Аманда стояла в самом центре собравшейся на бал семьи, сверкая в великолепии белого и золотого наряда. Неспокойное сердце Клиффа ухнуло, перевернулось в груди и замерло вместе со своим хозяином. Она нерешительно улыбнулась ему.
Клифф смотрел на свою протеже, от волнения и восторга потеряв способность дышать. Ее волосы были зачесаны наверх, завитки обрамляли прекрасное лицо, а необычные, экзотические зеленые глаза смотрели на него. Бальное платье, напоминавшее по стилю греческое, чувственно струилось по ее округлым формам. На шее Аманды красовался подаренный им жемчуг, на ней были и бриллиантовые украшения графини. Аманда была такой красивой, что не описать словами, и теперь бесполезно было отрицать то, что чувствовал Клифф.
Он так отчаянно тосковал без Аманды, что много раз за эти восемнадцать дней порывался вернуться домой раньше, чем планировал. И теперь он точно знал почему. Аманда стала центром его жизни в тот самый день, когда он спас ее от губернатора Вудса. Она все еще была центром его жизни. Аманда значила для Клиффа все. Он чувствовал, что никогда уже не сможет пережить разлуку с ней снова.
«Я влюбился», — вдруг мелькнуло в голове Клиффа, и он замер, не веря самому себе. Никогда еще в своей жизни он не был так потрясен. Клифф буквально застыл на месте, во все глаза глядя на Аманду, переполненный мощными, неистовыми эмоциями.
Клифф больше не сомневался в том, что это была именно любовь. А как еще можно было назвать это огромное, нарастающее с каждой секундой, всепоглощающее счастье, чувство удивительной близости, радостного возбуждения, отчаянной потребности быть рядом. Теперь Аманда была нужна ему так же, как ветер и море, — чтобы жить, дышать. И это ощущение было даже больше, важнее неукротимой, бешеной страсти. Клифф был полон решимости и дальше защищать Аманду, чтобы никогда больше не видеть ее униженной, страдающей, оскорбленной.
Клифф достаточно долго боролся со своими чувствами, боролся из последних сил. Помнится, недавно кто-то посоветовал ему уступить им. Сейчас Клифф был так ошеломлен, так потрясен, что даже не мог вспомнить, кто же дал такой мудрый совет, — тем не менее этот человек был абсолютно прав. Настала пора капитулировать. Пришло время сдаться Аманде.
Очнувшись от своих мыслей, Клифф вдруг осознал, что в зале повисла тишина, а он так и стоит на месте, уставившись на свою протеже, будто сраженный страстью, потерявший дар речи болван. Что ж, усмехнулся он про себя, с трудом одолевая последние ступеньки лестницы, именно таким он теперь и стал — потерявшим голову от любви, охваченным неистовой страстью влюбленным.
Когда Клифф подошел к Аманде, она подняла на него свои огромные глаза и посмотрела так, будто уже догадалась о его чувствах. Смысла скрывать свой восторг больше не было. Клифф коснулся подбородка своей протеже, приподняв его вверх.
— Вы просто восхитительны, Аманда. Так прекрасны, что невозможно выразить словами.
Ее глаза изумленно распахнулись, а потом в них появилось что-то вроде облегчения. Аманда улыбнулась Клиффу, и ее взор красноречиво поведал, как сильно она скучала по нему.
Клифф поймал себя на том, что улыбается — широко и как-то беспомощно.
— Вы не сердитесь? — после долгой паузы спросила Аманда.
— Нет. — Де Уоренн коснулся ее щеки, шеи и почувствовал, как все внутри затрепетало. Он не смог удержаться от мысли о том, как бы хотел целовать Аманду, страстно, исступленно, а потом наконец-то заняться с ней любовью… Но в этот момент до него донеслось чье-то тактичное покашливание. Он немного помедлил, пытаясь успокоиться и справиться с нахлынувшим на него вожделением.
— Я кое-что для вас купил.
Аманда радостно кивнула, ее глаза ярко заблестели, и Клифф достал из кармана бархатную коробочку. Внутри оказались длинные серьги с жемчугом и бриллиантами. Аманда облизнула пересохшие от волнения губы.
— Вы думали обо мне, — прошептала она. — Думали, пока были в отъезде…
— Да. — Клифф вручил Аманде коробку, понимая, что значительно преуменьшил глубину своей тоски по ней, потом взял одну серьгу и застегнул на ее ухе. Стоило де Уоренну коснуться мочки уха любимой женщины, как знакомое напряжение в чреслах сковало его. Все тело Аманды тоже напряглось, он знал, что и она ощущает сейчас страстное желание. Они взглянули друг на друга — Аманда уже не улыбалась.
Сегодня вечером, подумал Клифф, он будет касаться, ласкать, обнимать и смаковать каждую клеточку ее обнаженного тела. Впрочем, сейчас подобные мысли были совсем ни к чему, и он усилием воли прогнал их. Клифф застегнул другую сережку и опустил руки — они дрожали.
— Благодарю вас, — еле слышно произнесла Аманда.
Де Уоренн лишь улыбнулся в ответ, все еще поглощенный эмоциями, которые буквально разрывали ему грудь. Он решил поразмыслить над своими чувствами позже, проанализировав их и подумав, что же эти ощущения значат для них двоих. Клиффу по-прежнему было трудно постигнуть их смысл, сейчас он мог лишь чувствовать. И де Уоренн протянул своей протеже руку:
— Нам пора на бал.
Аманда оперлась на его руку и улыбнулась:
— Да, пора.
Аманда была потрясена. Она попала в роскошный, похожий на дворец дом в Гринвиче и оказалась в великолепном танцевальном зале размером с фрегат Клиффа в окружении сотен элегантных леди и джентльменов, представлявших собой самые сливки общества, да еще и под руку с Клиффом. Пока они прокладывали путь через сверкающую, увешанную драгоценностями смеющуюся толпу, де Уоренн представлял свою подопечную направо и налево — почти всем, мимо кого они проходили.
Никто не говорил с Амандой высокомерно, никто не бросал в ее сторону любопытные взгляды. Она поняла, что слухи, которые попыталась донести до света Джейн Кокран, были погублены в зародыше прежде, чем успели расцвести пышным цветом. И, что было самым важным, Клифф на нее не сердился.
Они то и дело встречались взглядами, и всякий раз Клифф одаривал Аманду нежной улыбкой, от которой у нее тут же перехватывало дыхание. Бедняжка не понимала, что происходит, и твердо знала лишь одно: она хочет, чтобы эта ночь никогда не заканчивалась. Но всему рано или поздно приходит конец, и завтра Аманда должна была сказать своему опекуну, что должна возвращаться домой.
— Танцы вот-вот начнутся, — пробормотал Клифф, и они остановились недалеко от танцевального паркета. Джентльмены вывели на середину зала своих дам. Клифф встал напротив Аманды, выпустив ее руку впервые за последние несколько часов, и поклонился.
Аманда присела в реверансе, пораженная его красотой и мужественностью, ослепленная собственной любовью. Она любила Клиффа с такой силой, что сердце болело, готовое в любой момент разорваться от сладостных чувств. Вечер обещал быть великолепным. Этот момент должен был навсегда запечатлеться в памяти, именно эти воспоминания она собиралась холить и лелеять всю свою оставшуюся жизнь.
Аманда приказала себе не думать о том, что произойдет завтра, не поддаваться грустным мыслям, пока не придет рассвет. Она собиралась жить этой ночью, словно та могла длиться вечно.
Клифф протянул Аманде руку, и она вложила свою ладонь в его. Улыбаясь, де Уоренн провел свою протеже несколько шагов по паркету, и она пододвинулась к нему ближе. Ладонь Аманды сжала плечо Клиффа, когда его пальцы коснулись ее талии. Оркестр громко заиграл мелодию, и Клифф закружил ее в вальсе по залу.
Аманда разрешила себе купаться в этом ощущении абсолютного счастья от того, что она была с мужчиной, которого любила. Пол под ногами, казалось, исчез, они двигались непринужденно и легко, будто парили в небесах. Аманда перехватила пристальный взгляд Клиффа, который вдруг стал глубоким, полным решимости. Если бы она не знала о намерениях своего покровителя лучше, наверняка бы подумала, что он влюблен в нее с той же неистовой силой, что и она — в него. Аманда уговаривала саму себя не обольщаться, не искать большего в теплоте и привязанности Клиффа. В конце концов, он всегда питал к ней симпатию, нежные чувства и никогда не боялся признавать это.
— Вы выглядите счастливой, — мягко заметил Клифф.
— Я никогда не была счастливее, — призналась Аманда.
— Тогда и я рад. — Его взгляд скользнул по лицу партнерши, переместившись к краю ее лифа. Спохватившись, Клифф поднял на нее глаза и снова улыбнулся.