— У нас такие вопросы только капитан решает.
Я приуныла. Все же с капитаном у нас отношения вроде как не заладились и я очень сомневалась, что у этого вредного индивида не возникнет желания вставлять палки в колеса.
— Спасибо! — очнулась, выныривая из размышлений, от подругиного тычка локтем в бок и поднялась. Надо говорить с капитаном — значит, будем, — а вы не знаете, где он сейчас?
— Так на мостике, — уже осторожнее ответил второй пилот и только потом осознал, что сболтнул это зря.
Не откладывая в долгий ящик, потянула рыжую за собой к выходу, спеша поговорить с капитаном. Если бы знала, что именно с ним надо будет общаться по поводу нашего с Гретхен отсутствия на Цукате, сделала бы это еще тогда, когда он сам лично пришел нас «проведать».
Причину настороженности своего недавнего собеседника, быстро переходящую в панику, поняла после того, как взглянула через плечо. Все десять наших с Гретхен соотечественниц дружным строем последовали за нами. Выглядело это… внушительно. Под ложечкой противно засосало — как бы чего не вышло. Не дай-то Силы, подумают, что на захват идем, штурм планируем. Вон, как дружно маршируем. У тут еще и мы с подругой во главе колоны…
— Та-а-ак, — раздалось неожиданно громко, стоило нам свернуть за поворот в сторону корабельных лифтов, — это что за демонстрация?!
Напротив, отходя от закрывшейся с тихим шелестом двери, отъезжающего служебного лифта, грозно замер капитан.
— А мы к Вам, — радостно воскликнула Гретка, — с прошением!
— Что, все? — недовольно уточнил он, продолжив движение в нашу сторону и подхватывая меня цепко за локоток.
— Ну, в общем-то, да — это же коллективное прошение, — проворчала обреченно ему в ответ — освободить локоть не удалось.
— Достаточно одного парламентера — Вас, — меня больно дернули за локоть и, понизив голос до злого шипения, добавили, — еще одного «учения» мои подчиненные не переживут. Дайте нам спокойно закончить рейс.
— Хер капитан, — это подруга решила вспомнить свои немецкие корни, — но, боюсь, одной Данки Вам будет мало!
Несмотря на развившуюся уже приличную скорость и чужую волю, утаскивавщую меня все дальше по коридору, все же смогла извернуться и зыркнуть на нее. Мол, думай, что говоришь, дурёха! Та же рада стараться — только внаглую подмигнула и… не подумала отставать. Шелли со своей компанией не стала настаивать, послав лишь сочувственный взгляд, подняла вверх руку, скрутив из пары палец подбадривающую рогульку.
— Ой! — тем временем притворно засмущалась Гретка, — в смысле она не сможет объяснить вам всех нюансов, хер капитан! Да и старшие родственники ругаться будут, что я позволила своей названной сестре остаться наедине с мужчиной… Или вы готовы жениться на нашей Даночке?!
От последних слов капитана шарахнуло от меня в сторону так, что тот чуть не впечатался в противоположную стену плечо, при этом едва не вырвав мне локоть.
— Простите, — немного сконфуженно пробормотал он, переводя взгляд то от моей побелевшей от боли физиономии к прокушенной до крови (чтобы сдержать болезненный стон) нижней губе, то от губы к локтю, на котором под задранным вверх рукавом блузы, уже наливался лиловым цветом синяк, — я не хотел…
Чего он там «не хотел» мне уже было плевать — дорогая подруга, не даже не думая меня жалеть, достала из поясной миниатюрной аптечки, с которой ни один взрослый драконид не выходит из спальни, блистер с целой обоймой одноразовых микро-капсул с мазью. И принялась крутить больной локоть, не обращая внимание на мои глухие стоны, обмазывая пострадавшие участки со всех сторон.
— Ничего-ничего, хер капитан, — даже не задумываясь о том, что говорит, бормотала она, — На нас все как на собаках — один вечерок всего с мазью и всё пройдет! Данка у нас всягда излишней нежностью кожи отличалась.
Честно, после этих слов пнуть подругу захотелось еще сильнее.
— Еще раз прошу прощения, — тем временем обратился ко мне «хер капитан», — но я не хотел, чтобы снова поднялась паника. Большинство моих подчиненных — по настоянию Императора Земли, — люди. А, у них, знаете ли, странные представления о некоторых расах, входящих в состав Альянса. Вот и-и-и…
Что «и-и-и», я уточнять не стала. У землян, после войны за независимость Родонуса, до сих пор бродили страшные сказки о драконидах. А всему виной «милая» традиция наших с подругой предков ожерелья из лично отрезанных ушей врагов, которые они после каждой битвы носили с гордостью. Даже генерала Тадеуша, тогдашнего главы временного правительства планеты, не смогли уговорить снять с себя сии украшения на подписании договора о независимости и о заключении мирного соглашения с бывшим Протектором.
В суеверия о том, что таким образом дракониды продлевают агонию убитых ими злодеев и заставляют и на том свете слушать о бедах бывших соотечественников, он, конечно, не верил. Но вот, использовать такую часть собственного туалета, как акт устрашения имперцев, этих бывших хозяев жизни… Вполне.
На Земле до сих пор ходили слухи о неких военных сектах у драконидов, что занимались каннибализмом поедая нерадивых вражеских солдат, гулящих жён, непослушных детей и высасывании остатков мозгов зарвавшихся чинуш…
— Зато как резво они продемонстрировали готовность к экстренной ситуации… — подруга неожиданно ему подмигнула и наконец отпустила меня, — Все, дорогая, жить будешь.
— Твоими молитвами, — скривилась, аккуратно разворачивая рукав и опуская его вниз.
— У нее очень нежная кожа, — поддакнула Грета, еще раз зачем-то поясняя капитану. Причем с непонятным мне нажимом в интонации. Намёка подруги я так и не поняла. Господин Олмек, судя по удивлённой физии, тоже.
Тот уже и сам не рад был, что связался с нами. Побуравил с минуту сначала меня, потом и подругу своим фирменным «убийственным» взглядом и, указав направление вытянутой вперед рукой, молвил:
— Прошу сюда.
Дальше наше молчаливое шествие ничем не прерывалось, только иногда ненадолго прерываясь короткими «налево», «направо», «три ступеньки вверх» и «не трогайте панель, дайте пройти!»
Последнее было выдано излишне громким голосом — стоило только нам с подругой потянуться к сенсорной панели у входа в комнату, что находилась в небольшом тупике. Правильно сделал, что остановил. Я своими конечностями дорожу и лишаться их из-за чрезмерной паранойи одного индивида, навесившего на вход в свой кабинет дополнительную охранку с повышенным напряжением тока, была не намерена.
— Так что вы хотели, дамы? — уточнил Олмек Шорт, с удобством устраиваясь за своим столом и приглашая жестом и нам упасть в два кресла для посетителей напротив него.
— Вообще-то, мы еще девушки, — не к месту ляпнула Гретхен, а мне пришлось пнуть носком ботинка её ногу. Вот уж, язык — помело!
— Кхм, — снова легко покраснел несчастный альвиец, — мадмуазели?..
Вопросительно уточнил он. Подруга благосклонно кивнула и на этом успокоилась, полностью отдавая мне на откуп разговор с капитаном лайнера.
— Мы хотели бы попросить вас исключить нас из списка отбывающих завтра на экскурсию девушек, — начала я с самого главного.
— Но это невозможно, — недовольно проворчал тот, — организаторами давно утвержден маршрут, так же как и количество экскурсанток и их сопровождения, за которых уже оплачен каждый час за весь период пребывания на Цукате.
— Видите ли, хер капитан, — решила я пойти на уловку подруги, что не осталось незаметным для моего собеседника, и того отчаянно перекосило. То ли от самого именования, то ли от факта попытки на него надавить, — наши девушки очень нервно относятся ко всему, что касается их свободы, а она подвергнется большому риску, если мы спустимся на планету для осмотра достопримечательностей. И сели я сейчас выйду и скажу им это…
— Они очень испугаются, — решила пояснить Гретка, не выдержав собственной молчаливой роли, — как мы испугались вчера, когда ваш помощник устроил такую… «тревогу» …
Ни я, ни она продолжать не стали. Что может случиться, в случае нашего «испуга» капитан понимал и сам. Оттого и скривился будто пару лимонов в рот засунул — и есть невозможно, и выплюнуть нельзя… вдруг попадет в кого-то не того?!