много, но когда смотрю по сторонам – и сравниваю свою жизнь с другими –
то собственные усилия кажутся мне каплей в море!
Дженсен отвел взгляд и сморгнул крупные капли, повисшие на ресницах.
– Не заставляй меня чувствовать себя дурой, – я протянула руку и
прижала ее к его груди.
Только я решила, что он просто повернется и уйдет назад в ресторан, как
Дженсен откинул голову назад, закрыл глаза и, перекрикивая громкий шум
разбрызгивателей, заорал:
– У нас уже могли быть дети!
Боже.
Подбадривая его, я закивала. Он снова посмотрел на меня, словно в
поисках поддержки, и его черты изменились, когда он выпустил эмоции на
волю: выражение лица стало жестче, взгляд резче, а рот сжался в суровую
линию.
– Они бы уже учились в школе! – крикнул он и вытер лицо, которое тут
же снова стало мокрым. – Играли бы в футбол и катались на велосипедах!
– Понимаю, – ответила я и, скользнув рукой вниз, сплела наши мокрые
пальцы.
– И иногда мне кажется, что у меня ничего нет, – тяжело дыша, сказал
он. – Кроме работы и друзей.
Это по-прежнему немало, – не сказала я, потому что понимала: не такую
жизнь он хотел для себя.
– И я очень злюсь на нее, поскольку она не сказала мне, едва поняв, что
наша с ней жизнь – это не то, чего она хотела, – он снова вытер лицо
свободной рукой, и я задумалась на мгновение, только ли вода текла по его
щекам. В такой темноте не разберешь. – Я злюсь, что она впустую потратила
мое время, – добавил он и, помотав головой, отвернулся. – И когда я думаю о
том, что встречу кого-то еще, это ощущается чередой вопросов… Чего ради?
И не слишком ли поздно? Не слишком ли я закрыт и не слишком ли скучен
или…
– Типа застоялся? Давно не участвовал в скачках? – из желания
рассмешить его, сказала я, но эффект получился прямо противоположный:
тяжело вздохнув, он выпустил мою руку. – Мы с тобой оба хороши, –
добавила я и, решительно взяв его за руку снова, дождалась, чтобы он
посмотрел на меня. – Это не слишком поздно. Разве что когда стукнет
восемьдесят. А тебе всего тридцать три.
– Тридцать четыре, – застонав, поправил меня он.
– И послушай, – проигнорировав его, продолжила я, – большинство
женщин не пребывают в неведении насчет своих чувств и жизней. Просто
тебе попался фрукт с гнильцой. Еще полно спелый и сочных, –
пританцовывая, добавила я, и он слегка улыбнулся в ответ, потом посмотрел
https://vk.com/beautiful_bastard_club
на окружавшие нас изогнутые лозы зинфанделя. – Я сейчас не про себя, –
добавила я. – И это не обязательно будет следующая женщина, которую ты
встретишь. Просто хочу сказать, что она есть. Кто бы и где бы она ни была.
Дженсен кивнул, не отводя взгляд с моего лица. Струи воды стекали по
его лбу, носу и губам. На какое-то мгновение мне показалось, будто он хочет
меня поцеловать. Но потом он качнул головой, глядя на меня, словно ожидая
какого-то волшебного знака.
– Мне жаль, что ты потерял ее, – еще тише сказала я. – И хотя это было
давно, ты по-прежнему имеешь право злиться по этому поводу. Ты потерял
мечту, а это хреново, как ни крути.
Он сжал мою руку и кивнул.
– А мне жаль насчет Марка.
Я со смехом отмахнулась.
– Марк не был мечтой. Он был классный трахальщик, про которого я
думала и ждала, что он превратится в лучший вариант, – потом подумав
немного, я добавила: – Хотя, может, он и был мечтой, просто ненадолго. В
этой поездке я поняла, что на самом деле мне не нужны эти две недели,
чтобы справиться с расставанием. Но я им все равно рада.
Я стояла и наблюдала, как постепенно Дженсен снова закрывался, но не
могла на это сердиться. Он такой всегда, я это уже успела понять:
приоткрывается ненадолго и потом снова прячется в своих стенах. Поэтому я
решила ему в этом помочь и отпустила его руку, дав ему вести нас назад в
патио, где люди уже входили в ресторан. Мы посмеемся, какая я чокнутая, и
пойдем переодеваться к новому ужину.
https://vk.com/beautiful_bastard_club
Шесть
Дженсен
В понедельник я проснулся еще до рассвета.
Укутавшись в теплое одеяло, я смотрел в темный потолок и ждал, пока
медленно прояснялся сонный туман. Мое признание Пиппе все еще
грохотало в моей голове.
У нас уже могли быть дети.
Они бы уже учились в школе. Играли в футбол и катались на
велосипедах.
Я понятия не имел, как это вчера мне взбрело в голову. О подобном я
практически и не думал, разве что в минуты слабости или под конец
особенно паршивого дня, когда дома меня встречала пустота.
Или, как теперь понятно, после целого дня возлияний и бега по
винограднику, утыканному распылителями.
После развода я встречался со множеством женщин и не особенно думал
о Бекки. Зато много думал о своем браке, когда познакомился с Эмили.
Приятная дружба с ней предсказуемо привела нас в постель, и я был
поражен, насколько проще оказалось иметь что-то такое – что ни к чему
особенному не приведет – вместо того, чтобы посвящать отношениям все
свое сердце.
Мы с Эмили играли в софтбол и после игры частенько пили пиво. А в
один такой четверг я заплатил по счету и проводил ее к ее машине, после
чего она удивила меня, спросив, не хочу ли я зайти к ней. Что я и сделал. В
ту ночь мы дважды занимались сексом, и еще до звонка ее будильника я
ушел.
Эмили была красива и умна – невролог в детской бостонской больнице –
но мы оба знали, что наши отношения не превратятся во что-то большее,
нежели дружба людей, которые спят друг с другом, когда обоим удобно. Где-
то пару раз в месяц мы занимались сексом. И он всегда был хорош. Хотя
потрясающим не был никогда – отчасти потому, что мы оба эмоционально в
это не вовлекались.
Честно говоря, я знал, что корни большинства моих сомнений насчет
того, стоит ли вовлекаться в эти отношения сильнее, можно найти в
недоумении по поводу поступка Бекки и нежелании снова столкнуться с чем-
то подобным. Пиппа была права: боль со временем стихает, но полностью
все равно не уходит. Она меняется – по мере того как меняюсь я сам и
изменяется мнение других людей обо мне. Приемлемый период траура по
своему браку и тому, что он значил в моей жизни, истек. Остальной мир
двинулся дальше. Предполагалось, что и я сдвинусь с мертвой точки.
Так почему я до сих пор на месте?
https://vk.com/beautiful_bastard_club
Я очень злюсь на нее, поскольку она не сказала мне, как только поняла, что наша с ней жизнь – это не то, чего она хотела.
Злюсь, что она впустую потратила мое время. И когда я думаю о том,
что встречу кого-то еще, это ощущается чередой вопросов… Чего ради? И
не слишком ли поздно? Не слишком ли я закрыт и не слишком ли скучен или…
Я и сейчас не мог закончить эту фразу.
Не знаю, благодаря ли Пиппе я смог признать то, чего никогда не
произносил вслух, но мне это не понравилось. Эти две недели должны были
больше походить на пьяный отрыв, нежели на рефлексию и самокопание.
Скинув одеяло, я сел и взял лежащий на столике и заряжающийся
телефон. Непривычным для самого себя образом пролистав, не читая, почту, я открыл последнее сообщение от Уилла, где он спрашивал, присоединюсь
ли я к нему на пробежке.
Я очень даже «за».
«Готов?» – написал я ему и отбросил телефон в сторону.
Я мысленно пробежался по расписанию, которое Зигги распечатала для
каждого: поздний завтрак, свободное время на осмотр окрестностей,
возможная экскурсия на пивоварню и ужин здесь же, в отеле.
Ответ Уилла пришел, пока я был в ванной, – короткое «Нет».
Я набрал его, и после четырех гудков и звуков, похожих на то, что