Джессика сидела, обхватив себя руками, стараясь успокоиться, но слезы, бл*дь, не желали останавливаться.
Агент Васкез положила ей руку на спину, похлопывая и потирая.
— Сохраняйте веру, мэм. Он сильный, здоровый мужчина. Самые лучшие врачи в стране готовы ему помочь.
Джессика посмотрела на нее и улыбнулась сквозь слезы.
— Поверьте мне, некоторые глубокие раны они не в состоянии излечить.
Прошло пятнадцать минут — пятнадцать мучительных, душераздирающих, удушающих минут, пока не появился измученный врач с мрачным видом.
Джессика прикрыла рот рукой, чтобы сдержать крик боли, который застрял у нее в горле.
— Мадам Президент, — произнес доктор, подойдя к Джессике.
— Он...?
— Сердце мистера Масри остановилось, но сейчас снова сохраняет устойчивый ритм, хотя вернуть его было нелегко, и я не знаю, как долго это продлится.
— Что это значит?
Доктор вздохнул.
— Похоже, у него появилась инфекция в околосердечной сумке. Жидкость скапливалась и давила на сердце. Мы вставили иглу и удалили жидкость. Теперь вводим очень мощные антибиотики, но я не могу обещать, что они быстро исправят положение.
Голос Джессики был таким же хриплым, как наждачная бумага, когда она произнесла:
— А если не исправят?
Доктор посмотрел на нее грустными глазами.
— Жидкость снова будет накапливаться, а значит все труднее будет ее откачивать. Давление жидкости и ее отток заставили сердце напрягаться, хотя оно и так уже ослабло. Наши возможности уменьшаются.
Джессика кивнула, врач развернулся и двинулся в противоположную сторону по коридору. Она вернулась на свое место рядом с агентом Васкез.
— Мэм? Госпожа Президент. — Ванесса неслась по коридору в спортивных штанах и теннисных туфлях. — Простите, я находилась в той стороне крыла. Питер прислал мне смс. Я прибежала, как только смогла.
Джессика кивнула, и агент Васкез удалилась, Ванесса села на ее место.
— Расскажите мне, что происходит, — тихо попросила Ванесса.
Джессика прочистила горло, а потом только начала говорить:
— У него инфекция в сердце. Или вокруг сердца, похоже так. Они назначили ему антибиотики, которые могут помочь, но они не уверены помогут ли. — Она посмотрела на своего начальника штаба, которая, ей стоило в этом признаться, что она так запоздало это поняла — Ванесса тоже стала для нее другом. — Если это не сработает, то они ничем больше помочь не смогут.
Ванесса сказала, борясь со слезами:
— Вы не должны переставать верить… надеяться. Вы должны помогать ему бороться.
Джессика кивнула.
— У меня не было шанса побороться за Джона. — Она задумалась на мгновение. — Может поэтому я и продолжала жить его надеждами и мечтами вместо него. Я чувствовала себя такой виноватой, что я не смогла за него побороться.
— Сейчас все совсем не так, — мягко произнесла Ванесса.
— Нет, нет, конечно, не так. Может это мой шанс, и лучше мне использовать его с умом, не так ли?
И Джессика поняла, что должна сделать.
— Не могли бы ты, пожалуйста, организовать пресс-конференцию утром?
— Конечно. Какая тема? Я позвоню пресс-секретарю, чтобы он подготовился.
Джессика отрицательно покачала головой.
— В этом нет необходимости. Я буду выступать сама. Конференция будет короткой, не более десяти минут. Я не буду отвечать на вопросы, только сделаю заявление.
Глаза Ванессы расширились.
— Эм… вы не хотите намекнуть, к чему нам готовиться?
Джессика вытерла слезы с глаз.
— Нет. Вы никак не сможете к этому подготовиться, это правда. Просто организуй пресс-конференцию и расслабься. Вы все проделали отличную работу. Теперь пришло время сделать мне свою.
18.
Утром вся комната была заполнена прессой. Пресса не привыкли к объявлению пресс-конференции, тема которой не указывалась, поэтому напряжение в комнате было высоким.
— Вы готовы, мэм, чтобы я объявила вас? — спросил пресс-секретарь.
Джессика еще раз провела рукой по белому брючному костюму, разглаживая невидимые складки, а потом кивнула.
— Да, давайте сделаем это.
Фиона следила за ней обеспокоенным взглядом.
— Почему я чувствую, что твое заявление вызовет у меня беспокойство? — спросила она.
— Ты даже не знаешь, что я скажу.
Фиона положила руку на плечо Джессики.
— Я знаю, если бы это была обычная вещь, ты бы сказала мне. Джесс, ты уверена?
Прежде чем она смогла ответить, голос пресс-секретаря зазвучал в микрофон:
— Дамы и господа, Президент Соединенных Штатов Америки.
Джессика улыбнулась и подмигнула Фионе, оставив ее со своей тревогой.
Стоя на трибуне, она глубоко вздохнула, а потом время словно замедлилось на мгновение, и она почувствовала присутствие Джона впервые за столько лет.
Она наслаждалась этим ощущением, которое разливалось по ней теплом и комфортом, и она поняла, что может сделать что угодно, быть кем угодно, теперь пришло ее время показать народу что за женщина их президент. Пришло время показать им настоящую женщину Джессику.
— Спасибо, что так быстро собрались, — начала она. — Как вы знаете, за последние сорок восемь часов произошли ряд событий. И я понимаю, что все размышляли о том, почему мистер Масри опять оказался со мной, когда выстрелил снайпер, а также о том, почему я не выхожу из больницы, фактически управляя страной от сюда.
Послышались вспышки фотоаппаратов, жужжали телекамеры, и она видела журналистов уже повскакавших со своих мест, готовых завалить ее вопросами, как только она сделает свое заявление.
— Вы все знаете, что господин Масри предоставил информацию США по поводу первого покушения, произошедшего в Белом доме. Мой пресс-секретарь сообщит вам все подробности, как только я закончу. Но я хочу рассказать о другом. Мистер Масри и я тесно сотрудничали в течение нескольких месяцев, подготавливая Соглашение тысячелетия по Ближнему Востоку. Во время нашей работы мы узнали друг друга намного больше, наши отношения развивались.
Послышались вздохи и гул голосов в комнате, прошедший словно электрическая волна.
— Наши отношения носят личный характер. — Она улыбнулась. — Думаю, вы можете назвать их — мы встречаемся.
Камеры мигали в два раза быстрее, а журналисты начали кричать, задавая свои вопросы, да так громко, что Джессика не могла их перекрыть. Она молча вопросительно приподняла одну бровь и стала ждать, пока все успокоятся. Через несколько минут, когда прессе стало ясно, что она не собирается отвечать на их вопросы и не будет продолжать, крики прекратились.
— Спасибо. Я не буду отвечать на вопросы, но я скажу вам вот что. Поскольку мистер Масри и я встречаемся, безопасность Соединенных Штатов ни разу не ставилась под угрозу. Мы обсуждали соглашение, ход расследования покушения и вещи личного характера, ничего кроме этого. Когда мистер Масри получил информацию, связанную с покушением, он был вынужден сделать выбор между своим постом — посла Египта в США и моралью — моей безопасностью и безопасностью Соединенных Штатов. Он выбрал благополучие Америки и мое… и, так получилось, что он вынужден был отказаться от своего поста и своей страны.
— Как вам и сообщали, мистер Масри все еще находится в критическом состоянии. Я буду оставаться рядом с ним также, как он все это время находился рядом со мной.
Затем Джессика Хэмптон, сорок пятый президент Соединенных Штатов, развернулась и покинула комнату с прессой.
Был пятый день, уже прошли сорок восемь часов, которые были так важны, истек срок, когда антибиотики должны были начать действовать, уже наступил момент, когда стало нецелесообразно управлять страной из мобильного офиса в больнице, а Джессика все оставалась у кровати Камаля, который до сих пор не пришел в сознание.
— Госпожа Президент? — произнес Дерек Эмброуз, проскользнув в палату.
— Дерек. — Она встала и подошла к нему, обняв. Он приходил каждый день, и другие друзья Камаля приходили хотя бы раз каждый день в разное время суток.
— Садись. Могу я попросить персонал принести тебе что-нибудь?
Дерек пригладил свой воротник рубашки, не заняв место, которое она ему предложила.
— Нет, спасибо, мэм. Вообще-то, я здесь, чтобы с вами поговорить.
— Хорошо. Чем я могу тебе помочь?
— Ванесса попросила, чтобы я пришел.
Джессика с любопытством посмотрела на него.