Мэри Патни - Прелестная бунтарка

— Эдит, попрощайтесь, пожалуйста, за меня с остальными моими друзьями!

— Обязательно. Им будет вас не хватать, и ваших замечательных платьев — тоже. Желаю безопасного путешествия!

На улицах Вашингтона царила напряженная тишина. Немногие прохожие спешили по своим делам. Капли заметила знакомого торговца, свободного негра по имени Гарри, он ездил от дома к дому на своей повозке, запряженной пони, и торговал свежими продуктами. Она часто покупала у него овощи и фрукты. Это зрелище подействовало на нее успокаивающе — пусть Вашингтон был оккупирован, однако жизнь в нем продолжалась. Лучше смотреть по сторонам и размышлять о городе, чем думать о том, как близко она к Ричарду, к его мускулистому телу. Проснуться в одной постели с ним было очень волнующе. Физическое влечение никогда не было частью ее жизни, но, похоже, сейчас оно начало просыпаться. Время для этого было самое неподходящее.

Они повернули за угол и увидели большую группу британских солдат, которые маршировали по направлению к сгоревшему дому президента. Неподалеку находилось большое кирпичное здание, оставшееся нетронутым.

— Похоже, они идут к тому дому, — сказала Капли. — Там размещались государственный департамент и департаменты армии и военно-морского флота.

— Судя по тому, что они несут порох и ракеты, эти департаменты ждет та же участь, что и остальные правительственные здания, — мрачно изрек Гордон. — Пожалуй, будет разумнее поехать другим маршрутом.

Прежде чем Капли успела ответить, из переулка выскочил какой-то всадник, выкрикивая оскорбления в адрес англичан. Это было безумное нападение одиночки. Он поднял пистолет и выстрелил, но сразу упал, сраженный ответным огнем из множества ружей. Мужчина упал на землю, истекая кровью. Гордон повернул Самсона и пришпорил его, пуская легким галопом.

— Определенно другим маршрутом! Ты знаешь этот город, подсказывай дорогу.

— Езжай до конца этого квартала, потом поверни налево. — Калли вздохнула, потрясенная неожиданной сценой насилия. — Зачем он совершил этот самоубийственный поступок?

— Полагаю, он ненавидит англичан и был достаточно пьян, чтобы повести себя глупо. К чему все привело, ты видела.

Он был прав, и этот случай напомнил Калли, насколько опасной может быть оккупирующая армия. Через несколько минут они наткнулись на еще одну группу солдат. Они крушили какое-то предприятие, а за домом уже полыхал пожар.

— Вот как адмирал Кокберн следит за порядком, — усмехнулся Гордон. — Ты знаешь, что это за предприятие?

— Здесь находилась редакция газеты «Нэшнл интеллидженсер». Редактор писал гневные статьи об англичанах, и в частности о Кокберне, — ответила Калли. — Вероятно, это личная месть адмирала. Теперь поверни направо.

Гордон молча последовал ее указанию. Выбирая маленькие улочки, где не было правительственных зданий, они избежали новых опасных столкновений. Они уже приближались к границе города, когда из соседней улицы появился конный патруль английских солдат, возглавляемых офицером. Они направились прямо к Гордону и Калли. Офицер рявкнул:

— Стой!

— Как думаешь, стоит попытаться удрать от них? — произнесла Калли и сама удивилась, насколько спокойно прозвучал ее голос.

— Если мы это сделаем, они могут подумать, будто у нас есть причины бежать, и застрелят нас. Лучше их отогнать. В конце концов, мы англичане, а не их враги.

— Говори за себя, — возразила Калли. — Я здесь живу и работаю, меня могут счесть предательницей.

— Британских офицеров юноши не интересуют.

Гордон остановил Самсона и стал ждать, пока офицер подъедет к ним.

— Кто такой и по какому делу? — спросил лейтенант угрожающим тоном.

Калли украдкой положила левую руку на рукоятку пистолета, но не достала его из кобуры.

— Я лорд Джордж Одли и выполняю поручения короля, — ответил Гордон.

— Так ты лорд. — Лейтенант усмехнулся. — А я тогда чертов Бонапарт. Ну да, говоришь ты как англичанин, но готов поспорить, ты изменник, янки.

— Поспорь, и ты проиграешь, — заявил Гордон в самой высокомерной манере лорда. — Показать тебе мои рекомендательные письма?

— Покажи, но это не значит, что я им поверю.

Гордон сунул руку под полу сюртука, достал кожаный бумажник и подчеркнуто медленно открыл его.

— Вот это должно подойти. — Он протянул сложенный лист бумаги. — Обращайся с ним осторожно.

Офицер развернул листок, прочитал текст, и у него отвисла челюсть.

— Лорд Ливерпул? Премьер-министр?

— Да. Может ты предпочитаешь письмо от лорда Каслри? Полагаю, в данной ситуации его письмо как министра иностранных дел будет более уместным. — Гордон холодно улыбнулся. — Или, если немного подождешь, кажется, у меня есть еще рекомендательное письмо от герцога Веллингтона.

Лейтенант, сдерживая гнев, отдал письмо от лорда Ливерпула обратно.

— Что ты делаешь в захваченной вражеской столице?

Гордон аккуратно свернул письмо, убрал в кожаный бумажник и сунул его во внутренний карман.

— А вот это, лейтенант, не твое дело. А теперь пропустите нас!

Офицер жестом приказал своим людям расступиться и открыть проход посередине своего отряда. Пока они проезжали через группу недовольно хмурившихся солдат, у Калли мурашки бегали по коже. Неожиданно один солдат крикнул:

— Черт, да позади него женщина!

— Вы возите с собой личную шлюху? — прорычал лейтенант.

Гордон резко повернулся кругом и произнес с убийственной четкостью:

— Эта леди — моя жена. Прошлой ночью на леди Джордж напала группа британских солдат, и я едва успел ее спасти. Раз уж нельзя быть уверенным, что наши войска поведут себя подобающим образом, ты не можешь упрекнуть ее в том, что она переоделась в мужское платье ради собственной безопасности. А теперь дай нам проехать или прольется кровь!

Лейтенант побледнел:

— Убирайтесь и держитесь подальше от британских патрулей!

— Поверь мне, именно это я и собираюсь делать.

Гордон снова повернулся, и они продолжили путь сквозь отряд. Пока они уезжали от солдат у Калли от напряжения взмокла спина. Она спросила шепотом:

— Каковы шансы, что кто-нибудь из этих солдат выстрелит в нас?

— Невелики, но не нулевые.

— Этого я и боялась. У мерзкого лейтенанта такой вид, будто он готов убивать просто потому, что имеет возможность.

В ответ Гордон произнес с безупречно аристократическим произношением:

— Чтоб все его кролики подохли, и он не смог продать их клетки!

Калли расхохоталась, а потом успокоилась.

— Не слышала ни от кого это проклятье с тех самых пор, как уехала из Ланкашира.

— Что мне нравится в «низших сословиях», так это вот такие обороты речи.

— Я скучаю по прямоте северной Англии.

— А еще там прохладнее. Утренний дождь нисколько не смягчил жару. — Гордон провел пальцем по краю шейного платка, немного ослабляя узел. — Буду рад вернуться на «Зефир» и снять с себя этот чертов сюртук и галстук.

— Наверное, в них очень неудобно, — сочувственно заметила Калли. — Но, когда имеешь дело с британскими солдатами, выглядеть и говорить, как лорд действительно важно. С американцами это бы не сработало.

— Я уже заметил. — Гордон заговорил с другим произношением, соответствующим акценту образованных людей как по эту, так и по другую сторону Атлантики.

— Американцы странные, — продолжила Калли. — Они одновременно и презирают британское дворянство, и восхищаются им. Поскольку не хотела привлекать к себе внимание, я никогда не упоминала, что мой отец был лордом.

— И что ты была замужем за лордом. Ты отлично сыграла сцену нашего воссоединения. Очень трогательно.

— Наши детские игры, когда мы сочиняли вдвоем целые спектакли, пошли мне на пользу. Но обычно я предпочитаю комбинировать правду и умолчание, рассказывая о себе как можно меньше.

— У правды есть преимущество: ее легче запомнить, чем разные версии лжи.

На дороге появилась английская военная повозка, и Гордон направил Самсона к обочине. Когда она прогромыхала мимо, сидевшие в ней солдаты посмотрели на Гордона с любопытством, но не более. Он продолжил:

— Но мы еще не до конца обсудили имена. Я заметил, что миссис Тернер зовет тебя Кэтрин, имя достаточно распространенное и не привлекает внимания.