трудоголиком, она понимала, как много это значит – когда тебя выделяют и
ставят в ряд с лучшими в твоей области. Но она не перезвонила, а давить мне
не хотелось, если она на самом деле злилась.
Родители тоже будут на седьмом небе от счастья. За сорок лет брака мой
отец знал больше, чем кто-либо еще, как важно совмещать работу с
активным участием в жизни семьи.
Жизнь семьи…
Холодность пустых стен моего дома раньше всегда действовала на меня
успокаивающе. Она контрастировала с вечным беспорядком в моем кабинете
и непрекращающимися звонками, с голосами и стуком каблуков в коридорах.
А дом всегда был моим стерильным местом отдыха. Моим убежищем. Но
внезапно начал казаться безжизненным.
Чем больше я об этом думал, тем больше понимал, чего именно ему (как
и всей моей жизни) не хватало. Энергии. Спонтанности. Звуков и музыки,
смеха и секса, ошибок и триумфов.
С той же ясностью пришло ощущение, что, проснувшись утром, я хотел
бы видеть рядом с собой Пиппу. Или, спустившись по лестнице, как это было
https://vk.com/beautiful_bastard_club
в Вермонте, найти ее читающей на диване, вытянув длинные ноги перед
собой. Это кружащее голову чувство было той же природы, что и ноющая
боль, поселяющееся в сердце, когда нужно сказать нечто важное.
Я скучал по ней. Хотел ее. Хотел видеть ее рядом с собой – или себя
рядом с ней – и научиться так же находить радость в мелочах, как умела
только она.
Я скучал по ее вызывающему у меня восторг смеху и по тому, как она
всегда морщила нос, если кто-нибудь произносил слово «сырость». Скучал
по моментам, когда она неспешно рисовала пальцем у меня на спине буквы, облачка и спирали, когда, восстанавливая дыхание, я нависал над ней. По
тому, как ощущалось быть внутри ее тела. Но больше всего мне не хватало
находиться рядом с ней. Ничего толком не делая… просто быть вместе.
Встав с дивана, я побежал наверх и, взяв первую попавшуюся сумку,
начал закидывать в нее вещи: рубашки, брюки, нижнее белье. Сгреб все
стоящее на столике в ванной и резко закрыл ее.
Я не знал, что скажу, когда приеду – и что она скажет в ответ – но в уме
снова и снова повторял одну и ту же фразу: «Я люблю тебя. Знаю, что
между нами все предполагалось как мало значимое, но на самом деле это не
так. Я хочу разобраться и в остальном».
***
Свернув на I-90, я сообразил, что у меня не было билета в Лондон.
Посмеявшись, я набрал номер отдела бронирования «Дельты Эйрлайнс». С
обеих сторон мимо меня неслись машины, пока я ждал ответа.
– Добрый день, – приятным услужливым голосом поприветствовала
оператор. – Ваш номер определен. Можете подтвердить ваш домашний
адрес?
Я назвал его, уловив торопливость в своем голосе.
Она спросила, что мне нужно, куда собираюсь полететь и как скоро.
Если ее и удивило мое желание забронировать первый попавшийся рейс
через Атлантику, виду она не подала.
– А дата обратного полета?
Я сделал паузу – об этом еще не успел как следует подумать. Принимая
во внимание работу и прочие обязанности, в лучшем случае я мог
рассчитывать, что смогу задержаться на неделю – может, две – прежде чем
нужно будет возвращаться домой. Я надеялся, что мы вернемся вместе или
как минимум достигнем каких-либо договоренностей и взаимопонимания,
что позволит как-то двигаться вперед. Ждать и быть терпеливым я умел.
Смириться же с ее «Ты позвонишь мне, когда будешь в Лондоне?» – это
было все равно что довольствоваться меньшим из возможного.
– Я бы хотел билет с открытой датой, – ответил я.
– Хорошо, – ответила оператор, а потом, словно почувствовав мое
беспокойство, добавила: – Мы так часто делаем. Каким классом вы
предпочитаете, мистер Бергстром?
https://vk.com/beautiful_bastard_club
– Все равно, – ответил я. – Главное улететь.
– Окей, – снова щелчки клавиатуры. – А вы… – она сделала паузу, и я
убрал телефон от уха, решив, что звонок сорвался.
– Алло?
– Да, извините, – сказала она. – Вы будете использовать накопленные
мили?
– Мили?
– Да, их у вас… хм… накопилось, – ответила она и засмеялась. – Почти
восемьсот тысяч, если быть точной.
***
Лондон, как и всегда, был окутан туманом, когда мы только начали
снижение, но когда опустились ниже облаков, то стал виден Тауэрский мост
и Лондонский глаз, и Темза, петляющая между городских улиц. После
долгого перелета у меня внутри все снова очнулось, как только стал виден
город.
Осколок [небоскреб в Лондоне – прим. перев.] напомнил рассказ Пиппы, как
она поднялась на смотровую площадку на семьдесят втором этаже, и как это
было смешно, поскольку было похоже на ожившие «Желтые страницы», где
каждый непременно должен был выразить неодобрение всему, что видит.
Вид стадиона «Уэмбли» – как она описывала концерт, на котором там
была. Как стояла, закрыв глаза, окруженная почти сотней тысяч человек,
ощущала ритм музыки каждой клеткой тела, и это было чистейшее
блаженство.
Я хотел быть рядом, когда в следующий раз она испытает нечто
подобное.
Идя по терминалу к выдаче багажа, я вновь почувствовал прилив
энергии. Эти действия уже стали настолько привычными, что мозг
расслабился и начал представлять, каково это будет – войти в ее квартиру
или встретить в пабе на углу, или же просто случайно столкнуться на улице.
Я все повторял мою маленькую речь, но потом понял, что когда ее увижу,
мои слова не будут иметь принципиального значения. Если она все еще хочет
меня, мы обязательно что-нибудь в итоге придумаем.
Я ощущал себя героем фильма, спешащим к героине с надеждой, что еще
не поздно.
Вокруг меня бушевал упорядоченный хаос Хитроу, и я нашел тихий
уголок недалеко от выдачи багажа. Из дверей тянуло прохладой и сыростью.
Я поставил сумку на пол и достал из кармана телефон.
Открыв контакты, я расхохотался, когда увидел фотографию рядом с ее
именем. Это фото она сделала рядом с «Джедедиа Хокинс Инн» в самом
начале нашей поездки. Пиппа на нем надула губы и скосила глаза к
переносице. Когда Руби настояла, чтобы у всех у нас были контакты друг
друга, Пиппа специально сделала свое худшее селфи и отправила его всем
вместе с информацией.
https://vk.com/beautiful_bastard_club
Под телефонным номером был записан ее адрес. Сейчас суббота, почти
полдень, и я не знал, дома ли она или где-нибудь с друзьями, но все равно
должен попробовать. Выйдя из здания аэропорта, я взял такси.
Чем ближе мы подъезжали по M4 к городу, тем уже становились улицы.
Сидя на заднем сидении, я наблюдал за проплывающими мимо рядами
частных и многоквартирных домов. В это время года большинство деревьев
стояли голые, резко вырисовываясь своими узловатыми стволами на фоне
серых кирпичных стен.
Люди кучковались на улице у пабов со стаканами в руках и оживленно
обсуждали игру, что транслировалась по телевизору внутри. Мы проехали
мимо сидящих на открытых верандах посетителей кафе, мимо забегающих в
бистро. Я воображал себе, какая жизнь могла бы быть у нас тут с Пиппой, если, конечно, она того хотела: мы бы встречались с друзьями в пабе, а
потом шли в магазин неподалеку от дома, чтобы купить продукты на ужин.
Понимая, что фантазировать опасно, остановиться тем не менее я не мог.
Я не видел ее почти месяц – и столько же с ней не разговаривал. Если это
ощущалось дерьмово сейчас, трудно даже представить, каково будет не
разговаривать с ней больше никогда.
Едва я почувствовал из-за этого тошноту, такси остановилось у узкого
кирпичного дома. Заплатив водителю, я взял сумку и вышел из машины.
Посмотрел на окна третьего этажа и внезапно понял, что если все будет
хорошо, то сегодня я засну, держа ее в своих объятиях.
Еще раз уточнив адрес и номер квартиры, я начал подниматься по