Горе накатило на дочь пирата из ниоткуда, буквально парализовав ее. Всего несколько часов назад, когда они поднимали паруса, Аманда была переполнена радостью. Она и думать забыла об ужасной смерти отца. Теперь же она изо всех сил пыталась подавить в себе боль от его потери. Эта задача казалась трудной, прямо-таки непосильной. Волна горя захлестнула Аманду, но она не хотела потерять самообладание перед де Уоренном, его семьей и командой.

«Я не могу, просто не могу, — думала Аманда, и слезы предательски стекали по ее щекам. — Я не могу жить без отца. Это слишком больно».

Отец был жизнью Аманды. Мать была чужой, совершенно незнакомой, и ей никогда не удалось бы занять место отца. Колени Аманды ослабли, ее тело дрожало, а слезы по-прежнему сбегали по ее лицу.

«Пожалуйста, пусть этот кошмарный сон наконец-то закончится! — думала она, мучаясь от происходящего. — Пожалуйста!»

Аманда вдруг осознала, как тихо на корабле, от чего ясно стали слышны скрип мачт, трепет парусов, плеск воды и шорох морских брызг. Де Уоренн закончил речь.

Аманда не смела поднять на него глаза. Если бы она это сделала, наверняка стала бы пронзительно кричать от боли и бессильного гнева.

Капитан появился перед ней. Тихим сердечным тоном, от которого разрывалось сердце, он спросил:

— Вы не желаете сказать несколько слов на прощание?

Ну как она могла произнести хоть что-нибудь, если и дышать-то была не в состоянии, не то что говорить? Тишина, повисшая на судне, навевала ужас.

Аманда взглянула на капитана и почувствовала, как утонула в его синих глазах, полных сострадания. Она кивнула, едва не задохнувшись от рыданий.

Капитан приобнял дочь пирата и повел ее к блестевшему на солнце гробу.

Аманда упала на колени. Она обнимала вощеную древесину, прикасаясь щекой к гладкой поверхности. «Папа, — думала она, — я люблю тебя! Всегда любила и всегда буду любить!»

«Будь сильной, девочка. Всегда будь сильной. Теперь ты в хороших руках», — зазвучал в ушах голос отца.

Аманда напряглась всем телом, когда снова почувствовала, будто Родни оказался рядом и говорит с ней.

— Я не сильная, — прошептала она. — Это ложь. Я не справлюсь в одиночку.

«Ты не одна, девочка, и ты сильная, — снова услышала она голос отца. — Сильная и храбрая. Никогда не забывай об этом».

— Нет, не забуду, — плакала Аманда.

Кто-то снова сжал ее плечо.

«Мне пора, девочка. Позволь мне уйти».

Накативший приступ паники грозил уничтожить Аманду.

— Не оставляй меня! — кричала она. — Папа!

Сильные руки помогли несчастной дочери пирата подняться на ноги.

— Позвольте ему уйти, Аманда. — И де Уоренн кивнул своим людям.

Бедняжка опять заплакала, когда шестеро моряков подняли гроб и отнесли его на корму.

— Не оставляй меня! — задыхалась от рыданий девушка.

— …да благословит Господь, — закончил молитву де Уоренн.

— Аминь, — подхватили двести моряков.

Гроб опустили в море.

Аманда пронзительно закричала.

— Вам нужно прилечь, — сказал де Уоренн, решительно уводя ее подальше от кормы.

Дочь пирата обернулась и вдруг напала на капитана с кулаками, в припадке безумия колотя по его по груди так яростно, словно это именно он убил ее отца.

Капитан поднял несчастную на руки и понес по палубе, но она не могла успокоиться и все била и била его, ненавидя и де Уоренна, и Вудса, и всех британцев, и вообще весь мир — она колотила его до тех пор, пока на смену гневу не пришло изнеможение.


Аманда проснулась через несколько часов. Она уставилась в потолок капитанской каюты, мрачно осознавая, что лежит в кровати де Уоренна с роскошным пологом на четырех столбиках, куда он принес ее после похорон. Еще он дал Аманде что-то выпить, но она не могла вспомнить, что именно. Она рыдала до тех пор, пока не уснула.

Каюта была погружена во тьму. Аманда бросила взгляд в сторону иллюминаторов — они были открыты, и в комнату дул приятный бриз из черного бархата ночи, усеянного мигающими звездами. Аманда села на красно-золотых, из камчатной ткани, покрывалах. Она рассеянно погладила подушку из шкуры леопарда, ощутив ее чувственную мягкость. Отец ушел. Он никогда не вернется, и теперь Аманде придется как-то с этим жить.

Она соскользнула с кровати, оказавшись босиком на полу. Де Уоренн сам снял с нее сапоги или приказал кому-то сделать это. Аманда нашла их неподалеку и уселась, чтобы натянуть снова. Она больше не мучилась от невыносимого горя — лишь ощущала грусть и смирение перед лицом утраты. Впрочем, именно такой настрой и должен был быть у нее сейчас. Отец заслужил быть оплаканным, и теперь она понимала, что просто не имела права чувствовать себя счастливой еще утром, в момент отплытия.

Аманда гадала, где же капитан судна, что он думает о ней теперь… Разумеется, он не считал ее ни смелой, ни сильной. Она снова разочаровала отца.

— Не беспокойся, — сказала Аманда отцу, надеясь, что он так или иначе сможет ее услышать. — Больше никаких женских истерик. Мне очень жаль, папа, что я была такой глупой.

На сей раз ответа не последовало. Аманда вздохнула. Она вышла из каюты и тут же наткнулась на де Уоренна.

Его первый помощник, крупный шотландец по имени Макайвер, занимал место у штурвала. Де Уоренн стоял, едва касаясь ограды главной палубы, и наблюдал за светом звезд, поигрывавшим на мерцающей черной воде и расходящимся серебристыми полосками. Ветер ослабел, и фрегат немного сбросил скорость. Стояла приятная теплая ночь — идеальная ночь для морского путешествия.

Капитан обернулся. От Аманды его отделяли несколько шагов, и, хотя корабль был освещен намного лучше, чем суденышко ее отца, именно здесь висела непроглядная тьма. Но это не имело значения. Даже во мраке, даже с разделявшими их десятью шагами, их взгляды безошибочно нашли друг друга и надолго слились.

Аманда ощущала себя почти загипнотизированной. Она подошла к де Уоренну, его взор скользнул по ее лицу.

— Вы хорошо отдохнули?

Аманда кивнула:

— Да, хорошо. Спасибо за то, что дали возможность воспользоваться вашей кроватью.

Суровые складки у его рта смягчились.

— Не говорите слишком громко — вас могут неверно понять.

Она улыбнулась в ответ:

— Мне все равно. Думаю, никто и никогда не смог бы обвинить вас в том, что вы пытались затащить меня в свою постель.

Де Уоренн отвел взгляд.

Аманда тут же вспомнила, как утром он проявлял к ней явный интерес и даже приглашал поужинать вместе — на самом деле это ведь было приглашением на свидание… Ее щеки зарделись, и какой-то странный, необычный трепет возник внизу ее живота. Аманда отвернулась к морю, взявшись за ограду палубы. Она осознала, что их с де Уоренном сейчас разделяют лишь считаные дюймы.

Аманда искоса бросила на него быстрый взгляд, понимая, что первый раз в жизни почувствовала что-то подобное по отношению к мужчине. Стоя так близко к нему, она едва могла дышать, совсем потеряла покой. Возможно, он пригласит ее поужинать завтра вечером.

Но де Уоренн хранил молчание, и Аманда отвернулась. Теперь она тоже наблюдала за отражениями звезд, танцующими на волнах. Далеко впереди, насколько только мог увидеть человеческий глаз, простиралась сияющая черная гладь моря. Оно казалось безграничным, огромным, могущественным.

А еще море было расслабляющим, комфортным… Вернее, таковым его делало присутствие де Уоренна. Аманда была вне себя от волнения, осознавая, что его огромная сильная фигура оказалась совсем рядом, а ее собственное тело предательски трепещет. И все-таки более важным было ощущение того, что здесь, стоя так близко к этому человеку, она защищена и надежно укрыта от всех невзгод.

Лицо Аманды озарила слабая улыбка. Ей не нужно было спрашивать де Уоренна, она абсолютно точно знала: он наслаждается красотой и спокойствием этого момента, и, если честно, она тоже. Но, если уж говорить совсем по правде, больше всего Аманда наслаждалась тем, что была рядом с капитаном — с ним вместе.

Еще несколько восхитительных минут прошло в установившейся между ними, такой странной и неожиданно красноречивой тишине. Наконец Аманда нарушила молчание:

— Ночь просто восхитительна, не так ли?

Капитан посмотрел на нее:

— Да, вы правы.