— Разочарована? Черт, нет. Вообще-то, я рада. — Мои пальцы переплетаются с его. — Я многого не знаю о тебе, но я не люблю, когда все усложняется.

Он долго молчит.

— Эти шесть дней с тобой были потрясающими, Ава, — говорит он наконец. — Раньше я не знал, могу ли я доверять тебе, но ты оказалась именно той женщиной, которой я тебя считал.

Не знаю, воспринимать ли это как комплимент. Я до сих пор не до конца разобралась с Келланом Бойдом, но я бы хотела посвятить свое время разгадке его тайны.

— И кем ты меня считаешь? — Спрашиваю я.

— Кем-то удивительным. Кого я хочу узнать глубже.

У меня дыхание замирает в горле.

Это мой шанс сказать ему, что это именно то, что я хочу, но я молчу, позволяя ему продолжать.

— В тот момент, когда я встретил тебя, я понял, что ты другая. Ты была одета не для того, чтобы видеть группу, приветствующую толпу в ночном клубе. Тебя даже не было там, чтобы увидеть группу. — Его взгляд мелькает вокруг лугов, прежде чем он снова осядет на моих глазах и губах. — Мне это понравилось, поэтому я вспомнил о твоей лицензии при регистрации и узнал твое имя, где ты жила, в основном все, что я мог узнать о тебе. Помогло то, что мой брат здесь заместитель шерифа.

— Поразительно. Это жутко. — Я шлепаю его по бедру в насмешливом раздражении, удивляясь, насколько твердые и скульптурные его мышцы. — Видишь, вот почему я рассказала Мэнди о тебе. Я знала, что ты был высокомерным парнем, хотя и горячим, — говорю я, мой голос низкий, как я думала три месяца назад, плюс-минус неделя или две. — Если бы Райдер узнал мой номер, ты мог бы мне позвонить.

— Ты бы никогда не поговорила со мной, Ава. Ты ясно дала понять, что я тебе не нравлюсь. — Его взгляд встречает мой. Блеск откровенности в его глазах заставляет меня вздрогнуть. — И я не виню тебя. Я был задницей. Но мне все еще нужно было увидеть тебя снова. Только после смерти моей сестры у меня хватило смелости изменить свою жизнь, поэтому я придумал план. Я уговорил своих коллег сыграть последний небольшой концерт в Монтане и убедился, что тебя выбрали победителем в розыгрыше на радио.

Несмотря на то, что он обманул меня, чтобы я увидела его снова и опустила большинство деталей о его жизни, я не могу не чувствовать прикосновения. Никто никогда не делал для меня ничего подобного.

Опять же, это довольно романтическая история.

Определенно это я могла бы рассказать своим детям — оставляя неприятные сексуальные намеки Келлана и ту часть, где он вылизывал меня на заднем дворе своего брата.

И недельный, безостановочный секс.

И та часть, где он заставил себя кончить, и я наблюдала за ним, что, вероятно, делает меня большим извращенцем из нас двоих.

— Я должна сказать, что это самое приятное, что кто-то когда-либо делал для меня, — шепчу я.

Келлан кивает.

— Я должен признать, что это также самая странная вещь, которую я сделал для кого-либо.

— Но почему я? — спрашиваю я.

Он спрыгивает с забора и встает передо мной, устраиваясь между моих ног. Его руки обхватывают мою талию. Я наклоняюсь к нему и обхватываю руками затылок.

— Помнишь первый момент, когда я встретил тебя?

Я киваю, мой пульс скачет.

— Да.

Каждую деталь.

— Я был загипнотизирован и зол, как черт, — говорит Келлан, ухмыляясь. — Когда я вернулся к своему брату, где я всегда останавливаюсь, когда я в Нью-Йорке, первое, что я сделал, это позвонил своей сестре и рассказал ей все. Она сказала, что я был задницей. Эти слова меня задели.

— Две женщины оскорбляют твое «эго» в одну ночь? — Я расмеялась. — Как ты это воспринял?

Он ухмыляется.

— Не спрашивай. Я сказал ей, что ты житель Нью-Йорка, и что вы, ребята, не совсем дружелюбны. Что у меня не было выбора, кроме как быть задницей, потому что ты тоже не была воплощением сердечности.

Я открываю рот в знак протеста, когда он прижимает палец к моим губам.

— Помнишь первый момент, когда я увидел тебя снова? Промокшую, с крошечным зонтиком в руке, готовую сразиться с бурей? Это первый раз, когда я почувствовал себя счастливым после смерти Клары.

Его слова останавливают мой мир.

Я не могу в это поверить, но я знаю, что это правда. Мы оба делаем друг друга счастливыми. Я чувствую это так, как будто он владеет моим сердцем. В том, как его глаза не отрываются от моих, когда он внутри меня, держит меня, овладевает мной.

Когда это случилось?

— Сначала я подумал, что кто-то пошутил. — Он усмехается. — Когда ты постучала в мою дверь, я предположил, что за ней стоит Джош. Или может Райдер. Может, даже Кэш, хотя он сейчас в Бостоне, так как я упоминал тебя только раз или два.

— Вот почему ты…

Он кивает, перебивая меня.

— Почему я был так зол?

Нет… почему ты меня чуть не выгнал, я хочу сказать, но не говорю.

— Я думал, Джош договорился, что ты придешь ко мне на порог, — продолжает Келлан. — Я не злился на тебя. Я злился на себя и на него. Потом мы поговорили, и я понял, что это было совпадение. Честно говоря, я встретил тебя как городскую девчонку, и я не знал, что ты сделаешь, увидев меня здесь. Это моя жизнь, Ава. План состоял в том, чтобы встретить тебя в отеле, затем ввести тебе в идею постепенно и посмотреть, что произойдет. — Он качает головой, смеясь. — Но жизнь имеет тенденцию пинать вас там, где это больно в самые неудачные времена. Мэнди повернула не туда, и ты оказалась здесь. Это не просто дерьмовая удача. Это судьба.

Я смотрю на него с неверием.

— Ты мог бы послать цветы, типа: «Я сожалею». — Я хватаюсь за слова. — Ты мог появиться в «Старбаксе».

Он склоняет голову, думая.

— И рискнуть раскрыть себя тому, кому я еще не могу доверять? Я так не думаю. Трудно познакомиться с людьми в городе. Я был убежден, что ты заподозришь меня, как и многие другие. Что ты узнаешь мой голос. Что ты можешь быть поклонницей и хотеть быть со мной из-за моего имиджа и всего, что он стоит. Когда я понял, что ты понятия не имеешь, кто я и что ты никогда не захочешь встречаться с рок-звездой, я подумал, что ты необыкновенная женщина. Никто никогда не отвергал меня так, как ты. Это напомнило мне времена до того, как все началось, когда я еще был собой.

— Значит, тебя никогда не беспокоило, что я не фанат «Mile High»?

— Должен признать, я был оскорблен… сначала. — Он ловит мой раздраженный вздох и смех. — Что? Я был засранцем, понятно? Я действительно был. Но… — он качает головой, его смех замирает. — Но смерть моей сестры заставила меня переосмыслить жизнь, выбор, который я сделал. Я думаю, что потерял себя на этом пути. Пришло время изменить это. — Он пожимает плечами и наклоняется ко мне, его дыхание обжигает мои губы. — Жаль, что ты не можешь с ней познакомиться. Ты бы ей понравилась.

Это уже второй раз, когда он это говорит.

— Откуда ты знаешь? — мягко спрашиваю.

— Я просто знаю, — шепчет он и поднимает мою руку ко рту. Медленно, он целует мои пальцы, каждое прикосновение посылает дрожь через меня. — Ты одна на миллион, Ава, и было важно, чтобы ты знала настоящего меня, а не того, кого видишь в СМИ. Надеюсь, ты понимаешь, что нужна мне. Где-то за пределами твоей зоны комфорта. — Его глаза встречаются с моими, зеленые как луга. Изумруды ловят свет, брошенный луной над нашими головами. — Мне нужно, чтобы ты увидела мой дом. Чтобы влюбиться в него.

Момент полон смысла. Я знаю, что впустить кого-то в свое личное пространство — это огромная сделка для него.

У такой известной рок-звезды нет уединения. Я понимаю его проблему, его дилемму. Он должен бороться за то, что нормальные люди считают само собой разумеющимся.

— Каждый день я думал, что забуду тебя, но на следующее утро сломался, а затем следующий, и я не мог выкинуть тебя из головы, — шепчет он. — Итак, вот ты здесь.

— Вот я здесь, — отвечаю я.

— Ты злишься? — Он поднимает руку, чтобы погладить мою щеку. Движение нежное, мозоли на пальцах натирают мою кожу.

— Нет. Нисколько. — Мои губы тянутся вверх, но улыбка несколько ностальгическая. — Я думаю, что ты немного переборщил, но в целом, не за что злиться.