Мэри Патни - Прелестная бунтарка

— Да, это так, и я унаследовал цвет ее глаз и волос.

— Очень характерный и соответствует имеющемуся у меня описанию вашей внешности. — Робертс указал на стулья. — Прошу вас, садитесь. Я уверен, наш разговор будет долгим. — Он взглянул на клерка. — Подайте нам чай, кофе и напитки.

После того, как Капли и Киркланд дали показания, что они знают Гордона много лет и не сомневаются в том, кто он, адвокат с извиняющимся видом попросил у Гордона образец почерка. Он соответствовал почерку в нескольких письмах, посланных Гордоном за эти годы, и вопрос о подтверждения его личности был решен. Семейный адвокат признал его как нового маркиза Кингстона и сказал, что начнет оформление документов, необходимых, чтобы подтвердить его наследование. Затем Робертс сообщил Гордону о владениях и доходах семьи. Гордон не знал, что львиную долю годового дохода Кингстон получает от угольных шахт в Ланкашире. И был рад услышать, что действительно существует особняк в Хертфордшире, который был бы удобным местом, чтобы отдохнуть от Лондона.

Просмотрев длинный список своих владений. Гордон спросил:

— Знают ли мои братья, что я жив, или Элдон считает себя наследником?

— Не уверен, — признался адвокат. — Я всегда говорил вашему отцу о сообщениях от вас, когда они поступали, но он запретил мне упоминать об этом другим членам семьи.

— Вероятно, в надежде, что я умру где-нибудь далеко.

— Возможно. Со времени смерти вашего отца я не получил от вас ни одного письма, и мне не известно, сообщал ли он своему наследнику о том, что вы все это время существовали. Что я сделал, так это послал своего сына на похороны вашего самого старшего брата, чтобы он объяснил вашим младшим братьям юридическую ситуацию. — Он улыбнулся. — Хорошо, что вы объявились, потому что я не знал, как подступиться к вашим поискам.

— В том, что ваша задача в этом смысле облегчилась, заслуга Киркланда. Я привык не обращать внимания на какие бы то ни было новости о своих родственниках. Лучше мне отправиться в Ланкашир до того, как Элдон привыкнет к мысли, что станет новым лордом Кингстоном.

— Ожидаешь, что он может причинить неприятности? — спросил Киркланд.

Гордон пожал плечами:

— Я не знаю. Я его почти не помню. Но он и его младший брат Фрэнсис всегда казались более разумными, чем старшие братья.

— Лорду Элдону может быть трудно поверить, что вы живы, учитывая, как долго вы отсутствовали. Поэтому я рекомендую отправиться туда в самое ближайшее время.

— Я позабочусь, чтобы Элдон и Фрэнсис были хорошо обеспечены, — сказал Гордон, думая, что он был бы рад просто отдать это чертово наследство и титул Элдону.

Богатства семьи было вполне достаточно, чтобы обеспечить его братьям небедное существование.

Все трое вышли из кабинета Робертса. Гордон поблагодарил Киркланда за помощь.

— Не за что, — ответил тот. — Если я еще чем-нибудь могу быть полезен, дай мне знать. У меня большой опыт лавирования сквозь толпы лондонского чиновничества.

— Наверное, мне это еще понадобится. — Он посмотрел на Калли. — Ну а пока мы едем в Ланкашир.

Она взяла его за руку:

— Чтобы побыстрее с этим покончить!

— Держите меня в курсе, как идут дела. — Киркланд коснулся полей шляпы. — Ты скоро к этому привыкнешь, лорд Кингстон. Уверен, ты поймешь, что трудности нового положения тебе даже нравятся.

Скорее всего так оно и будет, но Гордон все равно предпочел бы, чтобы ему это не понадобилось.

С тех пор, как Гордон последний раз ехал по этой дороге, миновало пятнадцать лет, но он помнил ее хорошо. Когда они приблизились к вершине холма, который другой стороной выходил в лощину, где находились озеро Лонг и Кингстон-Корт, Гордон попросил кучера остановить экипаж. Он открыл дверь и сказал Калли:

— Пришло время для краткого обзора нашего будущего.

Она вышла вслед за ним:

— Я с тобой. После трех дней езды в тряском экипаже я рада любой возможности размять ноги.

Зная, что сегодня они прибудут в Кингстон-Корт, оба оделись тщательно. Гордон хорошо усвоил, что одеться в соответствии с ролью — половина успеха, когда нужно убедить людей, что ты тот, за кого себя выдаешь. Если ему предстоит быть маркизом, так он, черт побери, и будет им. Но на фоне Калли он казался бледной тенью. Она так умело перешила зеленое платье, отделанное вышивкой золотом, что выглядела как королева Елизавета, у которой тоже были рыжие волосы.

— Когда-нибудь у нас все-таки появится достаточно времени, чтобы ты заказала у портнихи себе новый гардероб, — произнес он.

Калли засмеялась, кутая плечи от осеннего ветра в кашемировую шаль.

— Надеюсь, но до той поры смотри, как много денег я тебе экономлю!

— Придется мне потратить все, что ты сэкономила на гардеробе, на драгоценности, чтобы украсить тебя, хотя ты так прекрасна, что не нуждаешься в них.

— Я бы предпочла хорошую скаковую лошадь.

— Узнаю мою девочку. Можно купить и то, и другое.

Он обнял Калли за плечи, и они не спеша двинулись к гребню холма. День был облачный, но ближе к вечеру выглянуло солнце и озеро сияло, как зеркало.

— Сразу за тем холмом — Раш-Холл, — произнесла Калли. — Давай завтра сядем на коней и съездим посмотреть, живет ли там сейчас кто-нибудь из членов моей семьи. Я так быстро ушла от Элинор, что ни о ком даже не расспросила.

— Так и сделаем. Интересно, тропинка, по которой мы бегали между нашим и вашим домом, все еще протоптана или заросла?

Гордон замолчал, вспоминая радость их дружбы и трудности детства.

— Мы, Бруки, всегда ездили в нашу лощину другой дорогой, вряд ли я когда-то видела твой дом с этой стороны, — сказала Калли. — Он прямо-таки готический! А летучие мыши там есть?

Калли явно пыталась снять его напряжение. Гордон улыбнулся. Родовое гнездо действительно выглядело готически, особенно самая старая часть дома, оставшаяся от средневекового замка. На крутом холме над озером находилась приземистая, но внушительного вида башня. Хозяйские покои располагались в ней, откуда открывался вид на воду. По обеим сторонам от башни стояли более поздние пристройки. Здесь рельеф был более пологий.

— Я рад, что моя комната была в новой части помещения, — сказал Гордон. — Там тоже было сыро, но по крайней мере не было летучих мышей.

— Следуя строго заведенному порядку, нам, вероятно, нужно будет спать в хозяйских покоях в старой башне, — заметила Калли. — Наверняка там массивная мебель и дымящие камины.

— Хозяйские покои я толком не видел, однако нижнюю башню исследовал. Каменные стены там такие толстые, что в них поместилась потайная лестница.

— Правда? Жаль, что я не знала!

— Она бы тебе не понравилась. Проход очень маленький, ведь его строили для наших предков, которые были ниже нас ростом. Лестница ведет до самого низа, до уровня погреба. Это был либо потайной выход для бегства в случае осады, либо лаз для похотливых Одли, чтобы спускаться соблазнять горничных.

— Пауки там есть?

— В числе прочих мелких созданий, которые шуршат в темноте. — Гордон крепче сжал ее руку. — Но мы недолго будем оставаться в башне. Пока я буду посещать фермы арендаторов, угольные шахты и встречаться с управляющими, ты станешь присматривать место для нашего нового дома.

— Я уже знаю, где его нужно построить. Помнишь защищенную лощину между поместьями наших семей? Она относится к землям Кингстона, и туда не проникают сильные ветра с Ирландского моря. Постройка дома потребует времени, поэтому я поищу место, где мы можем жить, пока наш новый дом не будет готов.

— Вполне подойдет и коттедж. — Пора было возвращаться в экипаж, но Гордон колебался, его взгляд скользил по лощине. — Странно, я не хочу жить в Кингстон-Корте, с ним у меня связано много неприятных воспоминаний. Тем не менее, в этой лощине я чувствую себя дома, как нигде больше.

— Я понимаю, что ты имеешь в виду. Эти холмы, этот свет, да все в Ланкашире — мы среди этого росли и взрослели. Я рада вернуться в Англию, и в восторге от того, что у нас будет дом еще и здесь.

— Это будет красивый, современный, удобный дом, — пообещал Гордон.

— У нас будут ванные комнаты с глубокими ваннами и горячей водой? — спросила Калли.

— Обязательно. — Он усмехнулся. — Такие ванны, в которых могут поместиться двое. Если я что и помню из детства, так это то, что управление большим состоянием требует много труда. Но раз с этим ничего нельзя поделать, мы хотя бы можем не отказывать себе в удовольствии иметь большие ванны.