— Ты ушибся? — спросила я спокойно, сохраняя свой голос таким же, и сосредоточила все внимание на укладывание кубиков льда в полотенце, чтобы сделать компресс. Я посмотрела через плечо и поймала испуганное выражение на его лице, когда он поднял взгляд.
Я замерла, с широко раскрытыми глазами.
Его красивое лицо было запачканным, а глаза невероятно грустные. Боль скрутила меня в своих пальцах, мучая меня изнутри. Он был похож на смерть. Его белая футболка была изорвана в клочья, испачканная грязью и маслом, свисающая с его тела под странным ракурсом. Я подавила приступ удушья, когда увидела его окровавленные руки. Глубокие раны были на каждом суставе, порванная кожа, заполненная камешками и кусочками грязи.
Его руки были месивом.
Я зажмурила глаза, когда осознание добралось до меня.
Это не были просто его руки. Это была жизнь Джареда Холт, которая была таким же месивом.
— Подойди сюда, — прошептала я, потянувшись, чтобы взять его руку.
Он отошел.
— Я могу сам о себе позаботиться, Эли. Просто возвращайся в кровать. — На этот раз в его словах не было гнева, только поражение.
Я покачала головой.
— Ты уверен, Джаред? Потому что мне так не кажется.
Он моргнул, как будто пытался понять, что я только что сказала.
— Раз уж я здесь, то позволь мне помочь тебе. — Я протянула ему руку. Казалось, он сопротивлялся, сомневался, прежде чем положил свою ладонь в мою. Волнение поползло по моей коже. Секунду я не двигалась, наслаждаясь нашим легким контактом. Я отвела взгляд от него, а он продолжал смотреть на меня, как будто соприкасание с моей кожей приносило ему боль.
— Пошли. — Я повела его в гостиную к дивану — Сядь.
Он неохотно подчинился и присел на край дивана. Тяжкий стон вырвался из его груди, когда он сел. Он опустил свою голову, его раненые пальцы сцепились на задней части шеи.
— Я скоро вернусь. — Я промчалась в кухню, собрала куски льда, тающие на полу, и бросила их в раковину. Я взяла чистое полотенце и намочила его под холодной водой, выжала его, прежде чем пошла обратно к нему. Он посмотрел на меня. Вся утренняя агрессия исчезла. Ее место заняла досада.
Это был мальчик, которого я увидела на страницах своего альбома, который я нашла утром.
Я опустилась перед ним на колени, мои движения медленные и рассчитанные, когда я потянулась к одному из его предплечий, ни на секунду не отводя взгляда от его испуганных голубых глаз, уставившихся на меня. И вновь он вздрогнул от моего прикосновения, стремительный поток воздуха хлынул из его носа, прежде чем он расслабился и позволил мне опустить его руку ему на колено.
Кровь все еще слегка сочилось из ран, но в основном она высохла. Я положила полотенце на руку.
— Вот, держи так и постарайся остановить кровотечение. Нам нужно промыть это, чтобы не было заражения.
Я была немного удивлена, когда он спокойно согласился:
— Хорошо.
Я поспешила в ванную, где откапала в шкафчике под раковиной аптечку. Секунду я потратила на себя, сосредоточилась на успокоении своих чувств, которые обрушились на меня, воспламеняя во мне то, что не должны. Я была достаточно умна, чтобы признать, когда я в опасном положении.
Все в нем было опасно. Настолько же опасно, насколько он был красив.
Я своими глазами видела разрушения, которые сделал Джаред Холт.
Но не было никакого шанса, что я могла избежать это.
Я вернулась обратно и положила аптечку на полу рядом с собой.
— Дай я помогу тебе. — Я взяла полотенце и начала протирать суставы, надеясь, что удалю хоть часть грязи. — Ты должен, наверное, подержать руки под водой и вымыть с мылом.
— Это не так уж и нужно, Эли. — Выражение его лица было нежным, но в нем таилось признание. Как будто он делала такое постоянно.
— Я надеюсь, что не было никого, кто принимал это от тебя.
Джаред рассмеялся мягко, теплый звук, который противоречил его жесткой внешности.
Это заставило меня улыбнуться.
— Нет… не в этот раз, если не учитывать безобразную стену.
— Я предполагаю, что ее не будем учитывать, — сказала я, сидя на коленях для лучшего обозрения. Я сморщила нос: — Боже, ты пахнешь как мусорный бак. — Возможно, он принял ванну из спиртного.
— Ну, я, должно быть, пахну лучше, чем себя чувствую. Практически уверен, что моя голова может взорваться.
— И из-за кого этот поступок? — спросила я, наблюдая за ним.
Я думала, может быть, он накинется на меня, Вместо этого, он вздохнул:
— Из-за меня, Эли. Все это всегда из-за меня.
Его ответ причинил боль, и я немедленно пожалела, что не могла забрать свои слова. Я знала источник проблем, которые ему докучали, вину, которую он возложил на себя сам, постоянное бремя, которое он нес.
Я боролась с желанием обнять его, воображая себе, как я приближаюсь к нему, шепчу ему в ухо, что разделю с ним все это, если он позволит мне.
Прикусив губу, я сфокусировалась на очищении его руки полотенцем, так как для меня лучше всего было избегать разглядывания его лица. Но я могла чувствовать, как он смотрит на меня, могла чувствовать силу его взгляда, когда он рассматривает меня. Мое сердце слегка ускорилось.
— Эта рука почти готова, — сказала я, сдалась и посмотрела на него. Нежная улыбка тронула одну сторону его рта. Быстро, я отвела взгляд. Я вылила немного перекиси на ватный шарик и осторожно провела им по его ранам.
Он зашипел:
— Черт… это жжет.
Я отпрянула.
— Извини.
Положив кусочек марли на суставы его руки, я приподняла его руку, чтобы обернуть ее бинтом.
Он вздохнул, когда я это делала.
— Эли, послушай… — Его голос тихий, с оттенком сожаления. Быстрая вспышка нежности, с которой он смотрел на меня прошлой ночью, появилась в его глазах. — Мне действительно жаль, что я так обошелся с тобой утром.
Я знала, что его извинения были искренними, и, возможно, я должна была позволить ему выйти сухим из воды. Но я не хотела. Он причинил мне боль. Я дернула подбородком, когда посмотрела на него, вслепую касаясь его другой руки, когда я спросила:
— Ты всегда такой мудак?
На сей раз его мягкий смех, стал жестким:
— А кем ты ожидала, я буду, Эли?
— Другим, — сказала я, пригвоздив его глазами.
— Но, я вот такой. — Его голос ласковый, и я уверена, что не поверила ему: — Я не лгал тебе сегодня утром. Тебе не нужно мое дерьмо, а мне твое.
Я изо всех сил пыталась понять, что он вложил в эти слова, с намеком отчаяния, которое он добавил к ним.
— Мы однажды были друзьями, — сказала я, потянув его другую руку, чтобы начать ее очищать. — По крайней мере, я думала, что мы ими были.
Его веки были закрыты долгую минуту. Когда он открыл их, то потянулся и осторожно проследил кончиками пальцев побелевший шрам, едва видимый на моем предплечье. Из-за моего падения с дерева. Его пальцы шершавые. Идеальные.
Мои губы приоткрылись, а кожа покрылась мурашками. Я задрожала, и он отдернул руку. Он сжал губы, наклонил голову, расслабился.
— Да, я думаю, были.
— Разве нельзя стать ими сейчас?
Он рассмеялся тихо, скептически, и покачал головой.
— Эли, ты убиваешь меня.
Я замерла.
— Я не делаю этого, Джаред. Ты думаешь, что сможешь жить здесь, и я просто буду игнорировать тебя? Ты мне небезразличен.
— Не говори этого, — прошептал он, что-то, возможно, печаль появилась в его глазах.
— Но, это так. Это всегда было так.
Он попытался вырвать руку, но я держала крепко.
— Друзья, — подчеркнула я. По крайней мере, он должен мне хоть это.
Свободной рукой он почесал голову, и дразнящая улыбка начала медленно появляться на его губах.
— Хорошо, Эли, мы можем быть друзьями. Ты тоже нуждаешься во мне, чтобы поиграть в Xbox?
Я думала, может быть, он заслужил удар по руке от меня, точно такой же, какой он получил от меня, когда смеялся над моим письмом, которое он нашел, и которое я собиралась отдать Закари Брэггсу в четвертом классе. Я усмехнулась.
— Ты такой придурок.
Все в нем смягчилось, когда он потянул прядь моих волос.
— Но не говори, что я не предупреждал тебя. Я вполне уверен, что ты будешь сожалеть о том, что стала моим другом.