– А ну давай соберись, Бен!
Эти слова я произнес вслух. Я взглянул на часы. Не поздно ли звонить? Вырулив на Мичиган-авеню, я набрал номер Макса. Тот ответил после шестого гудка. Система «свободные руки» усилила децибелы его голоса.
– Привет, Бен!
Я улыбнулся. Чем дальше я отъезжал от офиса, тем лучше мне становилось.
– Макс, как жизнь?
– Супер. Просто отлично. А ты, говорят, теперь из Нью-Йорка не вылезаешь?
– Так и есть. Через месяц с небольшим и вовсе туда переберусь. Контору снял на перекрестке Пятой и Пятнадцатой.
– Ничего райончик. Надо будет отметить твой переезд…
Макс замолчал. Конечно, понял: я не просто так звоню во вторник в половине двенадцатого.
– Обязательно. Слушай, старик, у меня к тебе просьба.
– Давай, выкладывай.
– Видишь ли, я хочу свалить со своей девушкой…
– С девушкой?
Макс заржал на весь салон. Мне тоже стало смешно. Действительно, до сих пор ни одну из своих подруг я не называл при Максе своей девушкой.
– Ну да, я говорю о Хлое. Этот Пападакис нас уже просто запарил. Вроде все идет по плану, и, по-моему, мы вправе малость расслабиться. Нам ведь еще переезд предстоит… – Я медлил, подбирая слова. – Кажется, я имею право нанять человека, который бы упаковал все наши вещи здесь и занялся бы для нас поисками квартиры в Нью-Йорке. А мы бы пока рванули куда-нибудь. Просто дернули бы из города, чтоб никто нас не доставал, понимаешь?
– Знаешь, Бен, ты чертовски хорошо придумал. Поезжайте, иначе ведь и рехнуться недолго.
– Вот и я про то же. Короче, мне только сейчас в голову пришло: почему бы не отвезти Хлою во Францию? Скажи, Макс, ты свой марсельский дом, случайно, не продал? Сдашь нам его на пару-тройку недель?
Макс усмехнулся.
– Дом я не продал. Но, твою ж мать, об аренде и речи быть не может. Живите, сколько хотите. Сейчас я тебе пришлю всю информацию. И позвоню Инес, пусть приберется к вашему приезду. В доме никого не было с зимних праздников. Когда вы думали там оказаться?
У меня прямо от сердца отлегло. Всё, план запущен, пошел обратный отсчет.
– На этих выходных.
– Нормально. Я все подготовлю. Как билеты закажешь – свистни, во сколько прилет. Чтоб Инес вас дождалась с ключами.
– Макс, ты настоящий друг. Спасибо. Я перед тобой в долгу.
– Так и запишем, – отвечал Макс, и я почти видел его хитрую усмешку.
Наконец-то – впервые за кучу времени – я, можно сказать, расслабился. Включил музыку и позволил своему воображению рисовать, как мы с Хлоей рука об руку поднимаемся по трапу самолета, а впереди нас ждет только солнце, долгие утра в постели, изысканнейшие французские деликатесы и вина.
Правда, перед этим счастьем требовалось еще кое-куда заехать. А именно – к родителям. В голове роились идеи, и я не мог отправиться спать, не обдумав каждую деталь до конца.
До родительского дома я ехал двадцать минуты и успел оставить голосовое сообщение для своего туроператора и для брата, Генри. Брату я сказал, что улетаю на три недели. А его реакцию намеренно не стал себе представлять. Мы сняли офис, всё разрулили – подготовкой к переезду мог теперь заняться и кто-то другой. Затем я оставил голосовые сообщения с инструкциями всем своим замам. И, наконец, опустил окна в машине и позволил ночному ветру унести прочь мои заботы.
Подъезжая к дому родителей, я тихонько смеялся. Я думал о том дне, когда мы с Хлоей впервые появились здесь в качестве влюбленной пары.
Это было через три дня после ее презентации. Два дня мы провели у меня дома, в постели. Но родители забросали меня сообщениями и оборвали весь телефон. Им не терпелось поглядеть на Хлою. В конце концов, мы договорились, что приедем на ужин. Все по ней очень соскучились.
Всю дорогу мы с Хлоей подшучивали друг над другом. Свободной рукой я сжимал ее ладошку, а она пальчиком водила по моему запястью, словно стремясь убедить себя: я с ней, все происходит на самом деле. За эти три дня мы малость одичали, на людях были только непосредственно после презентации, в баре, с Джулией и Сарой. Поэтому мы оба опасались, как бы в доме моих родителей не возникло неловкой ситуации. Но чтобы всерьез волноваться – этого я от Хлои не ожидал. Я привык, что любой вызов судьбы Хлоя встречает со своим фирменным, упрямым бесстрашием.
Однако когда мы уже стояли на крыльце и я потянулся к входной двери, я почувствовал, что Хлоя дрожит.
– Ты чего?
Я убрал руку и развернул Хлою к себе. Она передернула плечами.
– Ничего. Всё в порядке.
– Не убедила.
Хлоя сузила глаза – признак раздражения.
– Говорю же – всё в порядке. Открывай дверь.
– Срань господня, – ошеломленно выдохнул я. – Похоже, Хлоя Миллс нервничает не по-детски.
Глаза Хлои медленно расширились.
– Неужели заметил? Боже, да ты просто находка. Кто-то непременно должен предложить тебе должность и большой модный офис.
Она сама потянулась к дверной ручке. Я перехватил ее ладошку, а на лице моем стала расползаться улыбка.
– Хлоя, в чем дело?
– Просто я подумала: я ведь не видела их с тех самых пор, как… ну, ты понял. А они видели тебя, когда ты…
И Хлоя неопределенно взмахнула рукой, что должно было означать: «…потерял человеческий облик после моего ухода!».
– Давай не будем заострять на этом внимание, – добавила Хлоя.
– Как же не заострять? Не каждый день видишь насмерть перепуганную Хлою Миллс. Дай моментом насладиться.
– Пошел ты знаешь куда?
– Догадываюсь. И с удовольствием пойду. – Я придвинулся к ней так, что мы оказались тесно прижаты друг к другу. – Это вы меня так соблазнить пытаетесь, мисс Миллс?
Наконец-то Хлоя рассмеялась и немного расслабила напряженные плечи.
– Я просто хочу, чтобы никому не было…
Тут дверь открылась, на крыльцо шагнул Генри и облапил Хлою.
– А вот и она!
Хлоя покосилась на меня из объятий Генри. В ее глазах мерцали смешинки.
– Неловко, – закончила Хлоя мысль и в свою очередь обняла Генри.
В дверном проеме уже стояли, улыбаясь от уха до уха, мои родители. Никогда я их такими довольными не видел. У мамы даже глаза затуманились.
– Что-то ты совсем сюда дорогу забыл, – произнес Генри, выпустив наконец мою девушку и устремив взгляд на меня.
Я сдержал стон, мигом смекнув: ужин грозит превратиться в заседание суда, где потерпевшей выступит бедняжка Хлоя, обиженная мерзавцем Беннеттом, с которым ни работать, ни встречаться невозможно. А тот факт, что Хлоя – сама та еще штучка, мои неподкупные судьи благополучно проигнорируют.
Я мысленно порадовался, что маленькое черное платье так классно сидит на Хлое – есть на что мысли отвлечь.
Три дня назад, перед презентацией, я звонил отцу. Я сказал ему, что собираюсь на презентацию и стану убеждать Хлою, чтоб показала слайды для Пападакиса. А еще я сообщил, что хочу вернуть Хлою. Как всегда, папа меня поддержал, на всякий случай добавив: что бы Хлоя ни решила, он горд своим мальчиком, ведь мальчик всегда стремиться достичь цели.