— Да, Сэр. — Я направляю бедра к его пальцам, которые погружаются глубоко внутри меня.
— Хорошо... — Он прикусывает зубами мою мочку уха, надавливая большим пальцем на клитор. Я двигаюсь в такт с его рукой. Он проделывает все снова, у меня начинают дрожать ноги. Он выдыхает мне в шею, прижимая зубами кожу затем облизывает.
Длинно. Медленно. Абсолютно непристойно.
Я широко расставляю ноги, более устойчиво, бедрами сжимая его пальцы внутри киски, пока я двигаюсь, потираю клитор о его большой палец. Я трахаю его руку, словно это моя личная секс-игрушка, и когда я кончаю, прижавшись к жалюзям, он делает именно то, что обещал.
Он вытаскивает из меня пальцы и начинает их облизывать.
Мои ноги не в состоянии удержать меня в стоячем положении, поэтому я опускаюсь на колени и пытаюсь разобраться с его ремнем на брюках и застежкой-молнией, чтобы ощутить его член в своих руках, у себя во рту и услышать его тихие стоны, заполняющие пространство вокруг меня.
Его запах усиливает мое возбуждение, и я с жадностью облизываю его сверху до низу, поглубже втягивая в рот. Он замирает на середине, пока я усиленно проделываю свою работу, отодвигает свой ремень в сторону, наклонившись ко мне и широко расставив бедра, также как и я.
— Элли. Ты только посмотри на себя. Да, проглоти. О, детка, ты так хороша в этом.
Я смотрю на него и пытаюсь увидеть себя его глазами. Рот широко открыт, щеки раскраснелись, юбка все еще задрана на бедрах. Я его порочная, похотливая девочка… и мне это нравится.
Он кряхтит и направляет мою голову. Его бедра, как домкрат, двигаются вперед, я дышу носом, пока заглатываю его почти до основания, упираясь в свои пальцы, обхватывающие внизу член.
Теперь его глаза закрыты, и поглаживает меня по щеке.
— Возьми меня еще глубже.
Я почти выпускаю его член изо рта, делаю глубокий вдох и заглатываю глубоко, насколько только способна. Его головка члена достает до задней части горла, у меня возникает рвотный позыв, сжимается живот, но я сглатываю и все становится нормально.
Я не могу вздохнуть по-настоящему, но это нормально, потому что он толстый и горячий и заполняет мой рот, и я не могу покрутить языком, его рука запуталась в моих волосах, слегка надавливая на затылок.
Он тянет меня за волосы назад, и я вздыхаю, затем он снова входит в рот, начиная наращивать свой темп, и я сглатываю при каждом его движении. Да, дай мне, да, да…
— Бл*дь, — рычит он, ухватившись рукой за жалюзи, как только первый всплеск приходится мне на язык. Я скольжу вперед, утыкаясь носом в его накаченные кубики пресса, сглатывая все остальное.
Я уверена, что в своем беспорядке, мы нарушили что-то другое в погоне за удовлетворением нашей порочной химии.
Как только я отстраняюсь, я поднимаю глаза вверх. Одна из жалюзей имеет просвет ровно на ширину руки премьер-министра.
— О, нет…
Гэвин всего лишь мне улыбается. Конечно, ему все равно. Он только что получил самый лучший минет в мире.
— Не волнуйся об этом.
— Нам, на самом деле, не стоит это повторять. В следующий раз это будет что-то такое, что мы не сможем починить.
— О, Боже. — Он с трудом выдыхает, потом вздыхает и начинает смеяться, тыкая пальцем в погнутые полоски. — Ну, по крайней мере, это точно можно исправить.
— Как ты собираешься объяснить заказ на ремонт?
— Ну, например, ущерб, вызванный сильной реакцией ПМ на свою девушку, имеющую глубокое горло.
— Нет. Определенно нет. — Я подмигиваю, протягиваю руку, и он помогает мне подняться.
— Ты ведь хочешь, чтобы я списал на что-то подобное, не так ли?
— Ну, сильная реакция... этим я точно могу гордиться.
— Я ни с кем не собираюсь делиться твоими талантами в этом отношении. Но ты должна гордиться. У тебя имеется талантливый рот и похотливый язык, а также грязные мыслишки, заставляющие меня поднимать планку.
— Планку и ударять кулаком по ставням. — Я широко удивленно распахиваю глаза, как только меня посещает мысль. — Думаешь, это первый случай, когда эти жалюзи стали жертвами секса?
— Я не особо думаю о сексуальной жизни своих предшественников на этой должности.
— Понятно.
— Вот моя непристойная девочка. Иди сюда, Спрайт. — Он садится в кресло и хлопает ладонью по коленям.
Я ползу к нему на колени, и он нежно, глубоко целует меня, дегустируя свой вкус на моих губах и языке.
У него вырывается стон, и он зарывается лицом в мои волосы, потом мы, наконец, рассоединяемся.
— Мне нужно вернуться к работе.
— Спасибо за ланч, — шепчу я.
— Ты принесла мне… ах. — Он прочищает горло. — Тебе спасибо.
— Маленькое воспоминание будет согреть нас, пока мы будем оба в командировках.
— И когда ты вернешься, мы сможем начать обратный отсчет до Дня Благодарения и встречи наших родителей. — Его руки сжимаются вокруг меня. — Или мы сможем сбежать в Бора-Бору.
— Не плохой план. — Я сползаю с его колен и прикасаюсь пальцами к его губам. — Оставляю тебя работать.
— Люблю тебя. — Он улыбается, пододвигаясь поближе к своему столу. — Буду дома к семи.
46.
Гевин
Все время, пока я был в Японии, у меня имелась надежда, что каким-то образом я смогу пересечься с Элли в Торонто, удивив ее, если задержат ее рейс по пути в Денвер. Мы напоминали два корабля, проходящие в ночи, или в данном случае, скорее были двумя самолетами, пролетающими мимо, вечером, поскольку я застрял в Ванкувере.
Мы приземлились здесь, чтобы подхватить министра обороны, но когда пилоты проходили предполетный контроль, предупредительная лампа не сработала.
Итак, сейчас мы сидим в первом классе в аэропорту Ванкувера, ожидая, пока мой самолет будет исправлен, и Элли вылетит из Оттавы в Торонто, где будет находиться в течение двух часов, прежде чем отправится в Денвер на конференцию.
Я посылаю ей сообщение, которое она получит, приземлившись:
Би Джей: Люблю тебя. Убей их всех, там на конференции. Ты самый талантливый эксперт по социологии во всем мире.
Мое сообщение явно несет чрезмерно сентиментальный характер, но что бы там ни было, это правда, именно так я и думаю.
Прошло четыре дня, и я нахожусь в безумном волнении, гораздо большем, чем ребенок в кондитерской, потому что Элли возвращается домой. Ее конференция была потрясающей, и когда я говорил с ней сегодня утром, перед посадкой на рейс из Колорадо, она чуть ли не визжала от радости, рассказывая о своих новых планах и контактах.
Вчера я выбрал бриллиантовое кольцо для нее. Здравый смысл подсказывает мне, что стоит некоторое время подождать, прежде чем я попрошу ее выйти за меня замуж. Здравый смысл может пойти на х*й.
С каждым днем я все больше и больше влюбляюсь в нее. Она доставляет мне радость, и я хочу, чтобы она стала моей женой. Если она не решит, что я совсем обезумел и семимильными шагами двигаюсь вперед, мы сможем сообщить о нашем решении нашим семьям на День благодарения.
Я высовываю голову за дверь своего кабинета. Я все утро выскакивал в свою приемную, поэтому на этот раз Бет даже не поднимает голову в мою сторону.
— Я говорил уже тебе, что ожидаю курьера с доставкой?
Она поднимает на меня глаза.
— Ты имеешь в виду тот тайный заказ из ювелирного магазина?
— Да.
— Да, ты сказал мне об этом вчера, когда пошел выполнять свою секретную миссию, сказав, что «лучше раньше, чем поздно», цитирую. И уже успел несколько раз упомянуть об этом сегодня.
— Отлично.
— Стью расхаживает по коридору, к твоему сведению, кстати.
— В своем обычном состоянии или несколько необычном?
— Необычном, я бы сказала.
Я выдаю несколько шуток на этот счет, обнаружив моего начальника штаба с яростью доказывающего что-то в телефонную трубку, с красным лицом, как помидор.
— Все в порядке? — интересуюсь я.
Он не отвечает.
— Стью?
Он ругается себе под нос и поднимает на меня глаза.
— Гэвин. Да. Могу я поговорить наедине с тобой минутку?
Я направляюсь в свой кабинет, предварительно кивнув ему. Как только дверь закрывается, Стью поднимает на меня глаза и говорит:
— Имеется видео, на котором изображен ты.
— Кто-то поймал меня за выбросом мусора? Уверен, что это случайность.
— Гэвин. — Он жестко произносит мое имя, и я весь тут же напрягаюсь. — Секс видео.