В тоннеле он остался в полном одиночестве: новая смена начиналась только в полночь, к тому же рудокопы и пятого и седьмого тоннелей знали, что намечается очередной взрыв в первом. Александра никто не тревожил.

Компрессор работал исправно, сжатый воздух поступал к перфоратору, несмотря на значительное расстояние. Александру нравился этот усовершенствованный инструмент. Почти новый, он превращал тяжелый труд чуть ли не в удовольствие.

Александру предстояло пробурить шпуры — отверстия для закладки динамита — глубиной двенадцать футов, разместив их по плану, разработанному еще несколько дней назад. От помощи Ли он отказался, не желая отвечать на расспросы и опровергать сомнения. В сущности, в помощи Александр и не нуждался: он прекрасно знал, что делает, и в одиночку мог справиться быстрее и лучше. На первом же шпуре, на глубине одиннадцати футов, перфоратор заныл, наткнувшись на пустоту, — значит, он не ошибся, в скале и вправду есть пустоты! Еще несколько шпуров — и везде пустота, и повсюду на глубине примерно одиннадцати футов. Работая, Александр продолжал размышлять.

«А какую деятельную жизнь я вел! Вот оно, мое оправдание! Лучший рецепт успеха — упорный труд, ум и честолюбие. Я ни разу не оступился, ни с добычей золота, ни с производством каучука, и если где-то и ошибался, то лишь в частной жизни.

Сэр Александр Кинросс, кавалер ордена Чертополоха, — разве я не великолепен? Как я гордился своими победами! Триумфы, путешествия, невероятные приключения, груды золота в Английском банке, строительство образцового города, опережающего свое время, осознание, что у каждого политика своя цена, и удовольствие, которое доставляла покупка то одного, то другого… ненасытные болваны. Стоит ли поступаться принципами ради денег?.. Нет, я с честью прожил свои пятьдесят пять лет».

Он перевел дух, поправил повязку на лбу и снова взялся за работу, действуя уверенно и быстро.

За все страдания, которые причинил Элизабет брак, она подарила мужу чудесную дочь. Несомненно, Нелл преуспеет в выбранной профессии — конечно, если не возьмет на себя роль крестоносца. Александр давно заметил, что Нелл альтруистка, очевидно, в свою бабушку, его мать. Единственной цели в жизни он не достиг: не родил сына, кровного наследника. Напрасно он выписал невесту из Шотландии — ему следовало жениться на Руби, родственной душе, обладательнице роскошного, чувственного тела. Но не за тело он ее любил — за искрометное остроумие, житейскую мудрость, умение подмечать нелепости, неистребимую жажду жизни. Руби — одна на много миллионов. Он и ей причинил страдания, и ее обрек на муку, как Элизабет. Хотя любил обеих.

Перед Элизабет он в долгу. Пришло время расплатиться. С ним она несчастна, и в этом виноват только он. Хорошо еще, Руби счастлива. Да, Ли — идеальная пара для Элизабет, но как быть с ее скрытностью? Ли влюблен в нее без памяти рыцарской благородной любовью, в которой возвышенных чувств больше, чем страсти. Переживет ли он исполнение мечты? Не окажется ли, что Элизабет, о которой он мечтал с семнадцати лет, и настоящая Элизабет — две разные женщины? Этого Александр не знал. И не хотел знать.

Внезапно ему вспомнился Сун. Добрый старый Сун! Лучший в мире партнер, с которым не страшно браться за любое дело. Вот от кого Ли унаследовал благородство. Странно, ведь отец не только не занимался воспитанием сына-полукровки, но и не слишком интересовался его жизнью. Другие сыновья Суна — китайцы в большей степени, чем их отец, совсем иной народ. Александр считал, что до Ли им далеко. После объединения колоний положение китайцев в Австралии изменилось к худшему, но Александр был убежден, что депортации не будет. Глупо пренебрегать знаниями и способностями людей только потому, что кожа у них другого цвета!

Анна появилась на свет и ушла в иной мир как орудие пытки; с ней неразрывно были связаны страшные воспоминания о Яшме, Сэме О'Доннелле, Теодоре Дженкинс. Теодора — вот еще одно живое доказательство того, что любовь способна погубить человека! Безмозглая женщина покинула Кинросс, жила в страшной нищете в Батерсте, чинила за деньги чужое белье и давала уроки музыки. А все потому, что так и не поверила, что полюбила чудовище. Яшма… Крохотная черная фигурка плавно покачивается в петле. Дожди размывают пепел, он проникает сквозь крышку дешевого гроба О'Доннелла. Мудро придумал Сун. После недавних ливней тлеющие кости О'Доннелла насквозь пропитаны прахом его убийцы.

Зачем родилась Анна? Жалкое, невинное существо. Трагедия была неизбежна, никто не смог бы предотвратить ее — с таким же успехом можно пытаться остановить ледник, надвигающийся на долину. За одно это он в долгу перед Элизабет, на которую обрушилась вся тяжесть удара. Хорошо, он даст ей шанс и будет молиться, чтобы было еще не слишком поздно. Ли не расстанется с ней до смерти, но захочет ли она быть с ним всю жизнь? Не поймет ли, что вновь утратила свободу? Нет, вряд ли, решил Александр, особенно если сможет родить ему детей. Их Элизабет полюбит всем сердцем. Интересно, будут ли ее дети хоть немного похожи на Руби? Если бы!


Отверстия для динамита были готовы. Александр двинулся по тоннелю навстречу Саммерсу, который как раз прибыл с четырехколесной тележкой, груженной динамитом, замазкой, пироксилином, проволокой и детонаторами. Как летит время, мысленно отметил Александр, бросив взгляд на часы. Стрелки показывали половину восьмого. Бурение заняло девять часов. Для старика неплохо.

— В записке вы просили целый ящик, сэр Александр. Не многовато ли?

— Да, слишком, но содержимое открытого ящика меня не устроило. Дай-ка взглянуть. — Он поднял прочную дощатую крышку и осмотрел ровные ряды бурых брусков, взял один, понюхал и кивнул: — Годится. Я сам довезу тележку.

— Жаль, что я в подрывном деле ничего не смыслю, — сокрушенно признался Саммерс и, не расслышав последние слова хозяина, повез тележку к месту работ.

Александр остановил его:

— Спасибо, Саммерс, я справлюсь сам.

— А перфоратор? А воздуховод?

— Перфоратор я уже убрал, воздуховод отсоединил.

— Напрасно, сэр Александр, совершенно напрасно.

— Это ты на возраст намекаешь? — усмехнулся Александр, оттесняя его от тележки.

Саммерс смотрел вслед удаляющемуся хозяину, пока тот не скрылся за поворотом тоннеля.

Вернувшись на прежнее место, Александр вынул из ящика первый брусок динамита и острым ножом разрезал бумажную обертку. В шпур динамит скользнул легко, длинной трамбовкой Александр втиснул его подальше, к тому месту, где начиналась трещина. Еще брусок, еще… он работал все быстрее, заполняя динамитом шпур до тех пор, пока в нем не осталось место всего для одного заряда. На это место Александр протолкнул детонатор, начиненный гремучей ртутью, запал и два конца провода, скрепленных платиновой нитью на слое пироксилина. И перешел к следующему шпуру.

Пот катил с Александра градом, мышцы ныли от нагрузки. Старательно и быстро он заполнял шпуры по очереди, подводя к каждому провод, и вскоре скала была нафарширована 156 зарядами динамита, содержание нитроглицерина в каждом составляло 60 процентов. Срезав шесть дюймов изоляции с каждого провода, Александр скрутил концы проводов вместе. Затем он отчистил от изоляции конец провода, который должен был размотать, отступая в глубь тоннеля, и соединить с клеммами батареи, создающей ток в цепи и вызывающей взрыв. Вот так. Готово. Александр одобрительно оглядел плоды своих трудов и кивнул.

Толкая перед собой катушку с намотанным проводом, он двинулся прочь от нашпигованной динамитом стены, под уклон. За поворотом тоннеля его уже ждали Саммерс, Ли и Прентис. Прентис сам поднес катушку к батарее и наклонился, чтобы обрезать провод, зачистить и подсоединить. Беспокойный зануда, думал он о хозяине. Готов хвататься за все, будто другие ни на что не способны.

— Ну, наш старичок, первый тоннель, готов, — объявил Александр и улыбнулся. Грязный, уставший как собака, он тем не менее торжествовал.

Прентис включил сирену, предупреждая всю округу, что скоро грянет взрыв, а когда сирена умолкла, Александр сам перекинул тумблер батареи, и стрелка амперметра качнулась вправо. Человек сорок, находящиеся в шахте, дружно зажали уши, но взрыва не дождались. Зев первого тоннеля был черным и пустым, свет в нем заранее погасили.

— Дьявол! — выпалил Александр. — Обрыв провода.