– Ты просто хочешь ее трахнуть.
– Да, это так. Не буду отрицать, было бы здорово трахнуть ее десятью способами в воскресенье, сделав счастливой. Хотя я и не влюблен. Когда она уйдет по прошествии семи недель, останется для меня лишь приятным воспоминанием, женщиной, которую я потрясающе трахал. По звукам, которые ты издавал, могу предположить, что Трина великолепна в постели, никогда не слышал от тебя подобного прежде.
Наварро сражался со своим гневом.
– Если ты ее тронешь, я тебя покалечу. Понял? За себя беспокойся, а не за меня. Думай о своей собственной заднице.
– Черт подери, Нав, – на Райдера накатило разочарование. – Я не хочу, чтобы ты снова облажался.
– Ты слышал меня, – негромко проскрежетал Наварро. – Если тронешь ее, если даже попытаешься прикоснуться или проговоришься ей об этом чертовом контракте, я буду пинать твою задницу на протяжении всего пути до того места, откуда ты, черт возьми, в этот раз явился, и это будет по-настоящему больно.
Райдер вздохнул, наблюдая, как брат взбегает вверх по лестнице, и покачал головой. Наварро нравилась маленькая блондинка. Но она даже не его тип. Однажды тот уже был чертовски близок к саморазрушению из-за женщины, и Райдер не собирался наблюдать, как эта история повторяется. Трина Мэтьюз – плохая новость, он знал это, даже если его старший брат был слишком слеп, чтобы это разглядеть.
* * * * *
Трина мысленно сравнивала себя с плюшевым мишкой, прошедшего стиральную машинку, а затем и сушилку. Провести день с семьей и друзьями Теда, все равно, что оказаться в аду. Его родители все время говорили о Теде, как будто бы тот еще жив, и это причиняло боль. Пол был мудаком и все время делал ехидные замечания по поводу денег, пытался засунуть свой нос в ее личную жизнь и даже задал тысячу вопросов о ее новом доме.
Кузены Пола и его давние друзья постоянно подначивали Трину. Некоторые из них были добры, но в основном, относились к ней, как к аутсайдеру, которого не хотят видеть в своем окружении. Она подозревала, что за всем этим стоял Пол. Трина пошла на вечеринку только, чтобы порадовать родителей Теда. Теперь же она знала, что совершила ошибку, ей не следовало этого делать.
Приземлившись в аэропорту, Трина обнаружила, что у ее внедорожника спустило переднее колесо, и прождала почти час, пока к ней прибудет водитель эвакуатора. Ей сказали, что кто-то пошалил и просто выпустил из шины весь воздух. По крайней мере, еще десяти машинам, помимо ее, был нанесен подобный ущерб, так что парень отбуксировал внедорожник Трины к местной заправочной станции и накачал шины, а женщина тем временем прикупила там хот-доги на ужин. Трина была уже вымотана, когда после полуночи въехала на свою подъездную дорожку.
Свет в окне спальни, располагавшейся на верхнем этаже, привлек ее внимание. Трина была уверена, что полностью отключала освещение, прежде чем уехать, но решила, что, должно быть, забыла о нем, в спешке стараясь добраться до аэропорта. Она решилась лететь в последнюю минуту, после того, как позвонила мать Теда и попросила приехать на вечеринку в субботу. У нее не хватило смелости сказать «нет», поэтому, упаковав чемодан, Трина улетела первым же рейсом.
Она вылезла из внедорожника и пошла к багажнику, чтобы достать свои вещи, радуясь, что поехала налегке в эту короткую поездку. Трина схватила свою сумку и маленький чемоданчик. Женщина изредка спотыкалась, пока шла к передней двери, и осознала, что просто валится с ног, уже готовая упасть на кровать. Трина сомневалась, что сможет сперва раздеться. Она открыла и сразу же заперла за собой дверь, обдумывая возможность спать в обуви. Женщина сбросила весь багаж на пол и посмотрела на диван, испытывая соблазн завалиться на него.
– Нет, – громко простонала она и отправилась к лестнице. Уже в комнате Трина вновь споткнулась, устремив свой взор на кровать, и просто дернула вниз свои джинсы, в то же время отбрасывая подальше туфли. Она сунула руку под блузку, расстегивая лифчик, а потом избавилась от него. Ее пальцы прошлись по волосам, выдирая шпильки и освобождая длинные пряди. Трина потерла кожу головы, испытывая боль от того, что носила их слишком долго. Она уже начала расстегивать блузку, когда кто-то прокашлялся.
Трина испуганно вскрикнула, разворачиваясь в сторону источника звука, и потеряла равновесие. Ее задница приземлилась на край постели, и Трина уставилась на Райдера Рейна, сидящего в кресло-качалке в углу комнаты недалеко от шкафа. Женщина не видела его, когда вошла в комнату – распахнутая дверь закрывала ей обзор. Трина прижала руку к колотящейся груди, прежде чем осознала, что сидит в одних трусиках и наполовину расстегнутой блузке, а взгляд Райдера тщательно исследует ее тело.
Она схватилась за одеяло, натягивая его на колени и выше, до самой груди, и придержала его там, в немом изумлении уставившись на мужчину. «Что, черт возьми, он делает в моей спальне? Как он попал в дом? Почему, черт подери, он здесь?»
– Прости. Я не хотел напугать тебя.
– Напугать меня? – Трина, наконец, обрела дар речи. – Ты выбил из меня все дерьмо. У меня бы мог случиться сердечный приступ! – она сделала глубокий вдох. – Что ты здесь делаешь? – но тут ее пронзила ужасная догадка. – Наварро в порядке? С ним что-то случилось?
Темно-коричневые глаза сузились.
– С ним все хорошо, он уже крепко спит в своей постели.
Трину окатила волна облегчения.
– Хорошо, – она посмотрела на его брата. – Тогда, что ты здесь делаешь? Как ты попал сюда?
– Я знал Вернов и встречался с их дочерью десять лет назад. Замок на заднем крыльце плохо работает. Если дверь подергать, он открывается, – Райдер усмехнулся и подмигнул Трине. – Так я и прокрался.
– О, – она нахмурилась, поплотнее закутываясь в одеяло. – Но что ты здесь делаешь?
– Я хочу поговорить с тобой.
Трина неодобрительно посмотрела на Райдера.
– О чем? Сейчас уже за полночь. Я... Я в замешательстве. Никак не могу понять, почему тебе нужно было приходить сюда для разговора, и мне действительно неприятно, что ты позволяешь себе подобное в моем доме.
Райдер вытянул вперед ноги и скрестил лодыжки, очевидно, устраиваясь поудобнее в ее кресле.
– Сегодня я заглянул в сейф. Нав был немногословен о том, каким образом разгреб дерьмо Дасти, и как глубоко сам в нем оказался, чтобы вытащить брата на этот раз. Я думал, Нав взял кредит, и хотел увидеть, откуда он взял деньги, чтобы помочь ему с платежами. Представь мое потрясение, когда я обнаружил тот контракт.
Кровь отхлынула от лица Трины, когда женщина осознала, что Райдер узнал правду. Смущение горячей волной пронеслось по всему ее телу. Она опустила взгляд, уставившись в пол, и пыталась проглотить комок, образовавшийся в горле, прежде чем решилась вновь посмотреть в глаза Райдера. Он спокойно смотрел на Трину, поэтому женщина не могла прочитать выражение его лица.
– Ладно. Так зачем ты здесь? Хочешь рассказать всем об этом?
Он покачал головой.
– Поведать людям, что мой брат – платная шлюха? Черт побери, нет.
Трина вздрогнула.
– Это не так. Не говори так о нем.
– И он сказал так же.
– Ты говорил об этом с Наварро? – ее щеки еще сильнее зарделись. Она могла только вообразить, как Нав объяснял все своему брату, смотря тому прямо в глаза, и как это, должно быть, расстроило его.
– Да. У нас состоялся разговор, – глаза Райдера сузились. – Поэтому я здесь. Я хочу придти с тобой к новому соглашению и составить новый контракт.
Трину охватил шок.
– Прости?
– Нав сказал мне, что ты потеряла мужа и сейчас одинока. Я действительно сожалею о твоей потере, – взгляд Райдера скользил по комнате. – Я видел новую мебель, ты явно вложила в это место приличные деньги. Кстати, выглядит великолепно. Заметил, что ты уже подъезжаешь. Быстро осмотрел твои вещи и, знаешь, тебе необходим чертов сейф, чтобы держать в нем свои драгоценности. У тебя есть деньги, – он нахмурился. – Еще я заглянул в фотоальбомы внизу. Ты была в Европе и повсюду. Привыкла к хорошей жизни, поэтому никак не могу понять, что ты делаешь в нашем маленьком мирке. Впрочем, это твоя жизнь.
– Ты не имел права...
Райдер резко оборвал ее.
– Неужели? Вы шантажировали моего брата, чтобы он трахал вас, леди. Своими деньгами ты спасла наше ранчо, превратив моего брата в свою личную шлюху.
Трина была слишком потрясена, чтобы говорить, но потом все же вновь обрела голос.