Алеата Ромиг - Предательство

Думала ли я, что Брайс может ударить женщину — девочку? Я не знаю.

С большими серыми глазами щенка, Брайс спросил:

— Алекс, как долго мы встречались?

Встречались? Было ли это все еще «встречанием», когда он был в Дюке и мне было запрещено видеться с кем-либо другим? Запрещено, иначе буду сослана?

— С четырнадцати лет и до того, как я закончила школу: четыре года, — ответила я.

— Как долго мы были друзьями до этого?

— Всю жизнь.

— Сколько раз у нас был секс?

Ты шутишь?

Я чувствовала, как мои щеки краснеют, но не от стыда, от гнева.

— Какого черта? Ты хочешь вести этот разговор при наших родителях?

Я была слишком расстроена, чтобы исключить Алтона из этого обобщения.

— Да, — ответил Брайс. — Хочу. Насколько я помню, у нас был этот разговор много раз наедине.

Настал мой черед ударить по столу:

— Я не собираюсь обсуждать это с тобой еще раз, наедине или при зрителях. Это не имеет значения.

— Имеет, Александрия. Имеет. Я встречался с тобой четыре года. Ты была моим лучшим другом. Я скучаю по тебе. Мама была права. Я был опустошен, когда ты уехала в Стэнфорд. Я просто молился, что ты поймешь, где твое место — оно здесь, со мной. Я не следовал за тобой в Калифорнию, потому что знал, что тебе нужно сделать этот выбор самостоятельно. Это как стихотворение, которое тебе так нравилось. Помнишь, о том, что любишь что-то и отпускаешь? Я отпустил тебя, — продолжил он. — Теперь ты вернулась, и я хочу продолжить с того, на чем мы закончили. Зачем мне рисковать и потерять все это, изнасиловав какую-то алчную до денег шлюху?

В моих глазах было отвращение. Я чувствовала это. Не в первый раз в моей жизни, я хотела, чтобы взгляд мог убить. Брайс хотел, чтобы мы снова были вместе, но более того, он хотел, чтобы я помогла ему с прикрытием. Вот почему он сказал, что никто не знал, что мы не общались.

— Никогда. Никогда. Никогда! — каждое слово я произносила громче, чем предыдущее. — Мы никогда не занимались сексом, и никогда не будем. Так что, если ты ждешь меня, давай, трахни каждую малолетку, которая подвернется. Однако, — добавила я, понизив голос на децибел, — лучше бы тебе получать их согласие в первую очередь. Это сэкономит расходы на юридические услуги. И я не собираюсь быть твоим алиби.

— Дорогая, потише. Ты же не хочешь, чтобы наши гости услышали тебя.

— Наши гости, люди, которых мы грубо игнорируем. Ты об этих гостях?

— Она права, Лаида, — сказал Алтон. — Ты и Сюзанна, возвращайтесь к гостям. Скажите, что Александрия скоро придет и у нас объявление.

Они обе встали, как покорные южные женщины.

— Алтон, — сказала Сюзанна: — Я думаю будет лучше, если мы с Лаидой поговорим с Алекс. — Она улыбнулась в мою сторону, как будто использование предпочитаемого мной имени давало ей баллы.

— Как женщина с женщиной.

Это абсолютно невероятно.

Я встала.

— Знаете, что я вам скажу. Я выйду к гостям. Я знаю только две трети из них, — сказала я, пожимая плечами: — Но это нормально. Предположительно, они здесь, чтобы пожелать мне добра. Единственное заявление, которые мы сделаем, так это то, что я уезжаю из Саванны в понедельник и в настоящее время не планирую возвращаться.

Я повернулась к двери и была на полпути к ней, когда команда Алтона раздалась эхом по комнате.

— Стой.

Хоть мои ноги и послушались, я продолжала смотреть на дверь, отказываясь повернуться.

— Брайс, — сказал Алтон: — Твоя мать определенно права. Давай оставим леди на пару минут. Я уверен, что Александрия примет лучшее решение для своей семьи, для

Монтегю.

Я повернулась к ним всем.

— Что за решение, черт подери, вы думаете, я сделаю? Чего именно вы просите?

— Я говорил, что у меня есть кольцо…

— Нет, — оборвала я Брайса, — НЕТ!

— Мы можем начать потихоньку. Мы просто упомянем, что никогда на самом деле не прекращали общаться. Мы договорились о свободных отношениях, что будем ждать друг друга до тех пор, пока оба не будем готовы.

Свободные отношения. Уверенная манера поведения Нокса, когда он предложил сказать Максу, что у нас был открытый брак, пришла на ум. Мое внимание вернулось к Брайсу, и я подняла брови.

— Где бы мы могли подготовиться? Это какой-то код? Потому что, как я помню, как только я ушла из поля зрения — нет, прежде чем я это сделала — ты «готовился» с Милли.

— Это только сплетни, которые она распустила, потому что ревновала.

Мы все стояли в тот момент, и Сюзанна потянулась к руке Брайса:

— Дорогой, иди с Алтоном. У вас двоих там клиенты. Дай нам с Лаидой минутку с Алекс. Похоже, это ей не повредит.

Когда она посмотрела на меня, я пожала плечами. Какого черта? Вся эта ущербная семейка хотела наброситься на меня; они хотели обмануть меня.

Пускай попробуют.

Как только мужчины ушли, я наградила свою мать и крестную лучшим взглядом, гласящим «давайте уже».

Сюзанна начала наступление.

— Дорогая, у мужчин есть потребности. Ты действительно ожидала, что мой сын будет хранить целибат, когда ты не была готова помочь ему?

— Помочь ему? — спросила я недоверчиво. — Ты хочешь сказать, что если я хотела удержать твоего сына, которого я не удержала и сейчас не собираюсь, я должна была ему «помочь» или дать ему в четырнадцать лет? Или, может быть, я должна была подождать, пока мне исполнится пятнадцать?

— Нет, — ответила мама, нервно проводя рукой возле шеи, как это было, когда она была расстроена, и ей не хватало её привычного бокала. — Здесь есть две стороны. С одной стороны, наиболее важной стороны, — подчеркнула она, — ты воспитанная женщина. Ты правильно сделала, что воздерживалась. Это еще одна причина, почему я горжусь тобой. Но, дорогая, в один прекрасный день тебе нужно помочь мужчине, как сказала Сюзи.