— Слава Богу, что это не так, — говорю я, теперь его рука прямо на моем плече, вырисовывает круги и прижимает меня ближе к нему.

— Это не так уж и плохо, — говорит он, его голос решительный. — Да?

— Не могу поверить, что ты подкатываешь ко мне в IKEA, — шучу я, делая еще одну попытку встать. Но у меня не получается.

Он убирает руку и откидывает голову назад, на его лице недоверчивый взгляд.

— Ты думаешь, я подкатываю к тебе? Ох, сладенькая, ты до сих пор не поняла. Мои подкаты заставят тебя задыхаться, возбудиться и вспотеть, постанывая мои имя. А не шутить.

Я не признаюсь, что в нашей близости друг к другу есть что-то такое, что заставляет меня тяжело дышать.

— Это практически девиз, да?

Он широко улыбается, и я замечаю у него внизу кривой зуб, он добавляет грубого очарования его и без того совершенному лицу.

— Трах, бах, спасибо, Брэм лучший.

Я качаю головой.

— Ты невыносим.

— Я невыносим, — говорит он, каким то образом ему удалось встать. — Но я верю, ты со мной справишься. — Он протягивает мне руку, и когда я вкладываю свою в его, удивляясь, насколько маленькой и изящной выглядит моя ладонь, он поднимает меня.

— Спасибо, — говорю я, приводя себя в порядок после освобождения из плена дивана. — Кстати, ты всегда такой загорелый. Он искусственный или ты постоянно ездишь куда-то в жаркие края?

Такое впечатление, что он слишком доволен моим вопросом.

— Интересно-интересно, Никола. Польщен, что ты заметила цвет моей кожи. Сначала носки, теперь загар. Я начинаю думать, что возможно ты заинтересована в чем-то большем, чем в моих навыках домовладельца. — Я скрещиваю руки на груди, ставлю одну ногу вперед и посылаю ему этот «ты что, издеваешься» взгляд. Он продолжает. — У меня есть парочка любимых мест, где светит солнце даже тогда, когда его нет в этом сером городе. — Он делает паузу, спокойно смотрит на меня. — Был бы счастлив как-нибудь взять вас с Авой туда.

Вау. Я смотрю на него, я привыкла к его благотворительности, но кажется, поездка вместе говорит о чем-то другом.

— А как насчет Линдена и Стеф? — осторожно спрашиваю я.

Он лениво поднимает плечо.

— Они тоже могут приехать. Хотя, это отчасти помешает кое-каким соблазнительным вещам.

Я не могу удержаться от смеха.

— Соблазнительным вещам?

Он тычет в меня пальцем.

— Просто подожди. — Потом он идет к стойке рядом, берет бумажку и один из тех маленьких карандашей, записывает информацию о диване, место на складе. Машет бумажкой передо мной. — Я записал информацию о твоем жутком диване.

— Спасибо, — говорю я, и мы собираемся идти дальше, хотя Брэм продолжает смотреть через плечо на прекрасный диван-футон. Я игриво подталкиваю его. — Я уже все решила, я не могу позволить себе диван-футон и желтый диван довольно мил. И он недорогой.

— Да уж, а его сборка будет настоящей катастрофой.

— Я старый профи, — успокаиваю я. — И у меня есть сосед, кажется, он знает, как держать в руках инструмент. — Я смотрю на его самодовольное лицо и добавляю. — Хотя с шестигранным ключом справится даже ребенок.

Когда мы идем к ванным, Брэм хватает меня за руку и быстро тянет в сторону.

— У меня для тебя вызов.

— Вызов? — Переспрашиваю я. Знаю, что первый настоящий поцелуй Стеф и Линдена случился как раз из-за вызова, но не знаю, что на уме у Брэма. Вызовы опасны, как правило, они непристойные и, ну вроде как, незрелые. Думаю, мне было лет одиннадцать, когда я последний раз участвовала в этой игре, тогда мне выпало перешагнуть через корову в середине ночи.

— Да, — говорит он, выглядя куда более взволнованным, чем должен. — Ты идешь в ванную и садишься на унитаз, делаешь вид, что читаешь журнал. Когда кто-то заходит внутрь, кричишь на них, чтобы они вышли и что тебе надо гребаное уединение.

— Что? — вскрикиваю я, глядя туда, куда он показал. — Это не настоящая ванная. Я не собираюсь этого делать.

— Тебе даже штаны снимать не надо, — хихикает он. — Человек будет в таком шоке, что даже этого не заметит.

— Фу, нет, — говорю я, вырываясь из его объятий и отходя в сторону.

— Ты действительно не умеешь веселиться, — подходя ко мне, говорит он.

Я останавливаюсь, резко оборачиваюсь и тычу пальцем ему в лицо. В груди поднимается волна гнева.

— Знаешь, однажды ты уже сказал мне что-то подобное, и с тех пор это так и вертится в моей голове. Я веселая, просто не тупая. Я знаю, как весело провести время, но я не шлюха. Я…

Он поднимает руки ладонями ко мне, глаза широко раскрыты.

— Вау, полегче. Я определенно не говорил такое. Ты не шлюха и, конечно же, ты не тупая, хорошо? Это просто была шутка. Я дразню тебя, ты меня. Видишь…это и есть веселье.

Тяжело дышу, делаю глубокий вдох и успокаиваюсь. Не знаю, почему я так остро отреагировала.

— Эй, — мягко говорит он, кладя пальцы мне на подбородок и наклоняя голову так, чтоб я посмотрела ему в глаза. Последний раз он так смотрел на меня в вечер свадьбы. Фрагменты тех самых чувств наполняют меня, и у меня появляется ощущение, что я оказалась там и одновременно тут, под флуоресцентным светом IKEA. — Знаю, иногда я бываю бестактным. Ничего личного. Ты веселая. — Я стараюсь смотреть в сторону, но он продолжает удерживать мое лицо. — Ты веселая, Никола. С тобой весело, что бы ты там себе не думала. И я думаю, ты, возможно, самое прелестное существо, какое я только видел, выбирающее малипусечные, наидешовейшие, дерьмовейшие диванчики для своей квартиры. Если это не веселье, тогда я не знаю что это.

Теперь он слишком милый, комплименты меня смущают. Видимо он, правда, верит в это.

— Думаю, мне больше нравится когда ты ведешь себя как придурок.

— Хорошо, — отвечает он. — С этим я могу работать. Ты ведь знаешь в чем твоя настоящая проблема, солнышко?

— В чем? — спрашиваю я, я хочу знать, но в то же время и не хочу.

— У тебя серьезный недотрах, — говорит он низким голосом. Он наклоняется ближе. — И я именно тот, кто можешь склонить чашу весов в другую сторону.

Я моргаю, сглатываю. Возразить мне нечего, я знаю, это правда. Я просто не хочу, чтоб он знал, что это правда.

Искоса смотрю на него, пытаясь не поддаться на его инсинуации.

— Ты о себе такого высокого мнения. Не можешь удержать свое эго в узде?

Он слегка качает головой и неотрывно смотрит на меня.

— У меня есть причина для такого эго. И ты однажды узнаешь, что это за причина.

Меня с ног до головы омывает теплом. Я отвожу взгляд в сторону, он убирает пальцы с моего лица. Я будто задыхаюсь и практически дрожу, будто я в ловушке. Какое-то подобие магнетического силового поля посреди шведской мебели.

— В твоих мечтах, — отвечаю я, но выходит какой-то писк.

Он просто улыбается. И все.

— Прости, — бормочу я, пытаясь сменить тему. — Я зашла слишком далеко. Очевидно у меня с этим проблемы.

— Как и у всех нас, да? — спрашивает он. Берет меня за руку и ведет по проходу. — Давай спасать твою дочь из этой ямы.

Он так и продолжает держать меня за руку, пока мы не доходим до места.

Глава 10

НИКОЛА

Остальное время пребывания в IKEA не отмечено событиями. К счастью, когда мы забираем Аву, все пошлые намеки прекращаются. Не то чтобы треп Брэма можно было назвать намеками. Напрямую он ничего такого не говорил.

К тому времени, как мы возвращаемся домой ко мне, я так запуталась. Мне нужно время, нужно побыть наедине со своими мыслями, восстановить силы. Как бы сегодня не было весело, я получила вызов. Брэм бросил мне вызов. У меня такое чувство, что, чем дольше я буду торчать рядом с моим красивым соседом, тем быстрее будет таять моя решимость.

Молодец!

— Что ж, — говорю я после того, как он занес в квартиру все тяжелые коробки с деталями дивана. Я еще раз напоминаю себе, что не стоит пожирать его глазами когда он, словно какой-то пещерный человек, поднимается и опускается с ними по лестнице. — Спасибо, что отвез нас в магазин.

— Все что угодно для двух моих любимых девочек, — глядя на Аву, отвечает он. Она хихикает, потом неожиданно смущается и убегает в свою комнату. — И я не шучу, — глядя теперь уже на меня, добавляет он. — Ты уверена, что тебе не нужна помощь с этими дурацкими диванами?

— Уверена, — отвечаю я.

Он кивает.

— Хорошо. Крикни, если тебе что-то понадобится. — Он улыбается, а потом уходит. Он закрывает дверь, но я не дышу, пока не слышу, как он закрыл свою.