— Приехал твой дружок, язви его… — вполголоса сказал Буравин.
— Витя, держи себя в руках, — предупредил Самойлов. Следователь подошел к ним и спросил:
— Ну что? Начнем?
— Документы мы тебе предоставили. Ничего незаконного мы на корабль не грузили. Остальное — твоя проблема, — холодно ответил Буравин.
— Делай то, что должен, Гриша. Моего слова тебе недостаточно. Вот корабль — ищи, — поддержал Буравина Самойлов.
Следователь согласно кивнул:
— Хорошо. Тогда пойдемте со мной.
Полина так и не дождалась Буравина и вернулась на работу, не заметив, что следом за ней тихонько идет Таисия. Подойдя к двери, она снова позвонила Буравину:
— Витя?! Что-то случилось? Я волнуюсь, потому что мы договорились встретиться, но ты не пришел. На работе? Как — вернули корабль? Ну да, понятно. Извини, что отвлекаю. Нет, я не обиделась. Просто очень хотелось тебя увидеть. Я все поняла. Когда мы сможем встретиться?
Пока Полира разговаривала, Таисия .стояла за ее спиной и слушала, но после вопроса о встрече она подала голос:
— Насколько я понимаю, ты разговариваешь с моим мужем?
Полина резко обернулась и машинально прижала телефон к груди.
— Ну-ка, дай мне трубочку… — попросила Таисия. Полина отдала.
— Алло, Витя? — спросила Таисия, но ответа не получила. — Испугался. Бросил трубку. Так о чем ты хотела поговорить с моим мужем? Может, я смогу его заменить? Я думаю, у нас найдется тема для разговора. Правда, Полина? Почему ты не отвечаешь? Я попала в точку?
— Да, ты права, Таисия. Я звонила твоему мужу, — призналась Полина.
— Приятно слышать правду и неприятно, что эта правда такова.
— Женщины помолчали.
— Я вижу, ты не стремишься поддержать нашу беседу, — отметила Таисия. — У вас с Виктором от меня какие-то тайны.
— Нет, — возразила Полина.
— Очевидно, сегодня день коротких, односложных ответов. Ты не хочешь со мной разговаривать?
Полина вздохнула:
— Понимаешь, Таисия, я звонила Виктору по делу…
— По какому делу? — с нажимом спросила Таисия.
— Я хотела поговорить с ним… о Кате.
— Говори со мной, — предложила Таисия. — Катя и моя дочь тоже.
— Катя сказала одну вещь… — Полина замялась.
— Ну смелее, такое ощущение, что я из тебя клещами каждое слово вытягиваю.
— В общем, Катя сказала, что любит Костю. И меня это очень тревожит…
— Не вижу никаких причин для тревоги. Девочка пытается сделать свой выбор между двумя молодыми людьми. Это вполне допустимо в ее гады.
— Да, но… — начала было Полина.
— Вопрос в другом… — перебила ее Таисия. — Вопрос в том, почему ты хотела обсудить это именно с Виктором, а не со мной? Я все-таки больше занимаюсь нашей дочерью, у нас с ней доверительные отношения. Я — ее мать!
— Возможно, ты права… — согласилась Полина. — Наверное, мне нужно было обратиться к тебе.
— К тому же мы — подруги. Или нет?
— Ну… просто в последнее время я чувствую напряженность в наших отношениях, — мягко ушла от ответа Полина.
— Наконец-то! — Таисия деланно засмеялась. — Я уже давно ее чувствую. Но, надеюсь, это не помешает нам поговорить о моей дочери. Давай начистоту.
— Начистоту? — Полина неуверенно посмотрела на Таисию и вдруг решилась. — А если начистоту, то твоя Катя ведет себя, как последняя шалава!
— Что?! Я хочу, чтобы ты повторила свои слова. Может, я чего-то не поняла?
— Ты все правильно поняла. Твоя дочь ведет себя, как шлюха! Причем, каких еще поискать! Она — насквозь фальшивая!
Наконец-то Полина говорила то, что давно хотела сказать. В ее глазах появилась решимость.
— Какое ты имеешь право так оскорблять мою дочь?! — негодовала Таисия.
— Имею! Жизнь показывает, что твоей Кате вообще нельзя верить. Поэтому я не верю, когда она заявляет, что любит Костю. Леше она тоже клялась в любви, а потом его бросила!
— Это не ее вина! Так сложилось! — встала на защиту дочери Таисия.
— Так сложилось, что она поступила подло! Вот как я считаю! И поэтому я хочу, чтобы она держалась подальше от моих сыновей! И от Кости, и от Леши!
— Не смей обвинять мою девочку, не тебе рассуждать о морали! По крайней мере, она не отбивает чужих мужей!
Наконец-то обе женщины высказались до конца.
Маша с Алешей вернулись домой. Маша стала раскладывать вещи.
— Забавное у тебя полотенце. С именем, — заметила она.
— А мы с Костей в детстве всегда спорили, путали, где чье. Вот нам мама и стала именные покупать, — объяснил Алеша.
— Еще мокрые… — Маша стряхнула полотенце.
— Надо повесить на улице… — предложил Алеша.
— Нет. Я заберу их с собой и высушу дома, чтобы никто не заметил. Это же наш секрет, — Маша озорно улыбнулась и положила полотенце в пакет.
— А завтра мы снова пойдем на море? — с надеждой спросил Леша.
— Если полотенца высохнут, — пообещала Маша.
— Маша, я серьезно. Пойдем?
— Конечно. Тебе ведь понравилось?
— Очень. Маша, я сегодня был так счастлив! — Алеша просто сиял. — В воде я как будто парил в воздухе, это было как во сне.
— Это прекрасно. Если летаешь во сне, значит, растешь. Алеша засмеялся.
— Ты опять шутишь. А ты здаешь, я даже немного пожалел, что я не рыба.
— Рыба? — переспросила Маша. — Фу! Такая скользкая, противная.
— Зато рыбе не нужны ноги. В воде я чувствовал себя таким же, как раньше. Как будто я такой же, как все.
— Леша, ты и есть такой, как все. Даже лучше…
— Но, к сожалению, действительность говорит мне о другом, — Алеша погрустнел.
— О чем?
— Она каждую секунду напоминает мне о том, что я… инвалид.
— Не говори так!
— К сожалению, забыть об этом я не могу.
— Но ведь, когда ты плаваешь, ты об этом забываешь? — спросила Маша.
—Да.
— Значит, когда-нибудь сможешь забыть совсем. Ты поправишься, Леша.
Как только Ирина вошла в квартиру, Яков бросился к ней:
— Ну, что там? Что происходит в порту?
— Если одним словом — катастрофа. Корабль трясут по полной схеме, вся милиция города участвует в операции, никого не пускают, команда сидит на корабле.
Яков без сил опустился в кресло, морщась:
— Черт, сердце…
— Сейчас!
Ирина достала из склянки пузырек и накапала из него в стакан с водой. Яков выпил.
— Тебе нельзя так переживать, Яша. С твоим сердцем…
— Да черт с ним, с сердцем! Рассказывай дальше. Они что-нибудь нашли? — волновался Яков.
— Не похоже.
— Слава богу, значит, есть еще надежда. Кто же мог стукнуть? Кто знал об этом, кроме участников перевозки? — размышлял Яков.
— А почему ты уверен, что нас кто-то заложил? Может, это случайность? — удивилась Ирина.
— Подумай сама: вся милиция города — на один корабль, который вернули в порт! Нет, дорогая, таких случайностей не бывает…
— Да, похоже, ты прав. Но кто это сделал? Что ты на меня так смотришь? Ты хочешь сказать, что это я сама себя сдала милиции? — завелась она.
— Нет, конечно, нет, что ты. Я подумал — может, ты кому случайно сказала… в разговоре… — неуверенно начал Яков, но жена его прервала:
— Я не такая дура, чтобы болтать о подобных вещах. Подумай лучше о себе — может, сам кому растрепал?
— Ира, это даже не смешно!
Тогда хватит болтать ерунду, давай думать, откуда утекла информация, — предложила Ирина. — Послушай, а может, это все из-за Кости? Ведь он же был на борту. Вдруг он у них под колпаком? Ты ведь совершенно его не знаешь, мало ли что он за фрукт.
— Ну, он все-таки твой родственник… — протянул Яков.
— Это что, гарантия его честности? — недоверчиво фыркнула Ирина.
— Конечно, нет. Честные люди не занимаются контрабандой. Но я не думаю, что он связан с милицией. Не тот человек, поверь моему опыту. Я разбираюсь в людях…
— Вижу, как ты разбираешься. А если они его сейчас возьмут, придавят хорошенько и он тебя сдаст? — спросила его жена.
Яков отмахнулся:
— И что с того? Я ему в лицо рассмеюсь и скажу, что ему все приснилось. Будет всего лишь мое слово против его. Отпечатков моих пальцев нигде нет, я прикасаюсь к товару только в перчатках. Я лично нигде не светился, а пальчики на пакете только Костины, так что нам бояться нечего.
— Как это нечего? Ты в своем уме? Если они найдут камни, мы все потеряем! — Ирина упала в кресло, закрыв лицо руками. — Предлагаешь сидеть сложа руки? И смотреть, как наши денежки уплывают из-под носа?!