– Если наклонишься за ключом, я израсходую эту пулю на тебя. Пни его ко мне!
Однако блондин не стал выполнять ее приказ и вопросительно посмотрел на капитана. Ублюдок вздохнул:
– Оставь, она слишком разгневана и может сглупить. Что ты хотел?
– Ты просил сообщить, когда ее брат очнется, – сказал блондин.
Ублюдок улыбнулся Жаклин:
– Она желает меня убедить, что они даже не родственники.
– Так что, избавиться от него?
– Нет, у нас достаточно провианта, нам не нужно рыбачить на этот раз, и мы можем накормить еще пару ртов. Оба эти джентльмена могут нам пригодиться.
– Вам не удастся сделать из него заложника, – предупредила Жаклин, – но вы можете отпустить его, пока не поздно.
– Ты часто называла нас убийцами. Неужели ты думаешь, что мы не убьем его, прежде чем выкинуть за борт? Он не покинет корабль живым. Мертвые молчат, как ты знаешь. Итак, брат тебе нужен живым или нет?
Она не собиралась отвечать на этот вопрос.
– Да, я помню, что ты меня убеждал, что ты не убийца, – вместо этого произнесла Жаклин. – Я тебе тогда не поверила и не поверю впредь. Однако судьба моих людей будет решаться не вами. – Она махнула пистолем в сторону матроса. – Закрой дверь и подойди к ублюдку, чтобы он мог тебя связать. Не стоит извещать команду о том, что его жизнь в моих руках.
Услышав этот абсурдный приказ, блондин рассмеялся.
– Я думаю, она не шутит, – проговорил капитан.
Матрос, если это был матрос, перестал улыбаться и сказал:
– Черта с два! Целься точнее, Жаклин Мэлори, если будешь стрелять. А если нет, то я пошел назад, меня ждет работа.
Жаклин была достаточно взбешена, чтобы пристрелить блондина, и с удовольствием бы это сделала, но не могла потратить на него свой единственный шанс выбраться с этого судна, используя капитана как живой щит. Она посмотрела, как за блондином закрылась дверь, а потом перевела взгляд на ублюдка.
– Это не матрос, – презрительно бросила девушка.
– Я тоже не был матросом, как и мой друг, но, как видишь, мы приспособились.
– Твой друг? Ты дружишь с командой? Впрочем, разумеется, – в ее тоне послышалась издевка, – пираты ведь все за одного и один за всех.
– Не знаю, – хмыкнул он. – Я, кажется, тебе говорил, что мы не пираты, разве нет?
– Может, и говорил, только я не прислушивалась.
– Ты слышала, просто верить мне не хочешь. Однако сейчас с нами нет Кэтрин, которая следила за каждым моим движением, так что мы можем…
– Я не верю в то, что она действительно тобой командовала. И уж точно ты бы не швырнул ее за борт, если бы она оказалась здесь сейчас, хотя я хотела бы посмотреть, что было бы, если бы ты сказал ее отцу, что оставил ее в Лондоне.
– Не думаю, что его это волнует, – пожал ублюдок плечами. – Он не показался мне любящим папашей. Вот Кэтрин, да, она хотела завоевать его любовь, и она бы сделала для этого все. Кэтрин и ваши фамильные драгоценности украла только ради него, чтобы доказать ему, что она может быть полезной. Так что теперь он не отошлет ее назад.
– Ты хочешь сказать, что хотя бы часть твоих россказней о том, как Кэтрин искала своего исчезнувшего отца, правда?
– Ну да, чтобы сделать историю более правдивой, нужно, чтобы какие-то ее элементы оказались правдой.
– Не сомневаюсь, что у тебя огромный опыт в подобных делах, – презрительно фыркнула Жаклин.
– Что-то я не припомню, чтобы я тебе врал, Жак. Если я и приукрасил что-то, то только для того, чтобы сохранить твое здоровье, которое ты так упорно стремилась потерять.
– Я была слишком зла, чтобы есть! – прорычала она. – Меня все равно бы стошнило.
– Я не отрицаю, что ты была вне себя от ярости. Ты голодала и не могла спать. Это ослабило тебя. Твои потуги меня убить были смехотворны. А меня бесило урчание, доносящееся из твоего живота, потому что я никогда не хотел причинить тебе вреда – физического, во всяком случае. Ну, хоть теперь ты согласишься, что морение себя голодом было не самой лучшей стратегией?
– Чтобы я упустила даже малейшую возможность тебя позлить? – парировала Жаклин. – Мне все еще нужен кинжал. Брось его мне.
Мужчина скрестил руки на груди, выражая категорический отказ. Жак снова зарычала, но уже от бессилия, и села на кушетку, чтобы проверить, крепко ли затянута тонкая бечевка вокруг ее лодыжек. Ее хватило на четыре или пять петель. Жаклин попыталась стянуть хотя бы одну петлю, но бечевка была затянута слишком туго.
Бросив еще один взгляд на ублюдка, чтобы убедиться, что он все еще прячется за перевернутым столом, она наклонилась, пытаясь найти узел и развязать его. Это было не так-то просто, во всяком случае, когда работаешь одной рукой – из другой она не выпускала пистолет.
Жаклин уже собиралась полезть за кинжалом, как вдруг прямо перед собой увидела мерзавца. У нее перехватило дыхание. Боже, он был слишком быстр! Ведь она отвлеклась только на секунду!
– Расслабься, Жак. Я же хочу помочь!
Ублюдок даже не поднял головы, продолжая трудиться над бечевкой, и вскоре Жаклин почувствовала, что ее ноги свободны. Только тогда он поднял к ней лицо. Он все еще улыбался, хотя ее пистолет, находящийся всего в нескольких сантиметрах от него, был нацелен прямо ему в голову. Его темно-голубые с черным ободком глаза завораживали.
Нет, бандиты вроде него не должны иметь такие глаза! И такие искренние улыбки тоже! Как часто решимость Жак исчезала, стоило ей только его увидеть! Вот как сейчас. В этот самый момент ублюдок мог спокойно выхватить из ее руки пистолет, и, поглощенная разглядыванием его лица, она бы даже этого не заметила!
Но он и не попытался.
– Видишь, я даже готов рискнуть своей жизнью, чтобы доказать тебе, что ты можешь мне доверять.
Пытаясь увеличить расстояние между ними и немного прийти в себя, Жаклин отклонилась назад. Ублюдок встал и теперь возвышался над ней как башня.
– Давай? – Он протянул ей руку.
Куда подевалась вся ее уверенность? Впившись глазами в его руку, она продолжала отклоняться назад, пока не почувствовала под головой переборку. Давай что?
Жаклин уже собиралась спросить, но он покачал головой, вероятно, недовольный тем, что она по-прежнему игнорировала его протянутую руку.
– Я мог бы схватить твой пистолет вместо веревок и отнять его. О чем это говорит?
– Что ты упустил свой шанс!
– Что это плавание будет совершенно другим.
Ублюдок повернулся и пошел к столу. Жак вскочила с кушетки, догнала его и ткнула дулом ему в спину.
– Нет, в другую сторону. Наружу. Двигайся!
– А если я не?..
Жаклин посмотрела на его затылок, он был так высоко! Если бы они были одного роста, она могла бы оглушить ублюдка рукояткой пистолета, но с таким рослым человеком это не получится. Она не то, что не сможет его оглушить, он даже не покачнется.
Почему этот незнакомец так уверен, что она не выстрелит? И почему он все-таки не забрал у нее пистолет, когда мог это сделать?
Просто он не принимает ее всерьез!
Ублюдок вздохнул, осторожно повернулся и зашагал к двери, давая Жаклин время пристроиться за ним. Она шла вплотную к нему, и когда он наклонился, чтобы подобрать лежащий на полу ключ, ударилась об его задницу. Жак зашипела. Ее удивило то, что он не рассмеялся.
Мужчина открыл дверь и поднялся по ступенькам на шканцы. Было темно, палубу освещали только два фонаря, висящие по обеим сторонам ведущей в каюту двери. Но ублюдок не двигался дальше, и было легко понять почему. Жак не могла заглянуть через его плечо, но она видела, что его люди стоят на шканцах плотным полукругом, непробиваемой стеной. Несомненно, так их заставил встать блондин.
Жаклин сильнее прижала пистолет к спине мерзавца:
– Скажи им расступиться.
– Нет. Это даже трудно назвать противостоянием. Тебе стоит сдаться, Жак.
Она лихорадочно обдумывала варианты. Посреди крупных громил, чьи тела образовали стену, Жаклин увидела только одного худого матросика и рядом с ним явно нервничающего мальчишку. Она бы отдала все за то, чтобы вместо пистолета с одной пулей у нее в руке была рапира. Она пробила бы сталью отверстия в этой стене.
Жак прыгнула к мальчишке, по дороге толкнула стоящего рядом матроса, оттолкнула мальчишку, расчищая дорогу к перилам. Она была уже в метре от них, готовилась к прыжку в воду, когда чья-то рука обхватила ее талию, затем ее подняли в воздух, и пистолет был выбит из ее руки. Жаклин не следовало поворачиваться спиной к ублюдку! Она издала яростный вопль, но теперь перед ее глазами была только пустая палуба, его люди бросились врассыпную, чтобы не оказаться на пути пули.