возникнуть пресловутая химия, а отношения могут стать чем-то больше, чем та нежная дружба, которая тянулась между ними годами. Но в тот момент, когда его словно парализовало ниже пояса от всех ее улыбочек и прочего, это были не дружеские чувства. Едва ли такое мог испытывать брат…
Теперь Джулиан приготовился правильно разыграть партию. Терпения ему было не занимать, но что касается дел, связанных с Молли, никогда нельзя было ничего предсказать.
Если когда-либо Молли выйдет замуж, то только за него, Джулиана! Нравится это его родственникам или нет. Что касается самой Молли…
Ему нужно показать ей, что он, и только он всегда был ее единственным мужчиной. Необходимо довести до конца то, что они начали в ту ночь, когда встретились на террасе во время маскарада.
Глава 4
Молли все никак не удавалось уснуть в квартире Джулиана.
Уже было далеко за полночь, когда, все еще мучаемая воспоминаниями о Гаррете, девушка кралась на цыпочках по коридору в направлении кухни. Наверняка там найдется что-нибудь, что поможет ей расслабиться и уснуть, – ромашковый чай или настойка валерианы. Она была готова принять что угодно, чтобы успокоить свое воспаленное воображение и хотя бы немного отдохнуть.
Однако вместо вожделенного буфета она натолкнулась на прекрасно сложенного полуобнаженного мужчину – эта картина явно надолго подарит ей бессонницу. Джулиан осматривал холодильник. На нем были лишь трусы, которые позволяли насладиться видом упругих ягодиц. Сердце Молли застряло где-то в горле, и она остановилась.
Желтоватый свет из холодильника идеально обрисовывал прекрасную фигуру, каждую впадинку и каждый изгиб его мышц. Все ее тело покрылось мурашками.
«Джулиан Джон Гейдж – сердцеед, опасный мужчина! Не герой-спаситель, не преданный друг!» – кричало ей сердце. И чем больше Молли рассматривала его тело, так беспечно выставленное напоказ, тем сильнее слабели ее колени. Освещаемый лунным светом, проникающим сквозь окно, он потянулся вперед. Она смотрела на сильную руку, которую Джулиан заложил за голову, на широкую мускулистую спину, стройные бедра и… все остальное. Здесь должен был быть Гаррет – на этой кухне и в ее голове.
«Молли, ты любишь Гаррета!»
Шокированная собственными мыслями, девушка с трудом вернулась в реальность. Изнутри ее принялось грызть невыразимое чувство вины. Она хотела дотронуться до Джулиана, провести руками по напряженным венам на его руках, затем погладить крепкие мышцы на спине. Хотела провести кончиками пальцев по его губам, чтобы они открыли свою тайну, открыли ей, каким образом они сводят ее с ума.
Неужели она и в самом деле собирается приставать к Джулиану в его собственной кухне? Что же такое с ней происходит? С тех событий, после маскарада, казалось, вся ее жизнь могла в любой момент совершить неожиданный поворот. Молли теперь не могла перестать думать о поцелуях, касаниях, ласках, желании… Гаррет пробудил в ней женщину, и то, что она начинала чувствовать по отношению к Джулиану, заставляло ее смущаться.
«Гаррет, что же ты со мной сделал? Очевидно, теперь я превратилась в нимфоманку…»
– Ты не забыл, что у тебя в доме гости? – наконец смогла выдавить она.
Его плечи еле заметно напряглись. Он слегка опустил голову. Казалось, одна часть его роскошных волос казалась светлее другой.
– Молли, тебе бы уже давно следовало спать.
Он отошел от холодильника, теперь его тело было все освещено.
– У меня бессонница.
– Выпей молока, мне это всегда помогает уснуть. – Он протянул ей пакет, из которого только что пил сам.
Молли старалась не думать, что еще недавно его губы были там, где теперь она касалась пакета своими. Стараясь как можно естественнее выглядеть в этой нелепой ситуации, она сделала большой глоток.