Калли засмеялась, взяла его за руку, и они вернулись в экипаж. Когда они въехали в лощину и двинулись по направлению к Кингстон-Корту, Гордон заметил:

— Огонь в угольных пластах распространился дальше. — Он показал на тонкую струйку белого дыма, просачивающуюся из земли. — Теперь дымится уже в нескольких местах. Вон тот дым впереди — довольно близко к дому.

— Сколько времени горит этот пожар? — спросила Калли.

— Примерно сорок лет. — Гордон снова подумал о годах детства. — Добыча угля может быть сложной, но я помню, мне нравилось спускаться в туннели, узнавать, как работают паровые двигатели, которые откачивали воду. Разве я не брал тебя с собой?

— Один раз. Я не разделяла твое удовольствие от этих грязных и душных мест.

— Да, верно. Тебе не терпелось подняться наверх. А я был любимцем горного инженера, поскольку интересовался его оборудованием. Впоследствии это сослужило мне хорошую службу. — Он улыбнулся. — Опыт на шахтах позволил мне получить работу капитана экспериментального парового пакетбота герцога Эштона. К тому времени я уже много ходил по морям и помимо этого был знаком с паровыми двигателями.

— Вот как вышло, что ты вел корабль, который спас леди Киркланд. А как случилось, что Эштон тебя нанял?

— Это долгая история. Я расскажу ее когда-нибудь в другой раз, когда мы доберемся до места.

Гордон посмотрел в окно. Экипаж миновал древнюю каменную арку и въехал в центральный внутренний двор. С одной стороны, высилась башня, а с другой располагались более новые постройки. Дребезжа по булыжникам, экипаж остановился, и они спустились на землю.

Держа под руку Калли. Гордон подошел к дому своих предков и позвонил в дверь. Этот дом нравился ему ничуть не больше, чем раньше, но, когда с ним была Калли, входить в него было приятнее, чем в прошлом.

Молодой привратник, открывший им дверь, выглядел традиционно — в бриджах, напудренном парике. У Гордона пока не было времени заказать карточки, поэтому еще до того, как привратник успел спросить, кто он такой, он сказал:

— Я новый лорд Кингстон. Прежде я был известен как лорд Джордж Одли. Мои младшие братья дома?

Привратник был молод и никогда не видел Гордона. Вероятно, он знал, что существовал некий давно отсутствующий средний брат, который был бы наследником, если он жив. Удивленно округлив глаза, он отвесил глубокий поклон:

— Милорд, они пьют черри перед обедом, я провожу вас к ним.

Уродливый дом, уродливая мебель, продуваемые коридоры. Все было именно так плохо, как помнилось Гордону. Но по крайней мере ему не нужно было волноваться, что он наткнется на отца. «Можете убить его, если хотите, у меня есть сыновья получше».

Вероятно, Калли тоже вспомнила эти слова и крепко сжала руку Гордона. Она была прекрасна и выглядела настоящей аристократкой. Гордон не был уверен, что вынес бы посещение Кингстон-Корта, не будь с ним рядом Калли.

Небольшая гостиная, где хозяева и гости пили перед обедом херес, была согрета камином, пусть и дымящим. Когда Гордон находился в этом доме последний раз, он был еще слишком мал, чтобы участвовать в данном ритуале. Но если он был самым никчемным из сыновей старого лорда, то теперь это компенсировал. Привратник привел их в гостиную и объявил:

— Маркиз Кингстон.

От этих слов двое молодых мужчин, беседовавших в комнате, замерли. Один, с каштановыми волосами и иронично-отстраненным видом, наверное. Элдон, решил Гордон. Он выглядел типичным Одли. Фрэнсис, младший из пятерых сыновей, напоминал свою мать, у него были светлые волосы, веснушки и добродушное лицо. Ни один из них не походил на Гордона. Как всегда, он был не такой, как все.

Первым заговорил Фрэнсис.

— Джордж, это действительно ты? — В его голосе звучало недоверие. — Тебя же почти пятнадцать лет считали мертвым! Но эти светлые волосы я помню.

Он шагнул вперед и подал ему руку.

— Я уже несколько лет пользуюсь только средним именем — Гордон. — Гордон пожал руку брата, довольный, что, хотя бы кто-то рад его появлению. — Я не умер, как говорили, и время от времени посылал нашим семейным адвокатам письма, чтобы знали, что я все еще жив. Полагаю, наш отец оставил эту информацию при себе в надежде, что я в конце концов исправлю свою оплошность, а именно, то, что я не умер по пути к Ботаническому заливу.

Элдон оживился и тоже протянул Гордону руку:

— Джордж, вернее, Гордон, надо было предупредить нас! Мы бы по случаю твоего приезда закололи откормленного теленка. А так тебе придется сегодня вечером довольствоваться отбивной из ягненка.

— Откормленный теленок может продолжать мирно пастись, — произнес Гордон. — Он потянул вперед Калли. — Позвольте вам представить мою жену.

Он еще не успел произнести имя Калли, как Элдон воскликнул:

— Кэтрин Каллиста Брук, это же вы! В жизни не встречал другого человека с таким же золотисто-рыжим цветом волос!

— Да, Элдон, это я. — Каллиста улыбнулась и протянула ему руку. — Я теперь пользуюсь своим средним именем, Каллиста, но вы можете звать меня Кэтрин, если вам так нравится.

— Полагаю, мы наконец узнаем, что случилось с вами обоими! Гордон, ты просто исчез, испарился, когда мы с Фрэнсисом были в школе. Про Кэтрин мы позднее услышали, что она с подозрительной быстротой вышла замуж. Какие только слухи о ней не ходили.

Гордон решил, что братьям следует знать правду.

— Если вас интересует, не соблазнил ли я Калли и не сделал ли ей ребенка, ответ отрицательный.

— Мой отец намеревался выдать меня за плантатора с Ямайки, намного старше меня, а я этого не хотела, — объяснила Калли. — Поскольку ваш брат и я были друзьями, он галантно предложил мне выйти за него замуж в Гретна-Грин, чтобы уберечь от нежеланного брака. Но об этом почти сразу стало известно нашим отцам, и они нас поймали. В результате я вышла замуж за плантатора, а Гордона обвинили в разных преступлениях и отправили на тюремном корабле в Австралию, что было ужасно несправедливо.

— Вот такая история. Менее скандальная, чем могла бы быть, — усмехнулся Гордон. Он взял из рук Фрэнсиса стакан с хересом. — А как дела у вас двоих?

— Давайте обсудим события последних пятнадцати лет за обедом, — предложил Элдон. — У слуг уже было время добавить еще два прибора, я уверен, разговор будет длинным.

Все перешли в столовую. Это дало Гордону возможность избавиться от хереса — он не слишком любил этот напиток, хотя и оценил любезность Фрэнсиса. Когда-то он был милым маленьким мальчиком, а теперь производил впечатление любезного молодого человека.

Гордона посадили во главе стола, как и подобало. На мгновение он испытал замешательство: как может он быть главой семьи, если никогда не чувствовал себя ее частью? Но потом подумал, что все меняется, и эта мысль была приятной.

После того, как все четверо сели за длинный стол, Гордон произнес:

— Элдон, последние две недели ты думал, что станешь следующим маркизом. Как ты относишься к моему неожиданному возвращению?

— Младший мистер Робертс мне говорил, что есть основания верить, что ты жив, поэтому я был не сильно удивлен твоему возвращению. Что касается наследования, то по этому поводу у меня смешанные чувства. Будучи четвертым сыном, я не ожидал, что стану наследником. Но да, я действительно начал привыкать к мысли, что у меня есть титул и богатство. И вот появился ты. — Он улыбнулся. — Чтобы компенсировать мои несбывшиеся надежды, можешь увеличить мое содержание.

Все засмеялись. Гордон был рад, что брат не держит на него зла.

— Я пересмотрю содержание всех, — пообещал он. — У тебя есть какие-то цели? За эти годы ты увлекся каким-нибудь конкретным делом?

— В основном я жил в Лондоне и просто наслаждался жизнью молодого английского джентльмена. Но в последнее время стал понимать, что настало время меняться, — серьезно ответил Элдон. — Я подумываю заняться политикой. За поместьем Кингстон-Корт закреплено несколько мест в парламенте, и я хочу занять следующее, которое освободится. Пора заявить о себе как о состоятельном человеке.

Гордон был рад слышать, что у брата есть еще какие-то цели, помимо развлечений.

— Ты всегда отличался живым умом, из тебя получится хороший член парламента.

Элдон кивнул с довольным видом. Гордон переключил внимание на младшего

брата. Его самого забавляло, что он ведет себя, как настоящий глава семьи.