— Точно. Так что просто скажи ему, что ты не будешь в резиденции, когда он прилетит.
Я закатываю глаза. Конечно, я буду ждать его в резиденции. Я просто доберусь туда самостоятельно.
— Я все же поеду туда, Стью, но на автобусе. Можете включить меня в список посетителей, которые могут сегодня туда попасть?
Он ругается себе под нос.
— Я уверен, что ты уже в том списке, но хорошо, я проверю.
— Спасибо.
— На автобусе?
— Это такой обходной маневр.
— Хорошо, когда все выйдет наружу и взорвется в новостях, по крайней мере, твоя поездка на автобусе порадует экологов.
— Рада, что могу внести хоть какую-то пользу.
— Давай сделаем вид, что этого разговора никогда не было.
— Согласна.
35.
Гевин
Меня колбасит из-за инцидента с рингтоном и мне необходимо понять последствия, которые могут меня ожидать, поэтому я использую телефон с предоплаченной сим картой и звоню Максу.
Он отвечает на второй звонок.
— Разве ты не должен сейчас выступать посредником для обеих сторон, при встрече с большой шишкой?
— Черт с ними! — Не самый завуалированный ответ.
— О, это звучит серьезно. Что случилось?
— Я уверен, что к утру мой промах будет на национальном телевидение.
— Что именно? Ты можешь объясняться более конкретно?
Да хрен с ним… это будет везде утром, поэтому зачем беспокоиться?
— Я не выключил звонок на своем телефоне и позвонила Элли.
— Ты сказал что-то неловкое и это услышали все вокруг?
— Я ничего такого не говорил, но мой выбранный рингтон вызывает у меня некий дискомфорт.
— Твой рингтон «Нах*й страдания» от «Питчес»?
Только Макс может так выразиться. Сразу же все встает на свои места.
— Нет. Дженн Арден «Ты могла бы быть моей девушкой?» (Джанн Арден — 27 марта 1962 г. (55 лет), Калгари, Канада, автор-исполнитель. – прим. пер.)
— Ну, по крайней мере, это относится к КанКон. (КанКон относится к Канадскому радиовещанию и телевидению, а также спутниковому телевидению, который должен содержать, согласно закону, определенный процент канадского контента (исполнителей, фильмы и т.д.). – прим. пер.)
Конечно, то, что это канадский контент разве не снимает вопрос с повестки дня? Конечно.
— Я только что все усложнил.
— С…?
— Это не то, что я планировал.
— Это жизнь.
— Это все, что ты можешь мне сказать? Я звоню тебе, чтобы выпустить пар, а ты говоришь, что я мудак?
— Я занимаюсь ребенком, прибывшем ко мне пять минут назад, который не может увидеть свой четвертый день рождения.
Мысль ясна, я бросаю взгляд на часы. Я отвлек Макса посреди его приема в Детской больнице. Может я правда мудак.
— Доведи до конца свой переезд сюда.
— Вот почему ты мне позвонил. Увидимся через месяц.
— Не могу дождаться. — Я вешаю трубку и смотрю на нее. Вообще-то я не могу дождаться, когда он, наконец, переедет. Maкс — уникальный советчик в моей жизни… он говорит все без прикрас и без брехни. Я всегда могу рассчитывать на него, он всегда прямо ответит мне.
Сейчас же мне нужно произвести впечатление на лидера свободного мира.
Когда я возвращаюсь в отель поздно ночью с гала вечера, устроенного в Белом доме, Тим останавливает меня перед лифтом, когда я уже готов отправится в свой номер.
— У вас посетитель, с которым вы должны обязательно встретиться.
— Кто?
Он смотрит на меня с каменным выражением лица, как бы говоря, что всего лишь выполняет приказ своего босса.
— Лаклан сказал мне, что вам сначала нужно пройти в конференц-зал.
Дерьмо, он определенно знает больше, чем говорит.
— Кто? — более настойчиво спрашиваю я.
Он указывает мне на комнату, на которой висит дощечка «private room».
— Репортер.
Я тут же встаю в стойку, воспламеняюсь и подкрадываюсь к двери. Самого последнего, кого я ожидаю увидеть — Рика Стьюпса. У нас же был с ним договор.
— Великий припозднившийся, Рик, — тихо говорю я, как только Лаклан переводит на меня взгляд, обозначающий «Какого хера?»
— Элли Монтагю, — говорит Рик, сразу же перейдя в нападение.
— А что с ней?
— Готовы ли вы прокомментировать, что у вас был роман со стажером, который на данный момент покинул ваш аппарат?
Десять, девять, восемь... Надеюсь, что Лаклан обыскал его. Это неудачный расклад. Он пришел ко мне, но на нем нет микрофона. Конечно, нельзя быть слишком уверенным в подобных вещах, поэтому я не могу двинуть ему кулаком по физиономии, хотя очень хочу это сделать.
Я достаю свой телефон (официальный телефон премьер-министра) и набираю Кэролайн. Я так сжимаю зубы, что когда она отвечает, они аж скрежещут, когда я начинаю говорить.
— Отмени интервью с CAN News. Нарушители не получат эксклюзив от правительства. И договорись о моем участии в интервью со многими другими каналами, какими захочешь. Каждый получит по три минуты моего времени завтра в прямом эфире в утреннем шоу.
— Нарушители? — Она прочищает горло. — Конечно. Считай, что сделано.
Я вешаю трубку и бросаю ее на стол. Затем я снимаю пиджак и галстук.
Рик беспокойно топчется на месте. Очевидно, он думал, что события будут развиваться по его сценарию.
Лучшая защита — это хорошее нападение. Я скрещиваю руки и надсмехаюсь над ним.
— Я не буду угрожать. Напечатай все, что хочешь, но утром ваши конкуренты будут печатать мои слова и твой рассказа будет даже стыдно напечатать в «Найшенл Энкьюрер». Убирайся отсюда.
— Это для репортажа?
— Пошел ты, Рик. И по осторожнее со своими высказываниями об Элли. Я думаю ты не захочешь в конце оказаться не на той стороне в этой истории.
— Это угроза? — У него капли пота выступили на виске, он нервничает. Хорошо.
Я придвигаюсь ближе, подгоняя его в дверь.
— Когда я начну тебе угрожать, крошечный маленький говнюк, это не будет происходить в частном номере отеля. Это будет по всему национальному телевидению. Включи любой канал, кроме твоего собственного, завтра утром и ты все услышишь.
Его лицо краснеет от разочарования, он явно хочет сказать что-то еще, но я закончил с ним. Я еще раз наседаю на него всем телом, и он открывает дверь, выскакивая, как испуганная мышь.
— Я предполагал, что все будет совсем по-другому, — говорит Лаклан, и я ни на секунду ему не верю.
— По-другому?
Он пожимает плечами.
— Я думал, ты вмажешь ему по физиономии.
— Хотелось.
— Быть взрослым иногда такой отстой.
— Ну еще расскажи мне об этом. — Вздыхаю я. — Давай заберем мою дорожную сумку и отправимся в аэропорт.
Меня ждет любимая женщина, которую я хочу обнять. А утром... ну, мы подумаем об этом утром.
36.
Элли
Несколько часов я нахожусь в полусонном состоянии дремы, поэтому, когда матрас смещается под его весом, я сразу же поворачиваюсь и тянутся к нему в темноте.
Он голый. Мои пальцы катаются его теплой кожи, опускаясь ниже к его эрекции, я знаю, что он уже готов. Потому что он всегда готов, когда мы вместе.
Он хватает меня за запястья, поднимая руки над головой, опускаясь жестко губами на мой рот, его язык действует настойчиво. Я поддаюсь ему всем телом, еще не придя в себя от сна, но не только из-за этого. Он весь напряжен, все его тело. И я нужна ему прямо сейчас, и он может иметь меня всю.
Он может взять все, что захочет.
Но даже усиливая хватку на моих запястьях, его тело поднимается и изгибается надо мной, он действует нежно, коленями раздвигая мои ноги. Я влажная и готова принять его член, я хочу чтобы он заскользил глубоко внутри меня, полностью заполняя.
Жесткий и толстый, я вытягиваюсь как струна и выгибаюсь под ним. Я пытаюсь двигать бедрами, подстраиваясь под его ритм, но он уже вытаскивает его из меня, и его руки сдвигаются, прижимая меня сильнее к кровати. Своими действиями он призывает меня молчать, ничего не говоря. Только брать его. Он быстро с силой толкает бедра, пожирая меня губами, и все, что я могу сделать, это молча лежать под ним. Но это нормально. Я отдаю ему то, что ему так необходимо.
Он быстр и двигается как ураган и такой горячий. В темноте он кажется больше и тяжелее. Его прикосновения грубые, он жестко сжимает мою грудь, бьется о мои бедра. Каждое движение его тела двигает меня к изголовью кровати, пока он трахает меня, долбя своими бедрами против моего клитора.