Надо срочно уйти из дома, туда, где много людей, и не будет так одиноко. Я оделась так, чтобы случайная встреча со знакомыми не выдала безнадежность и глубокое отчаяние. В тяжелые моменты почему-то особенно важно, что о тебе думают люди. Увидев своё отражение в витрине, я осталась довольна.
Город уже не радовал так, как вчера. Впереди целый день. Что делать? Для начала можно сходить в кино. Мысль мне понравилась. Я люблю кино. Выбрав романтическую комедию, набрала всякой вредной еды и приготовилась получать эндорфины. Но при первом же печальном моменте, лишь мимолётно затронувшем больную тему неразделённой любви, меня накрыл приступ рыданий, остановить который было не под силу. Мои всхлипы были слышны в каждом уголке зала, слёзы текли ручьём. Собрав вещи, я поспешно вышла, чтобы не портить людям настроение. Было светло, и я не знала, куда мне спрятаться. Убежище нашла в туалете. Но в выходной в туалете всегда аншлаг, тут уж не до сантиментов, минут через десять пришлось в ускоренном режиме успокоиться и идти страдать в другое место.
Последняя надежда — Олеся. Лучшая подруга, она должна мне помочь.
– Олесик, привет!
– Таша, привет! Ну как дела?
Тут рядом с ней раздался истошный крик ребёнка. Он был настолько пронзительный, что чуть не оглушил.
Наверно, из нас двоих всё семейное счастье досталось подруге: два ребёнка, любящий, заботливый муж, даже свекровь у неё идеальная. Олеся была для меня примером, и я, конечно, хотела такую же жизнь. Подруга принялась причитать и одновременно ругать обоих мальчишек, которые очевидно что-то натворили.
– Таша, прости. У тебя что-то срочное? Я тебе перезвоню, а то у меня тут сумасшедший дом.
– Да, конечно, ничего страшного. Позвони когда сможешь.
«Если я ещё буду жива, может побеседуем», – хотелось добавить мне. От чужого счастья стало ещё хуже. Не то чтобы я завидовала. Просто на фоне благополучия другого ещё больше ощущаешь свою убогость и никчёмность.
Глава 2. Борьба с депрессией
Взяла такси и вернулась с позором домой. Что тут сказать? – Прогулка не удалась. Бутылка мартини, сок и шоколадка стали следующей попыткой скрасить мою тоску. И не было у меня больше подруг, кому можно пожаловаться, все они сидели с годовалыми ляльками и жили совершенно на другой волне, никто из них меня не поймет и уж точно не поможет.
Родители… Одним словом, мне повезло – у меня дружные родители. Они крайне редко ссорятся, и, смотря на них, я всё же верю, что на земле встречаются половинки. Мне даже стыдно им рассказать, что дочь такая непутёвая – проворонила завидного жениха. Я пока не готова сказать правду, нужно для начала самой осознать. Уныние меня не отпускает, только два часа дня, но я уже не могу дождаться, когда придёт ночь, чтобы заснуть, а утром отправиться на работу. Там можно направить эмоции в трудовое русло, а потом, глядишь, стану лучшим сотрудником месяца. Ну а пока бестолковое времяпрепровождение у телевизора с бокалом вермута. Однако, лучше не становилось, я просто убиваю время.
Вдруг звонок в дверь. Я даже не пошевелилась. Но уже секунд через пять ко мне вся запыхавшаяся ввалилась Олеся. Знойная брюнетка с выразительными чертами лица, была полна жизненной энергии. И, казалось, светилась изнутри. Она посмотрела на меня удивлённым ошарашенным взглядом. А я кинулась к ней на шею и разрыдалась.
– Милая, да что случилось? – принялась она разговаривать со мной, как с ребёнком. Некоторое время я не могла абсолютно ничего сказать, рыдала навзрыд. Олеся дала мне выплакаться, её плечо было сейчас как никогда кстати. Осмотрев комнату, она показала на едва початую бутылку и сказала:
– А это что? Ты же совсем не пьёшь.
– Думала – поможет.
– Так, что сделал этот мерзавец? Признавайся? А то пойду и сейчас же устрою ему разборки.
Олеся была настроена воинственно, она из тех, кто «и в горящую избу войдёт, и коня на скаку остановит», поэтому в ней я даже не сомневалась.
– Он меня бросил.
– Как так? Вы ж должны были пожениться? Или не должны?
– Я тоже об этом думала, а он на годовщине сказал, что любит другую.
Она села не кровать и с нескрываемым удивлением смотрела на меня. По-моему, она поняла, в какую засаду я попала, и не знала, как же меня успокоить. После непродолжительной паузы я решила рассказать подробности. От них итак большие Олесины глаза стали просто огромными.
– Вот козлина! Ты знаешь, Таша, он мне всегда не нравился.
Олеся никогда не произносила матерных или ругательных слов, поэтому, раз она его так обозвала, значит, он очень низко пал в её глазах и выбраться из этой бездны уже невозможно.
– Правда? А что ж ты мне ничего не говорила?
– Да как не говорила? Ты и слышать не хотела. Ты словно загипнотизированная ходила. Ты помнишь, он в командировку на две недели ездил? Наверняка, уже тогда изменял вовсю.
– Да нет же. Это по работе.
– Ну вот видишь, даже сейчас его оправдываешь. И вообще, Таша, меня всегда раздражало твоё излишнее доверие к мужчинам. С ними так нельзя. Ну не любят они, когда добыча у них в руках без боя. Каждый день надо устраивать состязание, а то они скучают, а когда мужчине скучно, то он ищет приключений на стороне.
Я вздохнула.
– Наверно ты права, но я так не умею. Не вижу смысла мурыжить человека. Ведь если любит, то зачем ему это всё?
– Эх, Таша, Таша. Глупышка ты. Не расстраивайся, будешь теперь всё делать под моим контролем. Спрошу у Артёма, может друг есть какой неженатый. И тут уж мы не прогадаем.
Она обняла меня. Стало немного легче.
– А ты не в курсе, кто ж его новая?
– Бывшая, говорит не смог забыть.
– А! Ну если тебе будет легче, то, поверь, она ему за все отомстит. С бывшими точно никогда ничего хорошего не бывает. Уверена – клюнула только на его деньги.
– Да он и так хороший.
– Таш, ну перестань ты уже думать о нём. Забудь!
Вдох, ещё вдох и потихоньку с вещами на выход из моего сердца. Шаг за шагом. Время всё лечит. Знаю. Только вот хотелось бы побыстрее.
Олесе позвонили. Из трубки, как всегда, раздавался ор детей. Режут их там постоянно что ли?
– Милая, ну всё, пойду. А то мужиков так нагружать нельзя, слабенькие они. Будем на связи.
И она улетела, словно фея-крестная. Но после её слов стало немного легче. Разделив со мной горе, подруга значительно уменьшила боль в моем сердце.
Никогда я с таким рвением не относилась к работе. Решила, что раз не везёт с любовью, надо чем-то компенсировать. В нашей компании произошло слияние, сегодня в десять часов будет собрание с новым руководством. Значит, минимум макияжа, деловая одежда, всё внимание на новых руководителей и, если получится, то обязательно выделиться «умным» вопросом. До десяти утра я читала статью о нашей компании, целях и прочем, что могло помочь.
Один за другим сменялись лица и должности, я уже их не записывала, была немного расстроена – встреча носила чисто ознакомительный характер, проявить себя не получилось. Вдруг моё внимание привлекла фамилия знакомая с юности. Даже сейчас, только услышав имя, душа откликнулась неприятными воспоминаниями десятилетней давности. Они спали там, и, по согласованию со своим сердцем, я их не тревожила.
Соколов Алекс Владимирович.
Я на всякий случай спряталась за впереди сидящей девушкой. К счастью, она обладала широкой спиной. Я сползла как можно ниже и еле выглядывала из своего укрытия. Высокий, стройный, голубоглазый брюнет в стильном деловом костюме. Я его, конечно, сразу узнала. Имя меня смутило, но теперь я чётко видела – это был он. «Алекс Владимирович» звучит, как минимум странно, раньше его звали Лёшенькой.
Он сказал короткую речь. Она была произнесена уверенно, с ослепительной улыбкой и даже немного с юмором. Мне кажется, все присутствующие девушки, как по команде, сказали: «Ах!» Самое ужасное, что он был руководителем моего отдела, к счастью, не прямым начальником, но всё же незамеченной остаться не получится.