Коррин Джексон - Прикосновение (ЛП)

Переведено специально для группы ˜”*°†Мир фэнтез膕°*”˜

http://vk.com/club43447162

Переводчики: lena68169, MURCISA, vitalia74, otany, vdalexandra

Редактор: Оливия Джеймс

Окей, сейчас будет адски больно.

Я глубоко вздохнула и вошла в пропахшую алкоголем комнату. Когда меня заметил Дин, он выпрямился во все свои метр девяносто и удивился, что я не моргнув ответила на его взгляд.

Вероятно, он считал меня уродцем, и это его пугало. А может он боялся самого себя из-за того, что хотел от меня. Наверное, именно поэтому он бил мою мать чаще всего тогда, когда меня не было.

Я расслабила сжатые в кулаки руки и надеялась, что напряжение в комнате утихнет, прежде чем разрядиться, как молния.

— Ты рано вернулась, — он осматривал меня, разглядывая из-под тяжёлых века, но не мог посмотреть в глаза.

Я высокая и неприметная, худая и неуклюжая, но это не играет роли. Когда его бледно-голубой взгляд следовал за мной через комнату, у меня бежали мурашки по коже.

Если мы были одни в квартире, я старалась не попадаться ему на глаза, но иногда ему удавалось подкараулить меня в тёмной прихожей. Больной таким образом, который я не могла вылечить, он притеснял меня своим огромным телом и смеялся, когда я отступала.

Самое странное было то, что Дин выглядел как взрослая версия очаровательного безобидного мальчика, в которого влюблялись все девчонки в старших классах.

У него вьющиеся, светлые волосы и дружелюбное открытое лицо, которое склоняло на его сторону всех, кто его не знал. Наверное поэтому-то он сразу же понравился Анни.

— Возможно, в следующий раз я заранее позвоню, — размышляла я вслух. — Тогда ты сможешь избивать маму до пяти минут десятого, в десять минут десятого я смогу позвонить в скорую, а в полночь мы все сможем лечь спать.

Всё это я говорила я совершенно без сарказма, лишь с горьким безразличием. Дин сжал кулаки, которые иногда казались сталью. Я хотела защитить маму и оставалась здесь слишком долго, но Анна любила Дена при выше всего.

Больше чем меня. А Дин любил чеки с алиментами моего отца, которые давали ему возможность вливать в себя одну бутылку текилы за другой.

Он направился ко мне. — Хочешь остановить меня, принцесса?

Он никогда не обманывался моим безразличным поведением. После того как я увидела мою мать без сознания на полу, мне захотелось его убить. Я боялась предстающую вспышку насилия и того момента, когда прикоснусь к Анне.

Не отводя взгляда, я двигалась боком, чтобы обтрёпанный диван и поцарапанный столик оказался между нами. Анна застонала а Ден бросил на нее пренебрежительный взгляд.

— Ты действительно считаешь себя настоящим мужиком, если избиваешь женщин? — насмехалась я, чтобы отвлечь его.

От его улыбки у меня пробежал холодок по коже. Это была предостерегающая улыбка, по которой можно предсказывать погоду, так как адресату был гарантирован ад.

— Ты считаешь, что ты лучше, моя дорогая, но тебе стоит научиться уважать меня! — он вырвал пояс из петель грязных джинсов. Когда Дин наматывал черную кожу вокруг кулака, пряжка отразила свет — голое, блестящее оружие.

Ненависть охватила меня и парализующий страх. Лучше я разозлю его, решила я. Тогда возможно все произойдет быстрее. Пока я направлялась к Анне, усмехалась с издевкой.

— Уважать тебя? Ты ничто иное как подлый трус! Ты хочешь ударить меня, не так ли Дин? Ну давай!

Я никогда еще не насмехалась над ним, и только в метре от Анны вдруг испугалась.

Глупо. Слишком глупо. Он убьет нас обоих. Но по крайней мере мрачная игра ожидания, наконец-то закончится. Между тем он был так близко от меня, что мог коснуться. — Даже не думай, — прошипела я.

Он замахнулся, а я загородила собой маму. Дин ударил меня в живот, и я споткнулась об Анну и с глухим стуком ударилась головой о стену.

Он схватил меня за горло и таким образом удерживал на ногах. Я вдохнула смесь запахов пота и табака. Дин перекрыл мне воздух, улыбаясь и сжимая все сильнее, пока колени не подкосились от боли.

Анна внезапно задвигалась и закричала: — Нет! — затем она вскочила и впилась красными ногтями в предплечье Дина. В отчаянной борьбе сделать глоток воздуха, я одной рукой схватилась за Дина, а другой вцепилась в маму.

Я зажмурилась, думая, что умру. Силы покинули меня. Мысленная стена, которая сдерживала мои способности, обрушилась, а без нее боль Анны промчалась сквозь меня и позволила заглянуть в ее тело.

Я заметила два сломанных ребра, сотрясение мозга, кровоточащий глаз и ушибы по всему телу. Как при великолепном фейерверке, цветные пятна вспыхивали перед опущенными веками. Мои легкие стянуло, и я забирала ранения Анны себе, излечила ее, перенесла ее боль на себя.

Нападение Анны вывело Дена из равновесия. Он тянул ее за волосы, чтобы та отцепилась, а его хватка на моей шее ослабла. Она всхлипывала и шторм во мне удвоился, а затем утроился. Я не могла защитить свою мать. Разъярённо я представила себе, как Дина сражает моя боль, будто огненный удар молнии.

Ярко-красный свет треща, перепрыгнул с моей руки на его. Его лицо онемело от ужаса, затем он вздрогнул и начал извиваться. Громкий треск раздался в воздухе — либо ломались его рёбра, либо мои — и я потеряла сознание.

Я очнулась оттого, что кто-то мягко убирал волосы с моего лица, и аромат муската ударил в нос. Анна. Страх проник сквозь туманные края сна, и я слишком быстро села. Не заботясь о ноющих мышцах живота, я осмотрелась в поисках Дина, но здесь была только моя мать.

Слабый солнечный свет проникал через единственное окно. Царапающие простыни и дезинфицирующий запах говорили о больнице. Значит я всё-таки не умерла.

Мое горло горело, и я боролась со слезами. Анна наблюдала за мной, а я принялась изучать ее ранения. Когда Дин душил меня, было недостаточно времени, чтобы полностью исцелить мою мать, а она скорее всего утаила ранения от врачей.

Не смотря на протесты, я схватила ее за руку и отметила пару старых ран, о которых она не рассказывала мне. Я упрекнула себя, но потом, когда была готова абсорбировать их, вообще больше не стала ничего чувствовать.

Анна вздрогнула, но я проигнорировала это и смотрела на то, как ее гематомы исцеляются. О ее сломанных ребрах я уже позаботилась, но с сотрясением мозга у меня ничего не вышло. Повреждения головы имели наихудшее воздействие на меня, и их было слишком сложно вылечить.

У моей мамы будет сильная головная боль, но она это вынесет, чтобы потом снова позволить себя избить. Я облегченно вздохнула, когда закончила, отпустила ее, и знакомые, синие искры перепрыгнули с кончиков моих пальцев на её руку.

Она испуганно отпрянула и заплакала. Связанный с энергией жар, сопутствующее явление при излечении, превратился в холод, и я задрожала. Моя мама точно знала, на что я была способна. Как же иначе, после стольких раз, когда я вылечивала её. Свои способности я открыла в двенадцать лет.

Она их ненавидела и делала вид, как будто ничего не происходило, когда на моей коже появлялись точные отражения синяков, которые исчезали у нее.

— Где Дин? — хрип в моем голосе, видимо, последствие удушения, напугало меня, и я задалась вопросом, будет ли он теперь мучить меня долго.

— Он тоже здесь. Он… он… поранился, когда упал. Его ребра сломаны. Врачи говорят, что он выздоровеет.

Судя по ее тону, она уже внушила себе, что невозможное никогда не случалось. Она прикоснулась к моей руке, что происходило очень редко. — Послушай, малышка. Копы… задают кучу вопросов, хотят знать, что произошло. Я сказала им, что это было простое недоразумение.

Это объясняло, почему она сидела со мной, а не с Дином. Она хотела быть уверенной в том, что я солгу для нее. Я отвернулась, чтобы больше ее не видеть, а она осторожно гладила меня по волосам. Она скажет мне, что я не должна была злить Дина. Если бы я только вела себя хорошо… как всегда одна и та же шарманка.

Дин никогда не был виноват, когда награждал её ударами кулаков. Была виновата она, потому что приносила ему пива не достаточно быстро. Это не было его виной, когда он тушил зажжённые сигареты о мою руку. А я должна была вручить ему мой чек с зарплатой из видео-магазина.