Ужасное рандеву в конце концов наступило. Роза купила новое платье, черное, с высоким гофрированным воротником и мелкими пуговицами от шеи до пояса. Рукава были длинными, с гофрированными манжетами. Еще она навестила Спида, удивляясь, почему она когда-то нашла его таким пугающим, и попросила уложить ее волосы в высокую прическу, в причудливом вечернем стиле. Потом тщательно накрасила глаза, и они стали огромными, неземными, сияющими. Общий эффект получился сильным, он поражал, великолепно подчеркиваемый ужасающей бледностью ее кожи.
Когда Найджел назвал имя Алека администратору, коридорный проводил их на этаж, где Алек занимал роскошную анфиладу комнат. Он уже дожидался их у открытой двери, извещенный об их прибытии, приветствуя их у себя самым радушным образом.
В одной из комнат стоял банкетный стол, уставленный серебром и хрусталем. Розе вспомнилась нелюбовь Алека к модным ресторанам, в которых Найджел чувствовал себя как дома.
— Я надеюсь, вы не будете возражать, если мы пообедаем здесь, — томно извинился Алек, когда подобострастный официант возник ниоткуда с напитками и канапе. — У нас будет что-то вроде званого чаепития, закусочника.
Он испытующе разглядывал Найджела. Странно и нелепо было видеть их обоих вместе. Алек, расслабленный, загорелый, в кремовом льняном костюме, рубашке с открытым воротом и тонированных очках, похожий на кинозвезду. Найджел в темной пиджачной паре, дополненной жилеткой, платком в нагрудном кармане, шелковым галстуком и золотыми запонками. Алек, с его легкой грацией хищного зверя, со спокойной небрежностью. Найджел, с его солидным, коренастым телосложением, дюжий и немного агрессивный. Словно тигр повстречался с медведем-гризли. Понятное дело, Алек был далек от стареющего битника, которого ожидал увидеть Найджел. Тем временем скептический и едкий глаз Алека методично лишал Найджела его внешнего, городского лоска. Так что, химическая реакция между двумя мужчинами оказалась молниеносной и недвусмысленной: они не понравились друг другу с первого взгляда.
Найджел, за пару минут до этого вполне самоуверенный и жизнерадостный, теперь инстинктивно подобрался, как мартовский кот, выгнувший дугой спину при виде соперника. Он напряженно замер, словно приготовился обороняться. Хотя и моложе Алека, внезапно он показался рядом с ним пожилым мужчиной, напыщенным и ничтожным. Слегка пренебрежительный, ироничный взгляд Алека выбил его из колеи, когда Роза представила их друг другу. Неподготовленный к такому противостоянию, Найджел был взят в плен без боя.
Но внешне, разумеется, демонстративная вежливость Алека казалась безупречной. Они сидели втроем за антикварным кофейным столиком, потягивали сухое шерри, в то время как Алек дирижировал всем действом с благожелательностью паука, увидевшего жертву.
— Прежде всего позвольте официально поздравить обоих, — начал он, символически поднимая бокал. — Я позволил себе смелость поставить несколько бутылок «Дом Периньон» на лед, хотя тут имеется и вполне приятный кларет для тех, кто предпочитает его. Шампанское не всем нравится. Оно может вызвать… головную боль. — Его глаза пронзительно остановились на Розе.
Найджел, увидев возможность поддержать свое реноме, начал распространяться по поводу вин, о которых был исключительно хорошо осведомлен. Алек слушал с вежливой досадой, молча демонстрируя, что вино, по его мнению, является тем, что тщательно выбирают, но не обсуждают.
— Как замечательно. — Он вяло улыбнулся и обратился к Розе: — А ты случайно не видела новую выставку у «Тейта»? — Разумеется, Роза видела и, несмотря на свое решение, не могла устоять против возможности обсудить ее с Алеком. Найджел смотрел на них, застывший. Алек попытался вовлечь его в беседу с заботливостью превосходного хозяина. — Вот видите, с Розой расходимся во взглядах на кинетическую скульптуру, — заметил он вкрадчиво. — Мне было бы крайне лестно услышать ваше мнение.
Роза не смогла вынесли это.
— Найджел не ходил со мной, — торопливо прервала она вопрос. — Он был ужасно занят на службе. — Страдальческое, простодушное лицо Найджела выражало упрек.
— И в самом деле, — произнес он вяло, — я не могу похвастаться, что разделяю интерес Розы к искусству. Или, впрочем, — добавил он для точности, — одержимость тут будет более подходящим определением.
Алек уставился на него с притворным изумлением. Роза онемела. Не смутившись, Найджел флегматично продолжал:
— По моему мнению, именно эта учеба в Художественной школе подорвала здоровье Розы. Когда мы поженимся, я опасаюсь, что она будет слишком занята, чтобы продолжать учебу в колледже — не правда ли, дорогая?
О небо, подумала Роза. Найджел думает, что все это говорится ради Поллока. Ну, остановить его было уже невозможно.
— Да, — весело согласилась она, — конечно, ведь нужно будет найти дом, обустроить его, купить мебель и…
— Конечно, — воскликнул не без коварства Алек. — Где вы думаете поселиться? В Уэйбридже, наверное?
Найджел попался на эту удочку.
— Что ж, в Уэйбридже сейчас полным ходом ведется строительство очень симпатичных домов Нового типа. Прекрасное и очень здравое капиталовложение.
— В самом деле? — вмешался Алек с преувеличенным интересом. — Скажите, а какова в эти дни ситуация с закладными? Я страшно отстал от всего. Еще шерри?
Найджел снова клюнул на наживку. Ипотеку он знал вдоль и поперек и стал рассказывать немного длинно о процентных ставках, о действиях банка против строительных компаний, аномалиях в системе налоговых льгот, о политике вкладов и ее за и против. Алек кивал с преувеличенной заинтересованностью, а Роза прилагала все силы, чтобы сдержать поднимавшуюся в ней волну замешательства. Она хорошо знала, к чему клонит Алек.
Ободренный своим успешным монологом, Найджел, казалось, снова обрел пошатнувшуюся уверенность в себе. Когда они сели за стол, чтобы отведать суп из омаров, он перешел в атаку.
— Вероятно, это занятный способ существования, — заметил он довольно снисходительно, — я имею в виду, быть художником.
— Очень веселый, — подтвердил любезно Алек. — Ты не согласна, Роза.
— Все, конечно… по-другому, я полагаю, — Роза запуталась в словах, едва не поперхнувшись супом. — Не удивительно, — добавила она ехидно, — что художники имеют склонность презирать простых смертных.
— И правда, мы невыносимая публика, — кивнул Алек, оживляясь. — Рабы нашего эгоцентризма, деструктивные элементы общества, оплачиваемые налогоплательщиками, не желающие даже мыться, когда находятся в творческих муках. Как-то раз, Найджел, во время особенно долгой творческой фазы я обнаружил к своему изумлению, что у меня в шевелюре угнездился голубь. Впоследствии оказавшийся, впрочем, достаточно вкусным. Нет, я должен признать, — продолжал он мрачно, — что наш имидж в обществе, хотя и не делающий нам чести, является, увы, прискорбно точным. Тотальная дегенерация нашей нравственности, к примеру.
Это неслыханно, — кипела от злости Роза. Найджел глядел на Алека, как на сумасшедшего, и его рот открылся, как у рыбы.
— У Алека немного оригинальное чувство юмора, — вмешалась Роза. — Я должна была предупредить тебя, дорогой, чтобы ты не верил ни единому его слову.
— О, я понимаю, — неуверенно пробормотал Найджел, когда Роза выдавила из себя короткий смешок. Ее разгневанный взор обратился к Алеку. Тот подмигнул ей как ни в чем не бывало.
Чтобы удержать Алека от дальнейшего развенчивания популярных предрассудков насчет художников, Роза обрела голос и постаралась направить беседу по привычным каналам, в то время как за супом последовал палтус, а за палтусом оленина. Но все ее старания оказались напрасными. Алек был просто невозможен. Если он не заставлял Найджела бесконечно разглагольствовать насчет долей и акций, то терзал Розу, делая глубокомысленные и интеллектуальные замечания по поводу несуществующих художников с абсурдными именами, а также вымышленных высокоинтеллектуальных выставок в придуманных галереях. Весь вечер был, с точки зрения Розы, настоящей катастрофой, как и планировал Алек.
— Прощай, Роза, дорогая, — ворковал он, когда они уходили. — У меня не будет возможности заглянуть в твой свадебный список, поэтому я сегодня воспользовался случаем и заказал у «Гарродса» для тебя супершикарный столик на колесиках, «столик хозяйки». В нем комплект из электрической плитки, духовки для разогрева и шести термостатических блюд, все просто потрясающе сделано из тиковой фанеры. Меня заверили, что они превращают званые ужины в абсолютную радость, а вы ведь будете устраивать их в вашем будущем доме, не так ли?