Джуд Деверо - Преображение (Медовый месяц)

Чем больше он отдалялся от Ким, тем больше задумывался о Лие. Он начал убеждаться в ее умении работать без лишних разговоров, в ее способности устранять напряженность, ведущую к конфликту. А ее широта души была просто невероятна. Ни одно дело не было для нее невозможным. Она редко просила о чем-либо, но сама отдавала очень многое.

Чем дольше тянулось их странствие, тем больше Уэс ценил ее. Он не помнил, когда точно решил не расставаться с ней (может быть, решение созрело постепенно); но он понял, что лучше быть мужем Лии, чем связать свою судьбу с Ким.

Однажды он хотел было сказать об этом Лие, но каким-то необъяснимым образом понял, что она едва ли примет его с распростертыми объятиями. Он не мог уяснить, почему она поведет себя именно таким образом? В конце концов он решил дать ей то, что она когда-то хотела; но кто может понять женскую душу?

И вот он после долгих раздумий решил создать для нее такие условия, когда она станет зависеть от него — если вообще такое возможно. Лиа обладала умением находить выход из самых сложных положений, что вызывало у Уэса раздражение, и он сомневался, удастся ли ему добиться ее зависимости.

Но вот когда они оказались вдвоем в луже, при этом воспоминании он улыбнулся, стала ясна ее боязнь остаться в лесу одной. Именно туда он и решил ее увести.

Как он и предвидел, основываясь на своем представлении о ходе мыслей у женщин, Лиа заупрямилась, когда он сказал, что она может остаться с ним. Дай женщине то, что она желает, и будь ты проклят, если ей не захочется что-то другое!

И вот теперь они остались вдвоем, и Лиа ведет себя так, будто едва терпит его. Проживи он и до ста лет, женщин он не поймет.

Но она отступит. Если понадобится, они проведут в лесу вдвоем многие месяцы; он будет ухаживать за ней, добиваться ее, завоевывать ее. Может быть, он добьется даже того, что она опять забеременеет. Эта мысль показалась ему удачной. Если бы это удалось, она перестала бы сопротивляться. Да, они вернутся в Суитбрайар и на его ферму, уже ожидая ребенка.

«Эх, Лиа, — подумал он, глядя на нее через затухающий огонь костра. — Ни одна женщина не могла противиться мужчине по фамилии Стэнфорд, коль скоро он вознамерился добиться ее».

Придя к этой мысли, он повернулся на бок и заснул.

Лиа проснулась с ощущением угрозы. В лесу стояла тишина, и, судя по положению луны, было не слишком поздно — но что-то угрожающее висело в воздухе. Быстро повернувшись, она посмотрела на Уэсли. Глаза его были открыты, и в них читалось предупреждение. Она повиновалась его безмолвному приказу и лежала неподвижно, видя, как он постепенно подтягивает к себе ружье.

— Это, мистер, ни к чему, — раздался из-за ее спины голос, и Лиа обомлела. Не думала она, что когда-либо опять услышит этот голос. Она молилась, чтобы этого не случилось. — Мы простые путники вроде вас и дамы, — продолжал тот же голос.

Лиа лежала неподвижно. Из тьмы возник высокий костлявый мужчина. В свете луны было видно обросшее бородой лицо.

Медленно, так, чтобы каждое его движение выглядело значимым и не показалось суетливым, Уэсли сел, не выпуская ружье из рук.

— Кто с вами? — спросил Уэс таким сонным голосом, что Лиа бросила на него удивленный взгляд, потом заметила в его глазах настороженность.

— Да только один из ребят. Можно мне выпить вашего кофе?

Не дожидаясь ответа, худой незнакомец присел возле теплого чайника. Он и не взглянул в сторону Лии.

«На него это не похоже», — досадливо подумала Лиа. Ее брат Эйб видел предназначение женщины только в одном: чтобы получить за нее выкуп. Много лет назад, когда Эйб похитил Николь Армстронг, он исчез, и никто в семье Симмонс больше о нем не слышал. Теперь, спустя многие годы, он выглядел еще костлявее, но Лиа не сомневалась в том, что это ее брат, и, должно быть, ничего хорошего не замышляет. Уэсли правильно делает, держась поближе к ружью. Но, может быть, если она скажет брату, кто такая, он оставит их в покое?

— Сейчас я дам вам чашку, — громко сказала она, не отрывая глаз от поношенной черной куртки на узкой спине Эйба. Она не была полностью уверена, но ей показалось, что от звука ее голоса он насторожился.

Быстро поднявшись, она бросила в погасший костер хворост и разожгла огонь, потом неторопливо налила кружку кофе и протянула ему через костер.

Он бросил на нее быстрый взгляд, и Лиа не поняла, узнал ли он ее. В конце концов, когда Эйб исчез, ей было только четырнадцать лет, а с того времени она выросла, превратилась в женщину, ее речь и манеры сильно изменились. Однако лицо Эйба изменилось мало. Оно было по-прежнему узким, с черными, близко посаженными глазами и большим носом. Нос его, нависший над грязной клочковатой бородой, смахивал на клюв птицы, готовой броситься со своей жердочки в атаку.

— Я хотел бы увидеть твоего друга, — заявил Уэс. Эйб повернулся к нему, по-прежнему не глядя на Лию.

— Это только юноша, вреда от него не будет; но если хотите его увидеть… Бад, иди сюда.

Лиа в это время наливала кофе в другую кружку и при виде человека, вышедшего из тени, чуть ее не уронила. А может быть, он сам был тенью — такого гиганта ей еще не приходилось видеть. И Уэсли, и Тревис были высокими, могучего тело сложения, но рядом с этим юношей они казались едва ли не карликами. В нем было не менее двух метров роста, а может быть, и больше, и весил он килограммов сто. Одет он был в грубые мешковатые полотняные брюки, заправленные в черные высокие сапоги, облегавшие мощные икры. Выше пояса он был нагим, только на одном плече висела куртка из оленьей кожи, а руки его можно было назвать одним словом — громадные. Они больше походили на стволы деревьев, чем на руки. Хотя он действительно был совсем еще юным, у него было красивое неулыбчивое лицо, а шея толщиной с талию Лии.

— Всего лишь один из ребят, — повторил Эйб, хихикнув.

— Хотите кофе? — с трудом спросила Лиа, откинув голову назад, чтобы посмотреть на гиганта.

— Бад любит, чтобы руки у него оставались свободны, — ответил Эйб, не дав юноше возможности ответить. — Вы что, проездом здесь?

— Мы охотимся, — ответил Уэс, не двигаясь с места и не поворачиваясь спиной к стоящему поблизости гиганту.

Эйб с хрустом поднял с земли свое тщедушное тело и выплеснул кофейную гущу.

— Нам пора в дорогу. Большое вам спасибо, миссис. — Он протянул Лие пустую чашку, и тут она поняла, что он узнал ее. Близко посаженные глазки Эйба впились в нее и осмотрели платье. Ничего похожего он никогда на ней не видел. — Идем, Бад, — позвал Эйб и направился в темноту, а молчаливый гигант бесшумно последовал за ним.

От вихря мыслей голова Лии закружилась, и первая из них была о том, что Эйб замышляет нечто дурное. Ей было известно, что за всю свою жизнь он не совершил ни единого честного поступка, и поэтому не сомневалась, что так оно и есть.

— Как ты думаешь, что им было нужно? — спросил Уэс, поглядывая на нее.

Услышав его голос, Лиа вздрогнула, охваченная чувством вины. Каково было бы сказать человеку того круга, к которому принадлежал Уэс, что это мерзкое существо — ее брат, и, возможно, он собирался оглушить и ограбить их. Может быть, он сдержался, поскольку в нем все же сохранились какие-то родственные чувства. Скорее всего, он не причинил им вреда, потому что они не спали. Эйб был из тех, кто нападает исподтишка.

— Думаю, это просто путники вроде нас, — ответила она, потом притворно неторопливо потянулась. — Я и вправду устала и сразу засну.

С притворным спокойствием Лиа опять устроила свою постель, весело улыбнулась Уэсу, зевнула и притворилась, будто сразу же заснула.

Никогда еще она не была насторожена до такой степени. Где-то поблизости в лесу скрывался ее лукавый, лживый, вероломный старший брат — вор и предатель, и она поняла, что он потребует у нее деньги, чтобы не причинить им вреда.

Кажется, каждая клеточка ее тела прислушивалась. Она сдержала дыхание, когда Уэсли, видимо, поверив ей, улегся спать.

Прошел час, и тело Лии стало ныть. Так когда же Эйб сделает свой ход? Она уже представила, как перекатится к Уэсу и схватит ружье.

Прошел еще час. Она стала думать о том, сможет ли застрелить собственного брата.

Она испугалась, услышав, как Уэс шевельнулся, но он только тихо всхрапнул и перевернулся на другой бок.

Лиа была уже наготове, когда послышался резкий свист — это был сигнал Эйба. Двигаясь осторожно, она бесшумно выбралась из-под одеял и ушла из лагеря. Она не думала про ночной лес, гнала мысли о гиганте, следовавшем за ее братом, пока, ступая через поваленные деревья, пробиралась мимо внушавших страх теней в ту сторону, откуда донесся свист. Лиа знала, что, если собьется с пути, он повторится.