Карен Бут - Представь, что мы вместе

Эвелин придвинулась ближе к Эйдену, положила руку ему на запястье. На то самое, с татуировкой.

– Эйден, милый. Нам всем тяжело после смерти твоего отца. Зачем все омрачать еще сильнее? Ты мой сын, и я тебя люблю. Остальное не важно.

Тихо двигаясь по стенке, Сара удалилась из комнаты. Ее чужие драмы не касаются.

– Нет, Сара, останься, – скомандовал Эйден.

У него что, глаза на затылке? Сара опустила взгляд на свои босоножки.

Ох уж эти каблуки!

– Когда ты говоришь «мы потеряли моего отца», кого ты имеешь в виду? – продолжал Эйден. – Я знаю, что Роджер не мой биологический отец. Иначе вы не отдали бы меня в школу-интернат. Он хотел бы сделать наследником Адама, а старший брат я. Разве это не веские доказательства?

– Эйден, к чему ворошить прошлое? Особенно при незнакомых людях.

– При незнакомых людях? – Эйден вскочил с места, крепко держа в руках сына. – Ты называешь Сару незнакомым человеком? – Он перевел дыхание. – Мама, я прошу тебя уйти. Вернешься, когда будешь готова к разговору.

– Но ты дашь мне общаться с внуком? – округлила глаза Эвелин.

– Я все сказал.

Миссис Лэнгфорд выдохнула и поджала губы. Ее настрой не был таким решительным, как у Эйдена.

– Скоро ты передумаешь, – сказала она, подошла к сыну и коснулась губами щеки малыша. – Пока, Оливер. Обещаю, бабушка скоро приедет с гостинцами.

И с гордой осанкой Эвелин Лэнгфорд пошла к двери.

Эйден стоял спиной к Саре. А Сара не слышала ничего, кроме ударов собственного сердца. Что она ему скажет? Что она сейчас сделает? Обида в его голосе была неподдельной. Правда это или нет, но Эйден уверен: про отца ему лгали.

– Прости, что втянул тебя в наши дрязги, – негромко проговорил он.

С тяжелым сердцем Сара подошла к нему.

– Эйден, я рада, что это случилось при мне. Если это тебе помогло.

– Еще как помогло. Твое присутствие предотвратило настоящий взрыв, который я держу в себе тридцать лет.

Искренне желая его успокоить, Сара взяла его за руку. Видимо, такова ее судьба. Покинуть этот дом с неразбитым сердцем просто не получится.

– Спасибо, что была со мной, – произнес Эйден и привлек Сару одной рукой к себе.

Она прижалась щекой к его груди. Каждая секунда в этом объятии была новым шагом в его необычный мир. Насколько каменным должно быть ее сердце, чтобы покинуть этот дом безболезненно? Она нужна Эйдену. В эту минуту это понимали они оба.

Раскинувшись морской звездочкой, Оливер спал в кроватке. После визита Эвелин Лэнгфорд этот мальчик наполнял Эйдена небывалой радостью. Эйден впервые понимал, что при всей лжи со стороны матери он может быть счастлив.

Он включил радионяню с монитором, тихо закрыл за собой дверь и побрел по коридору. Несколько шагов вниз по лестнице, и в нос ударил приятный запах.

Судя по аромату, Сара готовила вкусный ужин.

Сара.

Его сегодняшняя спасительница.

Был во всем этом весьма деликатный вопрос. Может, есть смысл дружить с Сарой? Просто дружить, не более того. Хотя бы для того, чтобы она присутствовала в жизни Оливера. Чтобы они созванивались, виделись на его днях рождения. Но для этого нельзя перейти черту, каким бы сильным ни было влечение. Только как устоять перед ее неординарной красотой и соблазнительным румянцем? Но, поддавшись соблазну, можно навсегда потерять ее.

Впервые Эйден не хотел расставаться с женщиной.

– Что бы ты ни готовила, мне две порции, – объявил он, заходя в кухню.

Сара успела разлить в бокалы красное вино. Она что, и впрямь идеальная? Или она экстрасенс, умеющий читать мысли?

– Как скажете, – ответила Сара, не поворачиваясь от плиты.

Как всегда, будучи чем-то занятой, она напевала мелодию. Эйден приложил все усилия воли, чтобы не подойти к ней, не обнять за талию, не прижаться губами к изящному изгибу ее шеи. Как он хотел утонуть лицом в ее волосах, вдохнуть ее запах и раствориться в ней.

– Что готовим? – спросил Эйден, чтобы отвлечься.

– Пасту, – ответила Сара и повернулась с улыбкой. – Уже готово. – Она разложила еду по тарелкам. – Уж извините, но ничего изысканного.

– Зато я уверен, что вкусно. А если хочешь изысканности, можем потом подняться на крышу и выпить вина там. Вечер сегодня волшебный.

Хорошая ли это затея? Нет. Но зато и впрямь изысканно.

– Только нужно будет взять с собой монитор, – добавил Эйден.

– Согласна, мистер папаша, – улыбнулась Сара и игриво ударила его локтем в бок.

О, сколько флирта было в этой улыбке. Нет, просто дружить с такой женщиной невозможно.

Ужин прошел за беседой об Оливере, о будущих собеседованиях с нянями и о характеристиках их кандидатур. Когда с едой было покончено, Сара убрала тарелки в посудомойку и сама предложила открыть вторую бутылку вина.

– Только на крыше.

«Да зачем ты на этом настаиваешь?» – спрашивал сам себя Эйден.

– Хорошо, только сначала я надену свитер. Иначе замерзну.

«Я тебя согрею», – не унимался внутренний голос Эйдена. Чтобы не дать этой фразе сорваться с языка, он крепко стиснул зубы и выдал сдавленное «О’кей».

Вечернее небо догорало в фиолетово-голубом цвете. Сара бежала вверх по каменным ступеням, как девочка, еще не научившаяся сдерживать эмоции.

– Какая красота! – восхитилась она, выйдя на крышу. – Это же как частный парк.

Она сделала поворот вокруг себя, и поднявшийся подол ее платья слегка оголил ей бедра.

– Нравится? – спросил Эйден, неприкрыто любуясь ею.

Почему нельзя договориться с ночью? Чтобы та дала ему пропуск к телу Сары, а утром все стерла из ее памяти.

– Просто восхитительно!

Эйден подошел к дивану под широким навесом и включил керосиновый обогреватель. Сара плюхнулась на диван, поджав под себя одну ногу. Эйден поставил на столик бутылку вина и сел рядом.

На достаточном расстоянии, как с подругой.

– Хотите обсудить произошедшее? – спросила Сара. – Когда выговоришься, становится легче.

И Эйден вдруг понял, что действительно хочет с ней поделиться. Сара не держит камня за пазухой и не преследует выгоду. Казалось, ей действительно интересно, что его так волнует.

– С восьми лет я подозревал, что мой отец мне не родной.

– Да, это я слышала. Но как можно понять такое в восемь лет?

– Я приехал из школы-интерната домой на рождественские каникулы. И случайно услышал их разговор.

– Вы не пытались поговорить?

Эйден отпил глоток вина. Что сделать, чтобы отогнать эти мрачные воспоминания? Вот он стоит один на верхнем этаже роскошного дома Лэнгфордов. В ту ночь он не мог уснуть и поднялся с кровати. Он пошел попросить у мамы стакан теплого молока. А вместо этого услышал ужасные слова.

«Если бы у меня был шанс изменить прошлое, я бы его изменила. Но он уже не твой сын, и этого я изменить не могу».

– Я пытался поговорить, но через много лет, – ответил Эйден. – Роджер Лэнгфорд никогда не испытывал ко мне теплых чувств. Он любил Адама и Анну. Это объясняет, почему меня выгнали из семьи.

– Как – выгнали? – округлила глаза Сара.

– А как назвать то, что меня отдали в интернат? Это случилось сразу после рождения Адама. Мне было семь лет. Родители сказали, что это якобы пойдет мне на пользу.

На глаза Сары набежали слезы. Эйден не мог смотреть в это грустное лицо, пусть даже на нем отражается его собственная боль. Сара взяла его за руку, придвинулась ближе. Расстояние между ними почти исчезло, и Эйден был этому рад. Больше всего на свете он хотел сейчас откинуть ее на спину прямо здесь, на этом диване.

– Поверьте, мне очень жаль, – нежно проговорила Сара.

– Дальше было хуже. В интернате надо мной смеялись. Несколько раз даже избили. Я не смог за себя постоять. Но отца это лишь убедило в том, что я должен остаться в интернате. Якобы там закалится мой мужской характер.

Сара нежно водила большим пальцем по его ладони.

– Ни один ребенок этого не заслуживает, – тихо сказала она.

В лунном свете Сара была божественна. Словно музейный шедевр, оживленный волшебником.

– Понимаю, появление Оливера стало для вас шоком. Но и возможностью тоже.

– Возможностью? – переспросил Эйден.

Сара кивнула и закусила нижнюю губу.

– Вы можете дать ему то детство, которого были лишены сами.

На секунду Эйдену показалось, что Земля остановилась. У него были те же самые мысли, но услышать их от Сары было сродни прозрению.