Как только Сева прекратил издеваться над нашими барабанными перепонками, мы подбежали к окнам, выходящим во двор, и ждали, когда он уйдет, чтобы включить свет. На город опускался вечер, сидеть в потемках никакого желания не имели.

Мы заняли у окон наблюдательные позиции, но этот сморчок не спешил уходить. Сел, паразит, на дальнюю скамейку и ждал Васю, чтобы учинить ей разнос!

— Блин, не могу дозвониться, телефон абонента выключен… — Поля кинула свой смартфон на диван. — Предупредила бы, чтобы бутербродами с колбасой запаслась, смягчить гнев этого недоделанного мачо. — «бутерброды и Сева» давно стали мемом в нашей семье.

Мы видели, когда пришла Вася. Сидели в засаде и наблюдали, как эти двое спорят на скамейке. Окно тихонечко приоткрыли, но до третьего этажа их голоса не долетали. Выйти и подойти к ним не могли, нас же типа нет дома.

Василиса вернулась минут через тридцать. Выглядела она так, словно и правда выполняла боевое задание: лицо грязное, одежда в соринках и репейнике, царапины на коже лица и рук.

— Как все прошло?.. — спросила я, в душе надеясь, что у Васи тоже случился какой-нибудь форс-мажор, и мы эту операцию сворачиваем.

— Сносно. Но я так устала лежать на голой земле! Крапива, комары, всякая ползающая гадость… — поморщилась она брезгливо.

— Они ничего не заподозрили?

— Не знаю. Колесо поймало крайнюю ловушку, я еле-еле ее вытянула… — показала она порезы от лески на ладонях. — За бабусей охрана приехала, водитель остался ждать выездную вулканизацию. Приехала бригада из трех молодцев менять колеса!.. Мне пришлось все это время лежать за камнем в траве, — тут Васю перекосило, голос стал звучать выше, — и наблюдать, как мужики ходят отливать в куст, который находился в двух метрах от меня. Я буквально зарылась в траву, чтобы они меня не заметили, думала, задохнусь!

— От вони? — сморщила брезгливо нос Полина.

— От недостатка кислорода!

— А дальше что было? — перебила их я, пока они не затеяли очередной спор.

— Потом все разъехались, а мне еще предстояло добраться до машины. Еле дотащилась до первого попавшегося магазина, купила воду, утолив жажду, поперлась по непроходимым местам к уазику, — указала она на царапины на лице. Не успела я предложить поменять план, как Вася добавила: — Но я рада, что у меня все получилось!

«У меня тоже все получилось… Получилось испортить». - подумала я.

— А что твой «присоска»? Сильно ругался?

— Я была готова к тому, что он станет бухтеть. Приехала к дому его родителей, оставила ключи от машины соседям, а ему сказала, что долго прождала его там. Позвонить не могла, телефон разрядился.

— Поверил?

— Мира, в наших отношениях я главная, попробовал бы не поверить! — смело заявила Вася.

— Сева не заподозрил тебя в том, что ты провела день на сеновале? — пошутила Поля, разглядывая сестру.

— Он даже не заметил. На улице почти темно, — махнула Вася. — Я в душ и спать. Устала, сил нет. Добиралась еще до дома с пересадками.

— А Мира Галину юбку потеряла, — остановила Васю своим заявлением Полина.

— Как это — потеряла? — уставилась на нас средняя сестра, как на умалишенных.

— Из-за одного отморозка, — Поля принялась пересказывать, а я поддакивать.

— Завтра надеваешь другой наряд и снова идешь брать штурмом бабку… — уверенно заявила Василиса и двинулась в сторону ванной комнаты.

И как признаться, что я за один день умудрилась поссориться и со старухой, и со внуком?

«А еще он видел твой голый зад, Мира». - ехидненько так произнес внутренний голос.

«Надеюсь, что мои ягодицы вытеснили из его памяти образ моего лица».

Глава 5

Мира

Утром мы с Полиной собрались сходить в приют, выгулять и помочь покормить собак. У Васи после вчерашнего валяния на земле все тело болело, мы решили, что ей лучше отлежаться, поэтому с нами она не пошла.

— Как моя юбка могла оказаться за сквером?! — трясла тетя Галя своей вещью перед лицом двух соседок. — Это все собаки виноваты! Они утащили, изодрали и бросили, — чуть не плача, вещала она. Поля взглядом обвинила во всем меня. — Хорошо, что приют закроют!

Ну, тут я смолчать не смогла.

— Собаки не кошки, по трубам лазать не умеют, как, впрочем, и летать! Как они со второго этажа вашу юбку стащили? — Полина закатила к небу глаза, что могло означать: «Совести у тебя нет, лучше бы промолчала и прошла мимо!»

— Ветер сорвал, а они подхватили! — не растерялась противная соседка.

— Чем вы юбку измазали, что на ее запах собаки сбежались?

— Она чистая висела! — возмутилась Галя.

— Надо было одежду надежней закрепить. — и пока она не успела заголосить, продолжила: — Я сама слышала, как вы рассуждали выкинуть юбку или оставить.

— Как я могла ее выкинуть, девочки?! Я в ней с Андреем с моим познакомилась! — плакала она наигранно, а вот «слезы» грязной юбкой утирала по-настоящему.

Соседки перестали ей сочувствовать, сказали, что на работу опаздывают, и тихонечко утопали. Дело в том, что Андрея — второго мужа Гали, все хорошо помнили. Помер он лет восемь назад. Пил, не просыхая, жизнь портил не только супруге, но и всему подъезду. Галина нового мужчину в дом привела, еще двух недель не прошло со дня похорон. Трех мужей она уже сменила, а теперь вот вспомнила… бабка первый поцелуй!

— Не горюйте так, проверьте карманы и выкиньте старую вещь. — я только что вспомнила, что три тысячи, заработанные вчера, положила в браслет-кошелек, а семьсот оставила в юбке, хотела продуктов по дороге купить, но из-за Исаева…

— Что я там могла забыть?! Она же постиранная висела, — но при этом женщина вывернула юбку и проверила карманы. — Ой! — заулыбалась Галина, вытащив на свет мною заработанные деньги.

— Вот видите, как в жизни бывает, не знаешь, где найдешь, где потеряешь, — улыбалась Полина соседке, щипая меня за бедро, чтобы я не смела больше ничего вставить.

— За один день проката этой тряпки тетя Галя заработала больше, чем стоимость новой ширпотребовской юбки! — прошипела я, когда мы отошли на безопасное расстояние. — А ты все еще на меня злишься!

— Не надо было брать чужого! — не сдавалась мелкая зануда!

* * *

Вечером я надела наряд, который мне подобрали Полина с Васей: черное платье в пол и тяжелые ботинки в тон. Темный яркий макияж довершал образ. Стрелки мне средняя сестрица нарисовала точь в точь как у египетских фараонов. Темно-медовый цвет волос с золотым отливом не соответствовали маскараду, но красить их в черный я категорически отказалась! Мне нравился мой естественный родной цвет, подаренный отцом! Хватит и того, что я себе лицо изуродовала этим… Язык не поворачивается назвать макияжем.

Сегодня удача мне не очень улыбалась. Своим внешним видом я, скорее, отпугивала людей, чем заинтересовывала. Ну, Вася! Насмотрелась всякой мистической ерунды! Хорошо, что она мне еще череп в руки не всучила!

— Девушка, отойдите, не пугайте ребенка, — прогнусавил неприятный голос взрослой тетеньки. «Ребеночку» было лет тринадцать, и этот детина выше меня на добрую голову. — Вот так выглядят ведьмы, — зачем-то громко добавила она.

— Некоторых «ведьм» умоешь, и они становятся добрыми феями, — не смолчала я, — а другим и мыло с порошком не поможет. Терпи, ребенок, она тебе еще не один десяток лет жизнь будет портить.

Старушки, встречавшиеся мне на пути, в лучшем случае крестились, а некоторые и вовсе шарахались. Подойдя к знакомому манекену, стоявшему за глянцевой витриной, увидела, что мой грим потек. Утереть рукавом черные разводы не очень удавалось, нужна специальная жидкость для снятия макияжа или, на худой конец, оливковое масло. Глаза покраснели, не привыкли они к таким объемам косметики.

Настроение падало. Чем больше я стояла на жаре, тем отвратительнее себя чувствовала. В успех операции не верила. Я бы и вовсе отсюда свалила, а сестрам бы сказала, что старухи сегодня не было, но Вася сидела в кафе напротив и следила за моими действиями.

Знакомый автомобиль как всегда подъехал к светофору в пятнадцать минут седьмого. Я просила высшие силы, чтобы в час пик затора на дороге не образовалось, и машина беспрепятственно проехала мимо меня, но сегодня, как, впрочем, и вчера, удача была не на моей стороне.