Ольга Лебедева - Прекрасная Охотница

Именно поэтому предприятие, предложенное семерым кавалерам Прекрасной Охотницей, заинтересовало распаленных страстью мужчин, прежде всего с затаенной прикладной целью. В самом деле, никому из них еще не приходило в голову использовать на дуэли… самое обыкновенное охотничье ружье!

— В ваш город я прибыла не из праздного любопытства и не скуки ради. Хотя вы, быть может, этого еще и не уразумели, господа, — первым делом сообщила им Прекрасная Охотница. — Мой высокий покровитель, имеющий положение и широкие связи при дворе, нынче учреждает в губернских городах новый прожект. Между прочим, государственного значения. Так что в Казани отныне будет учреждено Вольное Общество губернских охотников. И я — его эмиссар.

При этом известии мужчины недоуменно переглянулись. Охотой тут баловались многие, земли в краю крылатого змея Зиланта, старинного символа Казани, как издревле свидетельствовали летописцы, были не только плодородны, но и «пчелисты, зверисты и рыбны». Но чтобы женщина командовала в таком сугубо мужском занятии — ни в жисть не бывало!

— Будьте покойны, в охоте я смыслю не более, чем в политике, — не без двусмысленности сообщила Арбенина. — Мое сугубое дело — сыскать охотников, — прибавила она в том же духе. — А уж в этом тонком деле женщине нет равных.

После чего Прекрасная Охотница сухо, в деловом тоне объяснила суть предприятия. Великий князь, души не чаявший в охоте, по словам Дианы, возымел желание открыть по всей России при дворянских собраниях охотничьи общества. Пример таких союзов в Британии и Германии не давал ему покоя, покуда не был выработан устав и не нашлись меценаты. Губернские охотники должны были стать примером профессионального союза для России, однако ж не на экономических основах, а исключительно просветительских и гуманитарных.

— В планах Общества — поездки за рубеж по обмену опытом, выпуск журнала, а главное — содействие производству реестра охотничьих угодий, — завершила краткий экскурс Диана. — Разумеется, члены его получат привилегии, и немалые.

Охотница со значением оглядела семерых кавалеров, так что глаза почти всех мужчин при этом хищно и жадно блеснули.

— Ну а с меня же испрошено пригласить в его ряды лучших стрелков империи. Как чистой воды любезность с моей стороны. — Князь… Она понизила голос, дабы каждый из присутствующих тут кандидатов в кавалеры оценил личность мецената, любезность по отношению к которому приравнена, быть может, и к важному государственному поручению. — …обожает стрельбы, в особенности показательные турниры лучших стрелков из сибирских полков. Полагаю, и в Казани таковых найдется немало, господа дуэлянты.

И, поскольку в рядах кавалеров Прекрасной Охотницы еще чувствовались разброд и недоверчивость, госпожа Арбенина выложила свой последний, неотразимый козырь.

— Первый такой турнир лучших казанских стрелков-охотников должен состояться в самом скором времени. Будут занимательные призы, мастерские английские и тульские ружья. А кроме того… — Она сделала паузу, и мужчины в гостиной разом затаили дыхание. — Будет и еще одна награда. От меня лично. — И она с обворожительной улыбкой обвела взором своих кавалеров. — Ручаюсь, победитель останется доволен.

Последнее слово Прекрасной Охотницы потонуло в одобрительном гуле мужских баритонов. Даже Муртазин удовлетворенно поцокал языком. Купец был известен в Казани не только капиталами и благотворительностью. Из простого охотничьего ружья-тулки, даже скверно пристрелянного, Муртазин дырявил пятаки за двадцать шагов. А на утиной охоте был удачливее всех, хотя болотную птицу не любил — тиной пахла.

На этой оптимистической ноте аудиенция и завершилась. Лишь полковника Малинина попросили задержаться. Прочие же кавалеры, дав честное благородное слово хотя бы до турнира не сводить друг с другом счеты из-за дамы, быстро покинули губернаторский дом и растворились в ночи. Отныне никому из них не было по пути друг с другом.

— Неплохо придумано, Дарья Михайловна, — задумчиво проговорил полковник, куря с позволения дамы легкую пахитоску — берег здоровье. — Ведь так вас, кажется, звать-величать на самом деле, без романтических флеров?

— Даме моего положения без флера никак нельзя, Сергей Дмитрич, — усмехнулась хозяйка. У нее положительно был дар всякую фразу делать многозначительной. — А вы неплохо осведомлены, полковник.

— Служба, — сухо молвил Малинин. — Надеюсь, впрочем, что сие обстоятельство ни в коей мере не исключает меня из числа самых ваших преданных поклонников?

— Да вы просто возглавляете этот список, — пожала плечами Прекрасная Охотница. — Валяйте, чего там. А я погляжу.

— И я в свою очередь пригляжу за вашими охотниками, — любезно пообещал Малинин. — Дурни ведь еще не понимают, экую кость вы им подкинули, коварная…

— Я вас не понимаю, — покачала головой молодая женщина.

— Прекрасно понимаете, сударыня, — в свою очередь наклонил голову полковник. — На охоте из чего палят-то? Из ружей, верно?

— Верно, — согласилась Диана.

Полковник посмотрел на нее снисходительно, с видом ленивого превосходства.

— Что же помешает вашим поклонникам отныне палить друг в друга из охотничьих ружей?

Женщина по-прежнему вопросительно смотрела на Малинина, хотя вопрос этот был уже явно риторическим.

— А теперь, благодаря вашей… идее число дуэлей, пожалуй, даже вырастет. За счет охотничьих ружей. Благо и ранение и даже смерть на этакой дуэли отныне можно выдать за несчастный случай на охоте.

Глаза женщины опасно сузились.

— По-вашему рассуждая, Сергей Дмитрич, так и ножиков в лавках продавать не след. Порежут ведь друг дружку бедные миряне…

— И ведь режут, — кивнул Малинин. — И мясными, и кухонными, и даже перочинными…

— Волков бояться — в лес не ходить, — с легкой гримаской неудовольствия заметила Диана.

— Разумеется, — согласился Малинин. Но, сударыня, поверьте старому охотнику. Волки да и другие хищники никогда не охотятся близ своего логова. Предпочитают, знаете ли, уходить подальше в лес. Исключение они делают только для одной породы зверей.

— Вот как? — улыбнулась Прекрасная Охотница. — И какой же, позвольте спросить?

— Себе подобных, — спокойно сказал полковник. — Ни один волк не потерпит соседства другого хищника одной с ним крови. Конкуренция, знаете ли.

— Что ж, сударь, — заключила Диана. — Придется волкам сделать исключение.

— Вряд ли, — искренне усомнился полковник. — Не могу и представить, ради кого они способны пойти наперекор своему природному инстинкту.

— Ради волчицы, — усмехнулась Прекрасная Охотница. — Против всякого инстинкта сыщется другой, более могучий. Надеюсь, вы не сомневаетесь в его силе.

И она улыбнулась самой обворожительной своей улыбкой.

Так что Малинину ничего не оставалось, как развести руками и почтительно поцеловать хозяйке руку. Он кое-что смыслил в инстинктах, и кроме того, сам был в немалой степени подвластен сильнейшему из всех — с таким обожанием он смотрел сейчас в холодные серые глаза повелительницы волков.

Излюбленным местом прогулок госпожи Арбениной в Казани была пристань, где в летнюю навигацию швартовались большие пароходы. Она предпочитала бывать здесь в одиночестве, лишь изредка появляясь на берегу волжского притока Казанки в обществе полковника Малинина. Однако к нему ухажеры Прекрасной Охотницы, задававшие на заседаниях будущего Общества, разумеется, главный тон как первые кандидаты, можно сказать, и не ревновали вовсе.

— Староват-с, — констатировал вечно самодовольный капитан Дубинин.

— Вяловат, — вторил ему, что было крайней редкостью, Меркушин.

— Грузен, — дружно отмечали Аладин с Боглаевским.

Поручик же Звягин молча сверкал цыганскими очами и скалился белозубой улыбкой. Впрочем, к цыганскому племени поручик не имел никакого отношения, несмотря на пикантные домыслы, ходившие о нем в казанском свете.

Романтичные барышни были убеждены, что Звягин являлся незаконнорожденным сыном некоей московской графини и цыганского барона и до десяти лет путешествовал с кочевым народом в кибитке по городам и весям империи. На самом же деле дворянский род Звягиных вырастал из глубокой старины, чуть ли не со времен Ивана-Калиты, у которого славный предок горячего поручика служил виночерпием — отсюда и хмельная фамилия.