— Ты рассказала своей подруге про меня, — говорит он.
Его заявление — это так внезапно, я поднимаю глаза от удивления. — Что заставило тебя это сказать?
— Это факт.
— Да. Я делаю глоток кофе и обжигаю свой язык в процессе. — Очевидно, я сделала это, в случае, если бы ты был преследователем или сталкером или что угодно.
Блин, Мэнди!
Почему она не может держать свой большой рот на замке?
Келлан жестом показывает в мою тарелку. Она по-прежнему передо мной, нетронутая.
— Тебе нравится омлет?
Пытаюсь играть хорошо, я хватаю вилку и пробую его.
— Я ем.
— Я приму это как комплимент.
Я наклоняю голову.
— Ты должно быть хороший повар.
— А ты хороший гость.
— Спасибо, я полагаю, — бормочу. — Ты говорил, что твой автомобиль отремонтировали?
К счастью, он отстраняется, и я могу снова дышать.
— Ты не можешь восстановить Ламборджини, Ава. — Он смотрит на меня, как будто я абсолютно безумна, даже предлагая такую возмутительную вещь. — Я попробовал, а затем обменял его на новый.
— Ах. Это имеет смысл, — сухо говорю я. — Теперь, когда ты избавился от вмятины, ты купишь новую машину, если тебе также понадобится замена шин?
— Наверное, — говорит он, даже не пытаясь смириться с моим сарказмом. — А как твоя машина?
Я пожимаю плечами.
— Всё та же самая, все в том же состоянии.
— Почему ты не взяла деньги? Ты могла бы легко её отремонтировать. — Его взгляд пронзает меня с такой силой, что я чуть не вздрогнула.
— Что?
— Я выписал тебе чек, — медленно говорит он. — Почему ты бросила его в меня?
Я щелкнула языком по губам, потеряв дар речи. Его взгляд прилип к моим губам, и на мгновение его глаза затуманились, как будто он на расстоянии в миллион миль.
Что я могу сказать?
Что я бы чувствовала себя дешевкой, беря у него деньги? Что явно не имеет никакого смысла.
— Это было слишком много, — бормочу я. — Ты не был реалистом. Кроме того, я тебя не знала.
Он кивает и отводит взгляд. Воздух тяжелый, с чем-то, что я не могу определить. Я не знаю, что делать с собой, поэтому я просто делаю еще один глоток кофе.
— Ты всегда так…
— Разумна? Рациональна? — Я предлагаю два слова, которые Мэнди бросала в меня в течение многих лет.
Он качает головой.
— Нет. Я больше думал о честности и искренности.
То, как он суммирует эти черты характера, делает их отчетливо отрицательными.
Может быть, я должна была придержать свои слова о замене шин.
— Итак, где Мэнди? — спрашиваю я, желая сменить тему, прежде чем мы оскорбим друг друга.
— Она направляется в город.
— Не могу поверить, что она просто ушла, не сказав мне. Она сказала, почему?
Он качает головой.
— Нет, только что это срочно и что ей нужно что-то в магазинах.
Я смотрю в окно. На улице все еще ветрено, но облака исчезли. Когда Мэнди говорит, что что-то срочно, обычно это не так. Надежда расцветает во мне. Если Мэнди решила идти, тогда на улице будет ясно, и мы уедем к полудню. Она скоро вернется, и мне больше не нужно будет быть наедине с ним.
— Она должна была сказать мне, — говорю я, хотя я знаю, что я похожа на маленькую девочку, которая боится остаться наедине с ее первой любовью.
— Ты спала, — усмехается Келлан.
Я внимательно его рассматриваю.
— Откуда ты знаешь? Ты заглядывал в мою комнату? — Понимая свою ошибку, я быстро добавляю: — Очевидно, не в мою, а твою комнату.
— Может, и заглядывал, — подмигивает он.
Я прищуриваю глаза и пытаюсь прочитать его выражение. Его лицо расслабленно, губы подергиваются.
— Я не верю, что ты сделал это, — говорю я после паузы.
— Ты права. Его улыбка медленно исчезает. — За исключением… — он замолкает и откидывается назад, скрещивая руки на груди.
— За исключением чего? — подсказываю я.
— За исключением того, когда я приветствую, Ава. С вами это только вопрос времени.
Дыхание перехватывает в горле. Наши глаза встречаются, и что-то происходит между нами. Это как ток, и я знаю, что в один момент, если я отступлю, я больше не вернусь. Воды там, между нами, глубокие и тёмные, и бурные, похожие на небо в Монтане. Они не оставляют места для колебаний. Никакой неопределенности. Я знаю, что он ждет, чтобы я пригласила его в свою комнату.
Хотела бы я просто сделать это.
Мысль и интимная, и страшная.
— Как далеко находится ближайший город? — Мой голос дрожит, когда я опускаю взгляд.
— Зачем? — спрашивает он. — Тебе уже надоело?
— Нет, мне просто интересно.
— Не возлагай надежды. Следующий большой город с магазинами находится почти в двух часах езды. Я сказал ей, чтобы она этого не делала, но она не послушала. Сказала что-то про шопинг и походы — ее вещи и все. — Его глаза мерцают от удовольствия, знак того, что он видел ложь в словах Мэнди.
Я не удивлена. Кто в здравом уме упоминает покупки и походы в одну линию?
— Как она ушла? — Я спрашиваю, потому что я не верю ни на секунду, что Мэнди отправилась в поход.
— Она взяла мой грузовик. Келлан кивает головой, неверно истолковав мое мрачное выражение. — Что? Ты думаешь, что я твою подругу связал в моем подвале?
— А ты…? — Я поднимаю брови.
— Я за связывание, но не подруги… она не совсем в моем вкусе. — Его слова глубоки и темны, полны невысказанных обещаний. Его взгляд опускается на губы и задерживается там. — Я предпочитаю пышный вид, который можно привязать к моей кровати.
— Ты просто предположил, что я соблазнительная и привязанная к кровати? Вот так.
Сексуальная?
Неправильно на очень многих уровнях?
Я качаю головой и смеюсь… пока я помню, у него есть девушка.
Прежде чем я успеваю остановить себя, я говорю:
— Да, тебе нравится блондинки, не так ли?
Это была шутка, но эти слова, которые несли малейший намек на горечь и ревность.
Это не то, чего я добивалась.
Келлан смотрит на меня, забавляясь.
— Не столько блондинки, сколько изворотливый тип. Тип, что разбивает мой автомобиль.
Я не могу понять его. Я знаю, что не должна спрашивать, но мое любопытство сильнее меня.
Мэнди упомянула, что братья Бойд владеют знаменитыми площадками «Клуба 69», и Келлану определенно принадлежит высокомерие Господина Вселенной, что часто является признаком того, что он успешный. Это и тот факт, что он управляет такой дорогой машиной. Вчера за ужином он продолжал уклоняться от моих вопросов. Честно говоря, я не знаю, в чем дело. Это не похоже на то, что владелец ночного клуба что-то скрывает, хотя я думаю, что каждый нуждается в перерыве от реальности.
— Что именно ты делаешь, Келлан? — спрашиваю я. — Я имею в виду сейчас.
— Мне нравится развлекать гостей.
— Как в клубах?
— Не так. У тебя неправильный Бойд. Я инвестирую в клубы моего брата. — Еще одно уклонение и явная ложь. Он указывает на мою тарелку, его тон немного жестче, чем раньше. — Доедай.
Акцент так явно выражен, он вибрирует, его путь проходит через все мои нервные окончания, и я чуть не падаю с кресла. Если он и замечает мой растущий дискомфорт, когда я с ним наедине, то не говорит об этом.
Очевидно, я не могу заставить его рассказать мне поподробнее о своей жизни.
Я делаю несколько неуверенных укусов омлета и заставляю себя пережевывать и медленно глотать. Богатый вкус жирной пищи удовлетворяет меня где-то в глубине души, но все, на чем я могу сосредоточить внимание, это на запахе лосьона после бритья, исходящего от него и того, что он делает странные вещи с моим телом. Например, сбивает дыхание.
Очень-очень трудно сосредоточиться на чем-нибудь, кроме него.
— Простудились прошлой ночью? — Келлан перестает жевать и поворачивается ко мне. Его пронзительный взгляд напоминает мне о темно-зеленых лугах и тайны, которая приходят с ними.
— Почему? — Сузив глаза, я положила вилку и снова взяла свой кофе, чтобы согреть руки. Я проголодалась, но не могу есть рядом с ним. Не тогда, когда мы одни в его доме, и он смотрит на меня с презрением и интенсивностью, что заставляет меня слишком хорошо осознавать реакцию моего тела на него.