Калли вдруг поняла, что Молли уже не девочка, а молодая девушка. С темными вьющимися волосами, золотистой кожей, красивым лицом и стройной фигурой ее падчерица была восхитительна. И, как у ее прекрасной матери, в глазах Молли светилась теплота. К тому же она научилась изящно принимать комплименты, не отворачиваясь.

— Почему ты здесь, в конторе? — спросила Калли. — И почему последние две недели были ужасными? Что-нибудь еще не так помимо того, что вам пришлось покинуть наш дом?

— Я присматриваю за конторой, поскольку наш управляющий и складские рабочие вступили в отряды полиции и у них идут учения целями днями и ночами, — ответила Молли. — Кроме меня, больше некому. Бабушка слегла с лихорадкой и до смерти нас всех перепугала.

— Сара больна? Я должна увидеть ее!

Калли повернулась, чтобы идти к лестнице, но Молли остановила ее, подняв руку.

— Кризис миновал, она поправляется, а сейчас отдыхает. Лучше ее пока не тревожить. Пойдемте за стойку, обменяемся новостями.

Калли последовала за Молли в глубину конторы, туда, где стояли стулья. Гордон тоже молча подошел.

— Где дедушка? — спросила Калли.

— Когда бабушке стало лучше, он вызвался помогать копать укрепления на востоке города. Говорят, это самое вероятное место, где англичане могут напасть. За оборону города отвечает генерал Сэм Смит, он призвал каждого мужчину, у которого есть лопата, кирка или тачка, идти на Хэмпстед-Хилл сооружать земляные укрепления.

— Работать вместе, чтобы защитить город, — звучит обнадеживающе, — заметил Гордон. — Не так, как в Вашингтоне.

— Вы правы. Большинству из нас некуда бежать, — вздохнула Молли.

— А Трей? Он тоже ушел копать? — спросила Калли.

— Трей вступил в отряд полиции Мэриленда и проходит с ними обучение.

Калли ахнула:

— Ему же всего четырнадцать лет!

— Почти пятнадцать. Он высокий для своего возраста и умеет обращаться с оружием. Трей не самый юный из тех, кто записался. — Молли развела руками. — Как я могла его остановить?

Чтобы Молли не чувствовала себя виноватой, Калли произнесла:

— Конечно, не могла. Я не уверена, что и я сумела бы, ведь твой братец — упрямый парень.

— И он в том возрасте, когда мальчишкам не терпится стать мужчинами, — тихо вставил Гордон. — То, что он записался в полицию, не обязательно означает, что его отправят в бой. Пока рано переживать. А его готовность защитить свою семью и дом достойна восхищения.

— Я постоянно себе это твержу, — сказала Молли. — Мисс Каллиста, что с вами случилось? Почему наш дом сожгли, когда большинство домов в Вашингтоне не тронули?

— Просто не повезло.

Калли вкратце рассказала про снайперов, стрельбу и пожар. Молли вздохнула:

— Все пропало? Моя одежда, моя комната?

— Боюсь, что так.

Молли любила красивые вещи и вложила немало труда в убранство своей комнаты, она также сама сшила свои платья.

— Какие-то солдаты вытащили меня из дома, так что я сама не пострадала от пожара, но… — Калли посмотрела на Гордона. — Если бы мой друг не появился тогда, все было бы очень плохо.

Молли не росла отстраненной от реальной от жизни, поэтому догадалась, что могло бы произойти.

— С вами все в порядке? Вы не пострадали?

Калли ободряюще улыбнулась:

— В последний момент примчался мой рыцарь на белом коне и спас меня. Прямо как в готических романах, которые ты любишь.

— Благодарю вас! — воскликнула Молли, глядя на Гордона, казалось, она хотела поцеловать его, но сдержалась. — Желаете встретиться с бабушкой? Она должна была уже проснуться.

Калли вскочила:

— Чем быстрее, тем лучше!

Молли заперла входную дверь и пошла в коридор к лестнице. Ступеней было много — между первым этажом и квартирой было два этажа складов. По мере того как они поднимались, в замкнутом пространстве становилось душно. В свои предыдущие приезды в Балтимор Калли не бывала в квартире над складом, она лишь слышала о ней, поэтому сейчас не знала, чего ожидать. Калли смутно припоминала, что там должна находиться гостиная и пара спален, но часть квартиры тоже использовалась в качестве склада, когда основной бывал переполнен.

Дверь на верхней площадке лестницы привела их в узкое длинное пространство, протянувшееся на всю длину склада. Но доступного места было меньше, потому что здесь же стояли массивные бочки. В воздухе слегка пахло табаком.

Квартира оказалась простой, с потертой мебелью и стенами из грубо обструганных досок. Но тут была зона гостиной — несколько кресел и скамья с высокой спинкой, расставленные вокруг потертого лоскутного коврика, а окна на фасаде здания впускали много света. В конце длинного помещения от него были отделены две спальни, между ними располагалась примитивная кухня.

В зоне гостиной имелась дверь, ведущая на часть плоской крыши, превращенную в балкон с видом на порт. Калли выглянула наружу и отвернулась — воображение нарисовало ей ужасную картину, как корабли Королевского флота входят в гавань, чтобы оккупировать разбитый город.

— Сара в спальне? — спросила она у Молли.

— Да, в правой.

Дверь в спальню была открыта. Окно в дальней стене было распахнуто, впуская в комнату легкий ветерок, однако его не хватало, чтобы освежить затхлый воздух и запах болезни. Все это было очень не похоже на их роскошный дом в Вашингтоне. Сара лежала на соломенном тюфяке на простой деревянной кровати, ее глаза были закрыты, лицо выглядело осунувшимся. Ночная рубашка и легкое покрывало были влажными и помятыми, а сама она казалась пугающе хрупкой. Калли опустилась на колени рядом с ней, чувствуя стеснение в груди.

— Сара, ты не спишь? — прошептала она. — Я здесь, цела и невредима.

Веки Сары затрепетали, она открыла глаза и улыбнулась.

— Мисс Каллиста! Я знала, что с вами будет все хорошо. Вы как кошка, у которой много жизней.

Она попыталась поднять руку, но не сумела.

— Тебе, наверное, очень надоело здесь лежать, — сказала Калли, погладив ее ладонь. — Дома ты не могла усидеть на месте.

Сара поморщилась:

— Эта комната мне точно надоела. Но вечером, когда Джошуа вернется, он вынесет меня на балкон подышать свежим воздухом, а уж через денек-другой я снова смогу ходить.

— Давайте я вынесу вас на балкон сейчас? Там прохладнее, и вид лучше.

Услышав негромкий голос незнакомого мужчины, Сара насторожилась и посмотрела на Гордона, стоявшего возле двери. Он обладал способностью одновременно и выглядеть элегантно, и не бросаться в глаза.

— Это Гордон, мой старый друг из Ланкашира, — объяснила Калли. — Он спас меня в Вашингтоне и привез сюда.

Сара решила, что это хорошая рекомендация.

— Я действительно хотела бы подышать свежим воздухом. Если это не сильно вас затруднит.

— Нет, конечно. — Он усмехнулся. — Я обожаю носить на руках прекрасных дам.

Сара засмеялась:

— Я вижу, ваш друг — дамский угодник и умеет складно говорить.

— Каждый должен что-нибудь уметь. — Гордон наклонился к кровати.

— Я положу на шезлонг сложенное одеяло, — сказала Молли.

Оставив Сару накрытой покрывалом, Гордон осторожно завел руку за ее спину и помог ей сесть. Потом другую руку просунул под ее колени.

— Во всех лихорадках самое неприятное, что после них чувствуешь себя слабым, как младенец, — заметил он. — После одной лихорадки я две недели был почти парализован. Даже сомневался, что когда-нибудь выздоровею.

Рассказывая это, Гордон осторожно поднимал Сару, что было не очень легкой задачей, поскольку она лежала на полу. Калли на всякий случай стояла рядом, но он прекрасно справился. Его худощавое тело таило в себе скрытую силу. Гордон перенес Сару за дверь боком, чтобы случайно не ударить о косяк. Молли придержала открытую дверь. У деревянных кресел были высокие спинки и длинные сиденья, чтобы можно было удобно вытянуть ноги. На одно из них Молли положила одеяло, получилось удобное гнездышко.

Гордон опустил Сару в кресло. Калли поправила на ней покрывало и подложила под голову небольшую подушку.

— Ну как? Тебе удобно?

Сара вздохнула и откинула голову на высокую спинку.

— Да. Приятно вдохнуть свежий ветерок из гавани!

Молли принесла на балкон поднос с кувшином и несколькими оловянными чашками, маленькими и с вмятинами.