Мэри Патни - Прелестная бунтарка

— Фрэнсис, а ты как проводишь время? Ты тоже наслаивался жизнью праздного джентльмена в Лондоне?

— Ничего подобного! После обучения в Кембридже я стал помощником управляющего поместья. Нынешний управляющий, Мартин, ты должен его помнить, стареет, и мы планируем, что, когда он будет готов уйти на покой, я займу его место.

— Тебе нравится эта работа? — спросила Капли.

— Очень! — воскликнул Фрэнсис. — И в сельском хозяйстве, и в добыче угля появилось столько передовых методов! Например…

Элдон перебил брата:

— Программы разведения скота, это, конечно, очень любопытно, но нам нужно узнать новости друг друга за пятнадцать лет, и у нас более чем достаточно, тем для одного вечера.

Фрэнсис виновато улыбнулся:

— Прошу прощения. Наверное, я становлюсь больше фермером, чем подобает сыну маркиза. Но если вам интересно, я с удовольствием расскажу вам позднее. — Выражение его лица стало настороженным. — Я сговорился с одной юной леди, живущей неподалеку. Надеюсь, ты одобришь наш брак.

Гордон вскинул брови:

— Почему бы мне не одобрить? Это же тебе с ней жить, так что выбор должен быть за тобой.

— Ни отец, ни Уэлхэм не одобряли. Родители Джулии — не аристократы, а фермеры, йомены, но они хорошие, трудолюбивые люди. Я многому научился у мистера Фрейна.

По тону младшего брата Гордон догадался, что Фрейны были более гостеприимной семьей, чем Одли. Вероятно, Калли почувствовала то же самое.

— Я бы с удовольствием познакомилась с твоей Джулией, — произнесла она. — Мы можем нанести им визит или она и ее мать могут прийти к нам на чай.

У Фрэнсиса расширились глаза.

— Она… мы оба будем очень рады!

Первую перемену блюд унесли и подали вторую. Потягивая вино, Гордон заметил:

— Когда мы въехали в лощину, я обратил внимание, что пожар в угольных пластах распространился дальше. Запах от него чувствуется по всему дому.

— Он не всегда такой сильный, — сказал Фрэнсис, словно оправдываясь, — только когда ветер дует с запада.

А ветер чаще всего и бывает западный, если Гордон правильно помнил.

— Огонь не представляет опасности для дома? Может, настало время бросить Кингстон-Корт и переселиться в более здоровое место?

Фрэнсиса эта мысль оскорбила.

— Гордон, но это же история! Самой старой части более шестисот лет!

— И каждый день чувствуется нехватка удобств, — сухо промолвил тот. — Можешь взять хозяйские покои себе, там всегда холодно и дует.

— Однако они величественные. — Элдон усмехнулся. — Тебе от них не отвертеться, ведь слуги прямо сейчас готовят их для нового лорда и леди.

— Есть ли на территории поместья подходящие дома, в которых сейчас никто не живет? — спросила Калли. — Предпочтительно, чтобы им было не шестьсот лет.

— Вдовий домик свободен. Он в целом крепкий, но, чтобы в нем можно было жить, его надо подготовить, на это уйдет дня два.

— Если в гостиной не поселились барсуки, то дом нас устроит — сказал Гордон. — Калли, а ты как считаешь?

— Насколько я помню, вдовий домик неплохой и удобно расположен. Он нам подойдет. — Она улыбнулась. — Мы особенно его оценим, если до этого нам придется провести несколько ночей в готической башне.

Ее слова вызвали смех. Обед прошел в дружественной атмосфере. Наверное, быть лордом Кингстоном не так уж плохо.

Однако Гордон изменил свое мнение, когда они с Калли пожелали его братьям спокойной ночи и направились к себе в башню. Калли внимательно осмотрела большую спальню:

— Если Уэлхэм жил в этой комнате, то я не удивлюсь, если он совершил самоубийство.

— Тебе не нравятся бесценные гобелены с изображениями святых, умирающих самыми разными ужасными способами, и животных, разрываемых на части гончими псами и охотниками? — с иронией поинтересовался муж.

— Нет!

Она побродила по комнате, хмуро глядя на гобелены и резной гардероб под стать такой же кровати. Массивная кровать с колоннами красного дерева, поддерживающими тяжелый бархатный полог, подошла бы и особе королевской крови. Парчовое покрывало было откинуто и открывало тонкие простыни и пышные подушки. Гордон подумал об отце, который спал в этой кровати, занимался сексом с женами, любовницами, горничными и зачал множество детей.

— Я не могу спать на этой кровати.

Калли быстро подошла к нему и произнесла:

— Я бы тоже предпочла в ней не спать. Кровать — слишком личная вещь, чтобы было приятно получать ее по наследству. Давай найдем другой вариант. — Она открыла дверь слева. — Эта комната для переодевания гораздо уютнее. Мы можем постелить постель на красивом ковре.

— Я сомну одеяла на кровати, чтобы утром слуги не подумали, будто мы не оценили их стараний.

Гордон присоединился к Калли и обнял ее:

— Не возражаешь, если мы будем спать на полу?

— Это будет удобнее, чем на складе в окружении бочек с табаком, а нам ведь и там понравилось. — Калли прижалась к нему и потянулась, как кошка. — Продержимся пару ночей тут, пока не переедем во вдовий домик.

— Спасибо тебе за понимание, — тихо промолвил Гордон.

— Одно то, что твои младшие братья оказались дружелюбными, не зачеркивает годы страданий. А теперь давай сделаем тюфяк и ляжем спать, нам надо отдохнуть.

Спать на тюфяке было удобно, и близость Калли будто заставила все мрачные тучи Кингстон-Корта исчезнуть.

Они вошли в хозяйскую спальню на вторую ночь.

— С нетерпением жду, когда мы переедем во вдовий домик, — сказала Калли. — Но до того, как покинем башню, я хочу увидеть потайную лестницу.

— Сегодня самое время — это сделать, потому что я больше не собираюсь переступать порог этой комнаты, — ответил Гордон. — Лестница скрыта за гардеробом из красного дерева. Я поднимался по ней из погреба, чтобы посмотреть, куда она ведет. И когда открыл дверь на верхней площадке, то с ужасом обнаружил, что попал в спальню отца.

— Ничего не изменилось, — заметила Калли.

— Интересно, помню ли я, как на нее попасть с этой стороны. — Гордон осмотрел гардероб со всех сторон, потом провел пальцами за одной из колонн, таких же, как столбики кровати. Это не помогло. Тогда он повернул всю колонну. Есть. Гардероб стал поворачиваться, словно толстая дверь, медленно, с готическим стоном.

Калли поднесла лампу к проему и поморщилась от запаха затхлости. Каменные ступени были узкими, лестница делала крутые повороты.

— От спусков и подъемов у меня бы закружилась голова, а потолок такой низкий, что мне, наверное, придется пригибаться, а уж тебе точно.

— Если хочешь, можем спуститься.

— Нет, это не так романтично, как я предполагала. — Она толкнула гардероб, и он встал на место. — После этого надо вдохнуть свежего воздуха и полюбоваться видом с балкона.

Гордон раздвинул занавески, закрывавшие двустворчатую дверь на балкон. Она была прорезана в стене толщиной в шесть футов. Калли открыла дверь и вышла на широкую деревянную платформу. Дул свежий ветер, плывущие облака то закрывали луну, то снова открывали, создавая драматичную игру света и тени. Калли глубоко вдохнула, чувствуя приятное возбуждение.

— Надвигается гроза. Люблю грозу, если я под крышей и в безопасности. — Она наклонилась над перилами и посмотрела вниз: — Боже, они построили башню прямо на краю скалы, которая отвесно спускается в озеро, и вниз лететь далеко. На замок когда-нибудь нападали?

— Насколько мне известно, нет, но если бы кто-то и пытался его захватить, то точно не со стороны озера.

Гордон тоже приблизился к перилам и взглянул вниз, на отвесный обрыв. Ночь была холодная, он принес плед и обернул им Калли и себя, так что ее спина прижалась к его груди.

— А вот это романтично, — прошептала она.

— Лучше, чем пробираться вниз по лестнице. Хороший был день, правда? Особенно визит в Раш-Холл к твоим родным.

— Приятно было увидеть моего маленького брата Маркуса совсем взрослым. Он стал прекрасным молодым лордом. Совсем не таким, как мой отец.

— Он будет нам хорошим соседом. Твоя младшая сестра Энни прелестна, а Джейн приятно удивила.

— Да, — кивнула Калли. — Это было потрясение. По-моему, последние несколько лет она умело управляет домашним хозяйством Маркуса. Как она сказала, когда она выйдет замуж за местного викария, это даст ей возможность руководить людьми и заодно присматривать за Раш-Холлом, чтобы там по-прежнему все было в порядке.