— Ты можешь представить себе подобную красоту? — обратилась я к Энн.
Подруга промолчала, посчитав вопрос риторическим, потом неуверенно протянула:
— Ну...
Я решила, что Энн вполне прониклась тем океаном волшебства, в котором я плавала всего несколько часов тому назад, и продолжила:
— И вот я вкушаю кофе, дышу божественным нектаром осеннего утра, как в ворота, так и оставшиеся открытыми после отъезда Эрика, влетает...
— Жена? — не выдержала интригующей атмосферы моего повествования Энн.
Я остолбенело уставилась на подругу и не нашла ничего лучшего, как промямлить:
— Не знаю...
— Так кто же влетел в ворота?
Энн была настойчивой. К неторопливым воспоминаниям о моем счастье подруга интереса не проявила. Она требовала динамизма в рассказе. Я пошла ей навстречу.
— Машина! Круто развернувшись, она чуть не зацепила огромный куст белых камелий. Там растет особенный сорт, сохраняющий нежную белизну цветков до самой поздней осени. Он называется...
— Перестань демонстрировать свои знания в ботанике. Не томи душу! Давай покороче!
Видимо, я хотела хотя бы мысленно остаться подольше в том спокойном мире и никак не могла перейти из света во мрак. Собрав всю волю и чеканя слова, я продолжила:
— Из машины вышла дама средних лет, одетая в пестрые брюки желтых оттенков и сиреневую блузку. Яркость одежды меркла перед пунцовым румянцем, заливавшим ее щеки.
— Что вы здесь делаете?! — заорала она вместо приветствия.
— Пью кофе.— Нахалка меня не смутила. — Хотите чашечку?
— Вы родственница миссис...
— Нет, я хозяйка! — невежливо перебила я непрошеную гостью.— Вас это устраивает?
Дама удивленно смотрела на меня. Новость, сообщенная мною, повергла ее в крайнее изумление.
— Что вы сказали?
Я наслаждалась своим триумфом и с удовольствием повторила свои слова еще раз:
— Я хозяйка этого очаровательного дома, будущая миссис Мейсон. А что нужно здесь вам? Я что-то не припомню, чтобы я вас приглашала...
— Я риелтор...
Я не упустила возможности уколоть собеседницу.
— Вы опоздали со своими услугами. Предыдущий владелец дом уже продал, а я пока с ним расставаться не намерена. Так что, если вам дорого ваше время, нет смысла задерживаться.
— Вы наглая обманщица! Вы проникли в дом, представляющий собой чужую собственность! Я сейчас вызову полицию! — Риелторша оправилась от шока, вызванного моим уведомлением о своих правах, и перешла в наступление. Сказанные слова она подкрепила недвусмысленным действием: достала из сумочки телефон.
— Подождите, давайте разберемся, — уже умоляющим тоном обратилась я к ней. — Мистер Кларк, наверное, забыл вас предупредить о состоявшейся сделке.
— Кто такой мистер Кларк? — Рука риелторши замерла над телефоном.
— Риелтор. Тот, который продал нам этот дом.
В глазах женщины мелькнул ужас. Вся ее воинственность сразу исчезла, а на лице явственно отразилось страдание. Я торжествовала победу.
— Да, мой муж — правда, он еще не совсем мой муж, мы решили сыграть свадьбу после переезда — купил этот дом. Мы отдали за него два миллиона четыреста тысяч фунтов. Я даже продала свою квартиру в Челси и вложила все, что мне досталось по наследству, в этот дом. — Я гордо вскинула голову и посмотрела на поверженного противника.
Риелторша шатающейся походкой подошла к столику, за которым я восседала, и плюхнулась на стул. Не дожидаясь приглашения, она потянулась к кофейнику и налила кофе прямо в мою чашку, подвинув ее к себе.
— Какой сладкий, — сказала она, сделав глоток.
Я ошарашено наблюдала за этой вопиющей бесцеремонностью. Она сумасшедшая, мелькнуло у меня в голове, и я испугалась. Любой почувствует себя не в своей тарелке, оказавшись в таком уединенном месте, в каком располагался наш дом, с неадекватно ведущим себя человеком.
— У вас есть купчая? — задала вопрос риелторша, отодвинув от себя мою чашку и сверля меня взглядом, от которого мне стало еще более не по себе. Я не могла расшифровать значение ее взгляда: в нем плескались презрение, жалость и гнев.
— Конечно, есть! — Я встала и хотела пойти за документами, но вспомнила, что не знаю, где они могут лежать. — Они у мужа! Он вернется вечером. Что вы так на меня смотрите? — закричала я, не выдержав немигающего взгляда риелторши. — Я говорю правду! Дом в совместном владении. Эрик сам настоял на этом, хотя сумма, внесенная им, не идет ни в какое сравнение с вложенными в этот дом моими деньгами!
Дама тяжело вздохнула, потом потянулась к моей чашке и, вертя ее в руках, осторожно начала говорить:
— Деточка! Я никогда не думала, что когда-нибудь встречусь с подобным случаем. Я считала, что такие дурочки бывают только в литературных произведениях, рожденных буйной фантазией писателя. Где работает ваш муж?
— Я не обязана вам это говорить! — продолжала я цепляться за громкие слова.
— Значит, не знаете.
Я была вынуждена согласиться с подобным заявлением и признать поражение.
Риелторша достала из портфеля бумаги и протянула их мне.
— Читайте! Здесь правоустанавливающие документы на этот дом. Мне помнится, деточка, вы говорили, что дом выставил на продажу мужчина. Так вот, владелец этого дома — особа женского пола. И мне кажется, что вы, деточка, уже больше никогда не встретитесь со своим будущим мужем, этим Эриком. Недаром он так быстро вас вчера покинул. Ему-то встреча с кем-нибудь вроде меня совсем ни к чему...
— И что? Эрик вернулся? — спросила заинтригованная и встревоженная Энн.
— Не знаю. Я уехала к тебе.
— Поехали!
Подруга была настроена решительно, но я постаралась остановить ее порыв.
— Не поеду. Я написала Эрику записку. Если бы он вернулся, то позвонил бы тебе.
— Поехали к владелице дома, о которой говорила риелторша!
— Ты с ума сошла! Где мы ее найдем? Я ее не знаю!
— Если риелторша права, то Эрик—аферист. Вспоминай! Ты же видела документы на дом!
— Что? Что вспоминать? — Я тупо смотрела на Энн, не улавливая, чего она от меня хочет.
— В документах должны были быть фамилия и адрес! Не живет же леди, продающая дом, на вокзале Виктория!
Я с трудом припомнила, что требовала от меня подруга.
— Миссис Арлингтон. 85, Лотс-роуд, Челси.
— Очень хорошо! Поехали!
— И что мы скажем? Что меня обманул мой жених? Выманил у меня деньги и скрылся? — Мысль, которую я даже не допускала до своего сознания, неожиданно была произнесена мною вслух.
— Узнаем, так ли это. Может быть, риелторша тебя обманула и документы были липовыми.
В душе я уже знала, что я именно та дура, которая сама отдала и свое сердце, и то небольшое состояние, что имела, негодяю, сумевшему втереться к ней в доверие. Объяснились тебе в любви — и ты растаяла! — корило меня мое сознание. Захотела провести жизнь в прелестном доме с Прекрасным принцем, купаясь в счастье? Ну и получи! Ни дома, ни квартиры, ни принца... Да и кому ты нужна? Неуклюжая уродина с соломенными волосами!
Энн торопливо собиралась. Наконец она была готова.
— Пошли! Узнаем твою судьбу.
Свою судьбу я уже знала. Для этого не надо было никуда ходить. Одиночество и тоска — это то, что мне осталось в жизни! Разговор с миссис Арлингтон представлялся мне еще одной пыткой, еще одной мукой, на которые был так щедр сегодняшний день.
Мы отправились в Челси. Улица, на которой обитала миссис Арлингтон, словно нарочно, чтобы доставить мне побольше страданий, находилась рядом с моей бывшей квартирой.
Я двигалась автоматически, стараясь не смотреть по сторонам. Мне не хотелось растравливать душевные раны воспоминанием о том благословенном времени, когда я еще не попалась на удочку афериста. Двигаясь как сомнамбула, я все время спотыкалась, наталкивалась на прохожих. Несколько раз я слышала вслед:
— Осторожней! Смотри, куда идешь!
— Осторожней! Не толкайся!
— Какая грубиянка! Даже не извинилась!
Мне было все равно. Я двигалась и двигалась вперед, следуя по пятам за Энн. Вдруг она остановилась. Отсутствие привычного маяка впереди привело меня в чувство, и я обрела способность ориентироваться. Мы находились на проезжей части.