Как только лифт начал снова подниматься вверх, Уилл нагнулся и, прижавшись губами к моему уху, прошептал:
— Но если честно, мне очень нравится твой «шепот».
— Я хочу быть уверена на все сто процентов, что мы не пропустим ни одного пункта.
— Что-что? У тебя есть список?
— Хочешь сказать, у тебя нет? — не веря своим ушам и часто моргая, я взглянула на него.
— Ханна, — смеясь, заметил Уилл. — Ты такая чудачка.
На экране высветился наш этаж, и двери открылись. Я не успела сделать и шага, как Уилл подхватил меня на руки и засмеялся в ответ на мой удивленный вскрик посреди тихого коридора.
— Ты меня понесешь?
— Ага.
Обвив руками его шею, я заметила:
— Думала, ты не поклонник традиций.
Слушая звук его шагов по пушистому ковру, я не могла отвести взгляда от лица Уилла, очарованная его ртом и ресницами, а также тем, с какой легкостью мои пальцы проскальзывают сквозь его волосы на затылке.
— Некоторые традиции, наверное, основаны на практике, — сказал он, смотря на меня с улыбкой. — Мои предшественники стопроцентно понимали, каким героем ощущает себя мужчина в этот момент.
Я пристально взглянула на него.
— Я не худышка, и на этом платье около восемнадцати килограмм жемчуга. Но посмотри на себя, ты даже не устал. Я впечатлена.
Удерживая меня на руках, он пожал плечами и добавил:
— Тем более, твои сиськи так охуенно стиснуты вместе, что у меня сейчас сектор приз на барабане.
С моих губ сорвался смешок.
— Вот она правда.
Остановившись у номера, Уиллу удалось вставить магнитную карту в слот и, повернув ручку, распахнуть дверь.
— Ну, миссис Самнер-Бергстром, мы на месте, — он замолчал, легонько поцеловав меня в губы, отмечая наше прибытие, а затем перенес через порог.
Меня осенило: мы женаты. Уилл — мой муж. Муж.
В последние три месяца, несмотря на нашу занятость — на работе, дома, с друзьями — некоторые вопросы, связанные со свадьбой, проскальзывали в каждой нашей беседе. Я была рада, что прислушалась к совету каждого, но не переставая напоминать себе, что это всего лишь день, и большая его часть пройдет в тумане. Я не так много помнила о цветах или рассадке гостей на приеме, да даже что мы ели. Зато запомнила лицо Уилла, когда впервые увидела его ждущим меня у алтаря. Помнила, каким счастливым он выглядел, наблюдая за мной, идущей к нему. Как улетучилась неловкость по поводу платья, моих сисек или того, что все на меня смотрят, стоило мне увидеть его взгляд, блуждающий по всему моему телу. Я бы помчалась к алтарю голой, стоило ему только сказать. Голос Уилла дрогнул, когда он произносил свою клятву. И я никогда не забуду слезы, стоявшие у него в глазах, когда сказал: «Да».
— Ну все, я готова к сексу, — сказала я ему, не желая ждать ни минуты.
Уилл улыбнулся и покачал головой, входя в главную спальню люкса.
— С тобой никогда не соскучишься, Слива.
Я была уверена, что комната будет великолепной — мягкий ковер, огромные окна, красивая мебель, как и в любом другом отеле — но так ничего и не разглядела, не в состоянии оторвать своих губ от его шеи, в то время как Уилл опустил меня на кровать.
Протянув руку, он включил хрустальную лампу рядом с кроватью, и уже возвышался надо мной.
— Я люблю тебя, — сказала я.
— Я тоже тебя люблю.
Я была в невероятном предвкушении нашей брачной ночи… Но Уилл не сдвинулся с места. В ожидании я моргнула и снова посмотрела на него.
— Все нормально?
— Все просто офигенно.
Прошло еще мгновение. Я наблюдала за его нежной улыбкой, когда он взглядом скользил по моему лицу, изучая каждую черточку, и остановился на губах.
— Тогда… что ты делаешь?
— Любуюсь тобой. Своей женой.
— Ну… Так до секса дело не дойдет.
Он засмеялся, покачав головой.
— Мы женаты, Ханна, — произнес Уилл, и это прозвучало так, будто он все еще был восхищен этим, как и я…
— Кстати, я тут все гадала, чем ты занимался в этом смокинге? — обернув вокруг руки его галстук, я потянула, притягивая Уилла ближе. — Не считая того, что ты самый настоящий модник из всех, кого я знаю. Но с другой стороны, у тебя тоже кольцо на пальце…
— Я хочу быть нежным с тобой, — сказал он; рука Уилла обхватила мое плечо, а затем его ладонь скользнула меж моих грудей. В его прикосновении чувствовались сила и напор, которые я ощущала даже сквозь слои ткани. Несмотря на мягкость его голоса, действия Уилла были наполнены страстью и кричали о желании обладать. — Я чувствую, что сегодня ночью должен быть нежным.
Небольшая лампа отбрасывала свет на его лицо, и я снова потянула его за галстук, остановившись, когда наши губы находились в миллиметре друг от друга.
— Ты всегда нежен со мною, Уилл. Благодаря тебе я чувствую себя желанной. Чувствую, как ты любишь и ценишь меня. Именно за это я тебя и люблю.
Уилл широко улыбнулся, и я слышала, как он пытался не засмеяться, когда его голос раздался в темноте:
— Я немного чувствительный, но в некоторых моментах это стоит того, Слива.
— У нас еще восемь часов до подъема.
Он удивленно приподнял брови.
— Целых восемь часов?
— Ага. Значит, нежным ты сможешь быть и в другой раз.
Это все, что ему нужно было услышать. Видеть, как Уилл теряет свою сдержанность — словно наблюдать за тем, как гаснет фитиль. Он подался вперед, не оставив между нами ни капли пространства. Тепло его тела согревало мое, и, застонав, я сдернула с него пиджак.
— Снимай… — пробормотала я между поцелуями, наслаждаясь прикосновениями языка и острыми укусами его зубов, — одежду, — потянула за его за рубашку, дрожащими пальцами расстегивая пуговицы, и развязала галстук, желая почувствовать его кожу.
Кивнув, Уилл помог мне снять с него рубашку, после чего переместил меня в сидячее положение, ровно настолько, чтобы расстегнуть платье и спустить его вниз. Я хотела сказать ему быть осторожнее, напомнить, сколько всего я вытерпела, часами шастая с мамой по магазинам, чтобы выбрать платье. Что материал был тонким и мог легко порваться, но в тот момент мне было, как никогда, абсолютно плевать на вещи. Я тут же стала безрассудной, словно забот с университетом и работой стало слишком много, и поймала себя на мысли, что мои мышцы могут взорваться, если я не выберусь из номера и побегу или просто не начну двигаться, чтобы ослабить напряжение.
Нам обоим пришлось изловчиться, но, потянув последний раз, Уилл смог стащить платье вниз бедрам и по ногам. Я встала на колени, отчаянно желая коснуться губами его кожи и притянуть обратно к себе.
— Я так сильно тебя люблю, — между поцелуями проговорила я. — Сегодня все прошло идеально… Вечер… Каждая мелочь. Ты.
Я почувствовала, как он улыбнулся у моих губ. Наш неуклюжий поцелуй с зубами и те слова, что он произнес шепотом, — невообразимое счастье, что мы наконец-то пришли к этому. Вместе.
— Ты не представляешь, как долго я этого ждал, — сказал он, нежно обхватив мое лицо ладонями.
— С того момента, как переехал ко мне? — спросила я, но он уже качал головой.
— Еще раньше. Быть может, в тот день на пробежке. Когда ты явилась в мешковатой толстовке своего брата и…
— Без лифчика? — подсказала я, смеясь и касаясь губами его подбородка. — Я всегда буду смеяться над тем, как ты заставил Хлои пойти со мной по магазинам. Ты, наверно, сгорал от стыда.
— Тебе приходилось поддерживать свои сиськи, а я им сочувствовал. Хотелось предложить свои руки тебе в помощь — предложить свою поддержку — и извиниться перед ними за то, насколько жестокой ты оказалась, — сказал он, обводя большим пальцем мой сосок.
— Господи, я бы сошла с ума, — ответила я, посмеиваясь, после чего тихонько застонала, когда Уилл чуть сильнее надавил на него. Он поцеловал меня раз, затем второй, коснувшись каждого из уголков моих губ, а затем наклонил мою голову, коснувшись большим пальцем моего подбородка.
Он двинулся вниз, и я услышала, как Уилл ругнулся, когда понял, что на мне надето. Его палец коснулся тонкого кружева, едва прикрывающего мою грудь.
— Хлои, — произнесла я. Дальнейших объяснений не потребовалось.