Карр Джорджия Ле - Прекрасный зверь (ЛП)

Словно чувствуя мой пристальный взгляд, лиса внезапно поворачивается и смотрит на меня в упор. Ее глаза ярко светятся в ночи, и я вдруг поражена их дикой красотой. Лиса живет и умирает в грязи, но она полна интеллекта и достоинства. Она не сравнивает свое существование с другими животными и не оплакивает свою лисью жизнь, а тем более не старается быть похожа на кого-то другого. Она есть то, что она есть — лиса. Свободная лиса.

Она свободна больше, чем я.

Я наблюдаю за ней, пока она не исчезает в ночи, потом отворачиваюсь и бросаю взгляд на будильник, уже почти четыре часа утра. Мне нужно поспать.

Я выключаю свет, залезаю в кровать и смотрю в потолок.

Хотя я пытаюсь ни о чем не думать, у меня перед глазами стоит его лицо. Такие красивые глаза, ярко-синие. Мне понравилось в нем что-то восхитительно нахальное и самоуверенное. Я представляю, как с ним весело, даже возбуждающе весело. Я обхватываю свое запястье, точно также, как сделал это он. У него такие сильные, мужские руки. Когда он держал меня за запястье, на самом деле, мне не хотелось, чтобы он отпустил. Я поглаживаю свою кожу нежно, как и он, словно таким образом занимался со мной любовью.

— Шейн, — шепчу я в темноту.

Он был великолепен, но я больше никогда не увижу его. Я чувствую, как сердце затягивается грустью, глубоко вздыхаю. Нет, я не позволю себе совершить глупость. Он был не просто шикарен, он был слишком великолепен. Слишком молод. Слишком беззаботен.

Нечего грустить из-за упущенной возможности, он всего лишь хотел хорошо провести время. Нельзя доверять мужчине, которого вы встречаете в стрип клубе. В любом случае, я слишком испорчена и подорвана. У него не хватит терпения мириться с моими драматическими последствиями. И в конце концов он разобьет мне сердце. Я пытаюсь убедить себя, что как раз хорошо, что у меня нет его номера телефона. И мне однозначно повезло, что я никогда больше не увижу его прекрасные голубые глаза.

Почти целый час я пытаюсь заснуть, но все безрезультатно.

Может, мне стоит принять таблетку. Я иду в ванную и запиваю водой одну маленькую таблетку. Через некоторое время чувствую себя расслабленной и словно в невесомости. Теперь уже все не важно. У меня прошла грусть из-за того, что я больше никогда не увижу Шейна или Сомюр, или мифических светлячков.

 Проснувшись, солнечные лучи проскальзывают через щель в шторах, я сажусь и обнимаю себя за колени. Чем мне заняться сегодня? В прошлом месяце, когда Ленни перевез меня в эту квартиру, я проснувшись в ней впервые, подумала, чем бы мне заняться. Мне нужна работа и стоит познакомиться с новыми людьми.

Но Ленни не нравится, когда я знакомлюсь с людьми. Он говорит, что я плохо разбираюсь в людях и совсем их не знаю.

— Посмотри, что с тобой случилось в тот последний раз, когда ты подружилась, — указывает он.

Но, все больше и больше, я чувствую, словно моя личность поглощается этими стенами.

Я чищу зубы и одеваюсь, сажусь на кухне есть хлопья. В квартире так тихо, что я слышу, как хрустят кукурузные хлопья у меня на зубах.

Раздается стук почтового ящика, принесли почту, я бегу к входной двери, поднимаю три конверта с пола. Счета, рекламный лифлет от местной китайской забегаловки и письмо от одного из бутиков, в котором Ленни открыл для меня счет.

Письмо, которое я так жду не пришло.

С тяжелым сердцем я откладываю счета в сторону для Ленни, которые он отдаст своему секретарю, и открываю письмо из бутика. В эти выходные будет распродажа, и они приглашают меня приехать на час раньше, чтобы присоединиться с шампанским к предстоящей предпродажной вечеринки. Я отбрасываю приглашение.

И сажусь доедать свой одинокий завтрак.

Вымыв миску и ложку, убираю их в шкаф, иду к прикроватной тумбочке в спальне, достаю пачку денег и пересчитываю. Двести фунтов. Вау! Должно быть на него так повлияли мои слезы.

Обычно он не так щедр. Он предпочитает открыть для меня счет в каком-нибудь магазине, который в конце месяца оплатит. Пока я не сталкивалась, есть ли у меня ограничения на покупки в этих магазинах, хотя однажды, находясь в состоянии глубокой депрессии, я бездумно купила платье за три тысячи, хотя моя кредитная карта имела лимит только двести пятьдесят фунтов.

Я откладываю сорок фунтов. Я сдвигаю подушки в сторону и приподнимаю матрас, аккуратно распарываю стежки и добавляю новые банкноты к увеличивающейся пачке денег. От этого чувствую себя счастливой, наблюдая как увеличивается пачка. У меня уже собрано больше половины. Быстро зашиваю шов, глядя на него невозможно сказать, что мой матрас является моей копилкой.

Потом я начинаю убираться, это я делаю каждый день.

Я тщательно убираю свою квартиру. Я пылесошу, чищу, вытираю, стираю, мою и, наконец, протираю кожаный диван и разглаживаю подушки, теперь нет ни одной морщинки.

Раздается звонок в дверь, я смотрю в глазок и вижу девушку с большим букетом алых роз на длинных стеблях из местного цветочного магазина. Я открываю дверь и благодарю ее за цветы, оставшись одна, утыкаю свой нос в них, ничем не пахнут. Я несу их на кухню и снимаю упаковку.

В букете нет карточки, но она и не нужна.

Каждый раз, когда Ленни трахает меня, я получаю букет.

Я ставлю его в воду и несу вазу на кофейный столик в гостиную. Я бы не выбрала такие цветы, но они все равно украшают эту комнату. Позднее я загляну в цветочный после ланча и куплю себе букет из ароматных гардений, жимолости и душистого горошка.

Я бросаю взгляд на часы — время ланча. Натягиваю джинсы и серую кофту с капюшоном, выхожу на улицу на яркое солнце. Обычно я покупаю себе сэндвич и иду в парк, сажусь на скамейку и съедаю его. Но сегодня я чувствую себя потерянной и тоскующей нежели, чем обычно, поэтому иду по улице, которая переходит в маленькую боковую улочку.

В конце этой улочки имеется небольшой индийский ресторан. Я открываю невзрачную дверь и вхожу внутрь. Это небольшое помещение сделано в стиле колониальной Индии. Плитка на полу черная и чернильно-синяя, как шахматная доска, вентиляторы свисают с темного лакированного дубового потолка, состаренный латунный бар в углу, хрустальные бра, охотничьи трофеи времен Махараджей и кожаные банкетки и кабинки цвета горького шоколада.

Слышится приглушенная классическая индийская музыка. В воздухе стоит запах кардамона, специй и карри, и я с радостью вздыхаю родной запах. Ресторан пуст, так всегда в обеденное время. Я как-то обеспокоилась, что этот ресторан может обанкротиться, но Раджа, одинокий официант, который работает в обеденное время, заверил меня, что вечерами у них очень много посетителей.

Раджа поднимает голову от стойки бара и широко улыбается.

— Привет, — бодро произносит он.

Я улыбаюсь ему в ответ и занимаю место в своем обычном углу.

— Как ты? — спрашивает Раджа, принося мне бутылку минеральной воды, корзину с лепешками и серебряный соусник с приправами, с солеными огурцами.

— Я в порядке, спасибо. Как твои дела? — спрашиваю я.

Он кивает.

— Очень хорошо. Занята сегодня вечером? У нас будет большая вечеринка в честь дня рождения.

— О! Это здорово.

— Да, босс очень доволен.

Я улыбаюсь.

Он держит меню в руке.

— Так же, как обычно? — спрашивает.

— Думаю, да.

— Хорошо. Две минуты и я принесу твой заказ, — говорит он и уходит.

Я направляюсь в женский туалет, чтобы вымыть руки. Вернувшись за стол, отламываю кусочек лепешки, зачерпываю хлебом немного сладкого чатни из манго и кладу на язык. И точно также, как происходит каждый раз, этот аромат и вкус вызывает во мне воспоминания.

Я вспоминаю нашего повара, ее сморщенные, коричневые свеже жареные лепешки. Дома мы называли их аплин. Они были горячими и жарились каждый раз на новом масле, поэтому не имели послевкусия. Я медленно пережевываю лепешку. Сегодня явно что-то изменилось, я отчетливо чувствую послевкусие от масла.

Прошлым вечером я встретила самого красивого мужчину.