— И что, — ворвался в мои воспоминания недовольный голос подруги, — опять будем сидеть на этой их… — тут и я невольно скривилась, — диете? Раз на снеки и сладости ты наложила свое вето?
— Эх-х-х! — только вздохнула в ответ.
Она права с этой проблемой надо что-то делать. Организаторы проекта то ли оказались жмотами, то ли боялись, что потенциальные невесты до момента начала самого конкурса, следуя последним модным веяниям из Земли, настолько раскоровеют — что стали кормить конкурсанток строго сбалансированной, без животных белков и углеводов, пищей. И если другие к такому меню, судя по их слегка анорексичному виду, были привычны, то мы с Греткой тихо выли без мяса-яиц-рыбы-молока.
Решение нашего голодного вопроса пришло неожиданно — осталось только воплотить его в жизнь.
— Пойдем, Гретка, я знаю, что делать!
Задумка моя оказалась проста. И я надеялась, что удачная. Главное, чтобы капитан лайнера был не настолько всесторонне образован, чтобы уличить нас в маленькой лжи.
Добраться до служебных помещений было не легко, но мы с этим справились — благо еще вчера, в день прибытия на лайнер, для нас была проведена небольшая экскурсия с посещением рубки и капитанского мостика. Во время полета, такое нам вряд ли бы позволили, а вот сейчас…
— Гретка, — затащив её за угол в нишу, на последнем повороте к рубке. Так, чтобы попасть в «слепой угол» для камер наблюдения, — играем в неадекват…
— Зачем это? — с подозрением уточнила подруга.
— Ты нормально питаться хочешь? Нормально, а не силосом как какая-нибудь модифицированная курица с третьей планеты «Зет?
— Хочу, конечно.
— Тогда слушай, — напрягаясь, постепенно удлиняя на глазах когти на покрывшихся теплой чешуей пальцах, — и не перебивай…
Последние слова выталкивались из меня со скрипом и натугой. Оно и понятно. Частичная трансформация, в отличии от полной, забирала намного больше сосредоточенного внимания и сил. Да и молода я еще слишком. У нас виртуозность в этом деле только с годами приобретают.
— … я играю роль неадеквата — тебе нельзя, ты у нас на мужа нацелилась. Молчать буду все время, так что тебе придется отдуваться за нас обеих, — все сильнее пыхтела я, стараясь одновременно рассказать быстро задумку и позволить нескольким чешуинкам проступить на щеке, от виска до подбородка, — давишь на особенности рациона нашего роду-племени и необходимости для поддержания нормальной психологической формы ежедневного потребления белковых продуктов в пищу. В общем, что хочешь делай, только донеси до их несчастных голов, что если не будут кормить ежедневно мясом — получат не только нас двоих жаждущих крови чешуйчатых тварей, но и еще… сколько там всего наших на корабль попало?
— Кроме нас, еще десять, — ошарашенно пробормотала подруга.
— Так вот, еще десять.
— Данка, но ведь они же подумают… — все еще растерянно увещевала она.
— А ты думаешь, сейчас они так не думают? Думают, Гретка, еще как думают, — слова уже с трудом выталкивались из изменившегося горла. Между губ скользнул удлинившийся раздвоенный язычек… — Просто мы их опасения подтвердим. Опять же создадим такую репутацию, что ни один гад не попытается нас расстроить. Всё, я готова.
— А если попытается? — не удовлетворилась предыдущим объяснением подруга.
— Его проблема, — хрипловато прошипела я, — думаю, девочки не откажутся от коллективного урока хороших манер…
Повернулась к подруге, приваливаясь к ней «беспомощно» и шепча:
— Веди…
Подруга хмыкнула, но под мой локоть собственную шею подставила и «потащила» дальше, к самому капитану:
— Ну смотри, подруга, — все же не преминула высказать она, — если наш с тобой спектакль станет причиной вылета из конкурса раньше, чем младший наследник сделает правильный выбор, меня то есть, я тебя убью!
***
— Ну ты и… эх-х-х, — до того метавшаяся по каюте, что тот зверь, подруга плюхнулась со всего размаху на узкую кровать и несчастно подперла кулачком щеку, — и что теперь делать?
— А что делать? — переспросила у нее, — Кормить нас нормально начали?
— Ну, — недовольно подтвердила та.
— Правильно, начали. Вон, как девчонки обрадовались, — и, не сдержавшись хмыкнула, — а в остальном… Глянь на сложившуюся ситуацию под другим углом. Здесь вам, толпе девушек, на растерзание только одного принца дают, а в Академии их пачками каждый год принимают. Там же выбор… — выдержала паузу для большей убедительности, — зашкаливает. Не только с нашего будущего курса, но и наверняка кто-то попадется и постарше.
— Так это ж Принц, — прошептала Гретка с придыханием.
— И что? — пристроилась рядом с ней и обняла за плечи, — В Академию-то далеко не всех принимают, сама знаешь — такие деньжищи… Там же одни наследники и учатся. И, поверь мне дорогая, лучше иметь в мужьях какого-нибудь наследника попроще, чем мелкого принца, который ничего кроме хлопотного статуса сына императора не имеет и сам по себе не представляет из себя ничего особенного.
— Ты думаешь? — рыжая значительно приободрилась.
— Уверена, — и добавила, — тем более, что диплом Академии тебе в будущем замужестве только плюсы добавит.
— Так там же еще учиться надо, — опять погрустнела она.
— Ну уж не смертельно, — дернула, улыбаясь ее за выбившуюся из прически прядку, — тем более ты будешь не одна, а вдвоем мы с тобой вообще горы свернем.
— Может ты и права, — подруга теперь уже сама улыбнулась, вспоминая недавние события, — тем более девчонки будут просто счастливы.
Это да…
Наш поход в капитанскую рубку стал впоследствии новостью номер один и потом еще несколько дней будоражил умы обитателей лайнера.
Было бы с чего.
Когда мы ввалились, капитана на мостике не оказалось, его вообще не было на территории корабля. Как сообщил потом один из пилотов, находившихся тогда на дежурстве в рубке, того срочно вызвали на флагманский корабль группы сопровождения.
Зато на мостике оказался более впечатлительный помощник капитана. Я бы сказала, даже слишком впечатлительный и слишком нервный. Стоило ему только взглянуть на меня, как этот… идиот рефлекторно нажал красную сенсорную кнопку, что отвечала за срабатывание сигнала тревоги. И с чего, спрашивается? Не такая я уж и страшная в частичной трансформации. Хотя соглашусь, немного странноватая для постороннего глаза.
Дальнейшее происходило как в каком-нибудь третьеразрядном фильме-катастрофе. Свет неожиданно окрасился красным, сирена ударила по ушам, а противный механический голос начал выдалбливать в мозгу дырку своими просьбами не устраивать панику, сохранять спокойствие и следовать по указателям к ангарам со спасательными шлюпками.
Топот послышался сразу. Ничего не понимающие граждане (обслуживающий персонал, участницы конкурса и, собственно, устроители этого самого конкурса) мчались в сторону «спасения» на всех парусах, совершенно игнорируя требования искина не поддаваться панике. Осознавший, что сотворил, помощник только попытался вразумить ошалелую толпу при помощи громкой связи и выключил вручную сигнал тревоги, как нервически замигала зеленая кнопка в правом верхнем углу галоэкрана — оказалось, вызов с флагмана.
Как потом выяснилось, сигнал тревоги дублировался, и как только сработал на лайнере, на флагмане тоже зазвучал. Ничего не понимающие военные — вот уже где дисциплина выработала инстинкт на «сначала действуй по инструкции, а потом спрашивай»! — начали, следуя протоколу действий, натягивать со скоростью звука экипировку и мчаться в сторону ангара с малыми штурмовиками. А потом еще больше ускорились — стоило только увидеть первые, покидающие пассажирский корабль, спасательные шлюпки.
Сам же командующий флагмана параллельно попытался установить контакт с мостиком лайнера. И у него это получилось. Правда, увидел вместо деятельной, внятно изъясняющейся физии помощника капитана, всего его в полный рост с бешенством орущего на нас, так и не сдвинувшихся с места за все время с начала катавасии… да еще в полной трансформации… Даже Гретхен не смогла сдержаться, а мозг, приняв к сведению возможную опасность, сработал, инстинктивно вызывая обращение. Я от нее в этом деле тоже далеко не ускакала… Вот и стояли чешуйчатыми столбиками прикрывая когтистыми лапками стратегически важны места на собственных телах и перепугано глядя то на галоэкраны, транслирующие удаляющиеся шлюпки, то на этого горе-помощника, то на лицо командующего…