Карен Монинг - Прикосновение горца

Кэтрин засмеялась:

– Лиза! – Она протянула руку и потрепала дочь по макушке. – Должно быть, ты ещё не совсем проснулась.

Лиза прищурилась, с трудом соображая.

Внизу у двери раздался звонок, и Кэтрин повернулась на звук.

– Кто бы это мог быть так рано? – Она мельком взглянула на Лизу. – Дорогая, спускайся вниз завтракать. Я приготовила твои любимые блюда: яйца-пашот, бэкон и тост.

Ошеломлённая Лиза наблюдала, как Кэтрин покидает комнату. Она сражалась с порывом спрыгнуть с кровати, обхватить удаляющуюся маму руками за ноги и изо всех сил вцепиться в них. Колени Кэтрин были здоровыми и крепкими. Лизу затопила радость. Наверно она умерла на незнакомом пляже незнакомой земли, решила девушка. Был ли это рай?

Она принимает это – чем бы оно ни было.

Из фойе доносились обрывки разговора. Лиза не прислушивалась к ним, изучая комнату. На письменном столе она держала календарь, и у неё чесались руки узнать, “в каком времени” она теперь, но прежде, чем Лиза успела двинуться, её позвала Кэтрин.

– Лиза, дорогая, спустись вниз. К тебе гость. Говорит, что он твой друг из университета. – Голос Кэтрин звучал взволнованно и о, столь одобрительно.

Университет? Она в колледже? Ох, ну это точно рай! Теперь всё, что ей нужно для полной картины – это Цирцен.

Лиза спрыгнула с кровати, натянула свой любимый белый пушистый халат (удивительно, но он висел на столбике кровати, где она всегда его вешала!) и поспешила вниз, удивляясь, кто это мог зайти к ней. Её сердце билось в бешенном ритме, когда она спускалась по витой лестнице.

Цирцен Броуди изогнул бровь и улыбнулся. Одновременно Лизу окатила волна любви, посланная по их особой связи.

Лиза почти застонала, ошеломлённая от удовольствия, недоверия и замешательства. На лэрде были тёмно-серые брюки и чёрная шёлковая рубашка с короткими рукавами, облегающая его мускулистую грудь, с которой он смахивал мелкие капли дождя. Волосы аккуратно подстрижены и собраны сзади кожаным ремешком. При виде дорогих итальянских туфель она только моргнула и покачала головой. Никогда ранее Лиза не видела его в настолько подходящей одежде и могла лишь догадываться о суматохе, поводом которой Цирцен должен был послужить, странствуя по двадцать первому столетию. Не одежда делала этого мужчину, он создавал стиль, придавая одежде форму на своём совершенном теле – шесть футов семь дюймов перекатывающихся мускулов. Лиза быстро представила его себе в полинявших джинсах и чуть не упала в обморок.

– Миссис Стоун, не сочтёте ли вы ужасным, если я заберу вашу дочь с собой позавтракать? Нам нужно кое-что обсудить.

Кэтрин посмотрела на стоящего в дверном проёме великолепного мужчину.

– Вовсе нет. Почему бы вам не зайти и не выпить кофе, пока Лиза оденется, – любезно пригласила она.

– Надень джинсы, девушка, – попросил Цирцен, его взгляд стал напряжённым. – И своё “сама знаешь что”, – хрипловатым от страсти голосом добавил лэрд.

Кэтрин поочерёдно смотрела на молодых людей, перехватив нежный, пылкий взгляд высокого, элегантного мужчины в проёме двери и вздрогнув от мечтательного выражения лица Лизы. Она удивилась, почему Лиза скрыла, что влюблена, даже от собственной матери. Ни разу Лиза не упоминала о том, что у нее есть парень, но Кэтрин решила: возможно, Лиза не рассказывала, потому что это было “действительно серьёзно”. Когда Кэтрин впервые встретила Джека, она никому о нём не рассказывала. Она чувствовала, что разговор об этом может как-то нарушить личную неприкосновенность их отношений.

Лиза всё ещё не двигалась со ступеньки. Она не могла дышать, сосредоточившись на Цирцене. Как такое могло случиться? Как мог Цирцен Броуди, которого она оставила семьсот лет назад, стоять в дверях её дома в Индиан Хилле, болтать с её живой, цветущей матерью, пока её живой, здоровый отец был на работе?

На девушку нахлынуло воспоминание о сновидении: Мы должны сделать это сейчас.

– Что ты сделал? – слабо спросила Лиза.

– Что он сделал по поводу чёго, Лиза? – полюбопытствовала Кэтрин.

– Нам многое нужно обсудить, девушка, – мягко ответил Цирцен.

– Это у вас шотландский акцент? – воскликнула Кэтрин. – Я всегда считала, что Шотландия очень романтичная страна. Мы с Джеком обсуждали возможность поехать туда летом в отпуск.

Цирцен шагнул в сторону Кэтрин, поднял её руку к губам и поцеловал пальцы.

– Быть может, когда вы приедете, то сможете посетить мой дом, – предложил Цирцен. – Я буду рад приветствовать родителей Лизы в своей крепости.

Лиза ещё никогда не видела Кэтрин столь ошеломлённой.

– Крепость? – воскликнула Кэтрин. – Не говорите мне, что вы владеете замком. Ох! Я сейчас принесу кофе, – сказала она, задыхаясь от смеха.

Повернувшись в сторону кухни, она бросила взгляд через плечо на дочь, которая продолжала стоять, застыв на нижней ступеньке лестницы:

– Лиза ты слышала его? Он хочет пригласить тебя на завтрак, и, несмотря на то, что на нём надето, я не уверена, что джинсы в данном случае подойдут, дорогая. Возможно бежевое платье с теми сандалиями на ремешках, которые мне так нравятся.

Лиза тупо кивнула, просто чтобы выпроводить мать из комнаты. Затем до неё дошло, что поощряет свою здоровую мать покинуть комнату! Она кинула испуганный взгляд на Цирцена и одними губами произнесла: “Минутку , не двигайся ”, после чего стремглав пролетела через холл, поймала Кэтрин, когда та вышла в коридор.

– Подожди! – крикнула Лиза.

Кэтрин повернулась, с усмешкой посмотрев на Лизу.

– Ты сегодня очень странная, Лиза, – Кэтрин улыбнулась, склонилась к уху девушки и прошептала: – Мне он нравится. Подумать только! Почему ты не рассказывала о нём?

Лиза обвила руками Кэтрин.

– Я люблю тебя, мама, – неистово произнесла она.

Кэтрин испустила испуганный и довольный короткий смешок – вроде эдакого полузадыхающегося звука радости, который Лиза помнила до того, как умер Джек, в другой жизни.

– Не понимаю, из-за чего весь этот шум, Лиза, но я тоже тебя люблю, дорогая. Только скажи мне, что твоими следующими словами не будут: “и мне жаль, но я беременна и убегаю, чтобы выйти замуж”, – подразнила Кэтрин. – Я ещё не готова к тому, чтобы наше гнездо опустело.

Рука Лизы взметнулась к животу, а глаза расширились.

– Уф… Ох! Мне нужно одеться.

Оставив мать с взметнувшимися вверх бровями и очень заинтригованным выражением на лице, Лиза выбежала из холла, прежде чем удосужилась посильнее задуматься о вероятном событии, поднятом в разговоре ее мамой.

НЕ ВЕРЯ СВОИМ ГЛАЗАМ, ЛИЗА ОБВЕЛА ВЗГЛЯДОМ НОМЕР-ЛЮКС: ПОСЛЕ того, как она одела кружевное “вы сами знаете что”, джинсы и блузу, Цирцен без проблем справился с движением на дорогах и привез их в центр Цинциннати, где снял люкс. Девушку поразило, насколько способным оказался лэрд, насколько быстро приспособился и взял под контроль современный мир. Но затем Лиза вспомнила, что Цирцен ведь был прирожденным завоевателем и воином, и двадцать первое столетие, хотя и потрясало, было для него всего лишь ещё одним вызовом, и лэрд освоился в нём с той же самоуверенностью, как и она сама в его времени.

По дороге он дал небольшое объяснение и мрачно уведомил, дескать, он прощает Лизе её бегство от него, хотя так скривил при этом нижнюю губу, что девушка поняла – чувствам Цирцена был нанесён болезненный удар.

Лэрд также пояснил, что они держали Лизу на острове Морар, пока он и Адам изменяли её будущее, упомянув и о том, как они предотвратили автомобильную аварию и рак.

– Но я думала, ты ненавидишь Адама.

Цирцен вздохнул, когда с хлопком открыв бутылку шампанского, наполнил два бокала. Опустившись на кровать, лэрд одарил Лизу виноватым взглядом и похлопал по покрывалу, приглашая присесть рядом с собой.

Цирцен раскрыл объятия.

– Иди сюда. Ты нужна мне, любимая, – прошептал он, прежде чем его губы сомкнулись на её губах.

После чего Цирцен наглядно начал показывать Лизе, насколько сильно он в ней нуждается.

Их одежда отлетала в стороны, пока они жадно и поспешно раздевали друг друга. Когда на Лизе не осталось ничего, кроме бледно-розовых бюстгальтера и трусиков, Цирцен поднял её повыше на руках и лег спиной на кровать. Лиза села на него верхом, пробежавшись руками по его мускулистой груди, следуя по тропинке шелковистых, тёмных волос лёгким, как пёрышко, пальцем.