Вернув опустившийся подол на место, она снова уселась на скамейку и навесила на лицо изображение детской непосредственности. Посидев некоторое время, Татьяна расстегнула на сарафане еще одну пуговицу: бить надо наверняка.
Насвистывая бодрый мотивчик, Николай целеустремленно двигался к остановке. Еще издалека он заметил белевшие в сгущающихся сумерках Татьянины конечности. При ближайшем рассмотрении они оказались даже интереснее, чем на расстоянии, поэтому Коля плюхнулся на скамейку и покосился на соседку. Она робко отодвинулась и поежилась.
– Вам холодно? – обрадованно поинтересовался Казанова, уже предвкушая новое приключение. После худенькой Риты такая сочная деваха была то, что надо. Он быстро окинул взглядом ее верхнюю часть и удовлетворенно кивнул.
– Нет, – тоненько пискнула Татьяна и плотно сжала полные коленки, отодвинувшись на самый край. Первый раз в жизни мужчина действительно волновал ее, и играть было невероятно тяжело. Сердце колотилось, как взбесившийся маятник, разливая по телу крупную дрожь и заставляя голос неподдельно вибрировать.
– Да вы что, боитесь меня? – Николай приосанился и мысленно дорасстегивал оставшиеся пуговки на ее сарафане.
– Я вообще боюсь… Темно, страшно, и нет никого, – произнесла Татьяна, удивляясь натуральности звучавшего в ее голосе ужаса. Дыхание сбивалось, а близость Коли отнимала последние силы. Ей было действительно страшно: потерять его, упустить сейчас, когда подвернулся такой замечательный шанс.
– Как же – никого? – рисовался он, наслаждаясь моральной властью над молоденькой дурочкой. – А я?
Коля добавил в голос демонических интонаций, представляя, как рехнется от счастья эта девчонка, когда выяснится, что он не вурдалак и не бандит с большой дороги, а практически принц из сказки. Он проводит ее до дома и даже не станет претендовать на благодарность. Сегодня не станет, поскольку, узнав, где живет глупышка, за вознаграждением можно будет приходить в последующие дни, растягивая удовольствие. Образ Риточки потускнел в памяти, с ней пора было прощаться и двигаться навстречу новой любви. Нужно осчастливить своим вниманием еще столько женщин!
Парочка стоила друг друга. Коля наслаждался предвкушением быстрой победы над неопытной дурочкой, которую так легко можно купить красивыми словами и туманными обещаниями, а она, в свою очередь, посмеивалась над его наивностью и чувствовала себя Матой Хари на задании.
Николай придвинулся к Татьяне и притворно охнул:
– Да вы настоящая Златовласка! Принцесса, позвольте этой ночью быть вашим проводником? Такая красота не должна быть одинока в мрачных лабиринтах сумрачного города!
«Ну ты попал», – усмехнулась моментально успокоившаяся охотница и пробормотала: – А я могу вам доверять? Мало ли, что у вас на уме!
– Как вы могли подумать! – прогудел Коля, нависнув над вырезом и убедившись, что вид сверху ничем не уступает виду сбоку.
– Нет, я все-таки боюсь. – Татьяна изобразила внутренние метания честной девушки и подвигала белыми коленками.
Николай засопел громче, размышляя, не попробовать ли получить благодарность прямо сегодня. Уж больно аппетитно выглядело это ночное чудо, елозившее по скамейке полными бедрами и задиравшее юбку по самое некуда.
– Верьте мне! – Он взял ее за руку и обалдел от манящего тепла и мягкости Татьяниной ладони. Поскольку увлеченная высматриванием автобуса девушка не возражала против его поползновений, Николай уверенно добавил: – Иди сюда…
– Куда – сюда? – напряженно поинтересовалась Таня, сбив романтический накал диалога. – Я уже тут. Не трогайте меня, я девушка честная.
– Да я и не сомневался, – согласно закивал Коля, но руку он не только не отпустил, а перехватил повыше.
– Чего, замерзли? – снисходительно поинтересовалась Татьяна, на мгновение выпав из образа перепуганной студентки. Она решила, что сегодня Коля от нее просто так не уйдет. Она – не Маргоша и сумеет показать ему небо в алмазах. И удержать его тоже сумеет.
– Нет, это вы замерзли, и мне так хочется вас согреть. – Он продышал ей это прямо в ухо.
Татьяна с трудом отодвинулась от кавалера, сообразив, что еще не время и надо домариновать его до нужной кондиции.
– На что вы намекаете? Я боюсь. – Она потряслась всем телом, слегка напугав рыцаря бурной реакцией. – Я так странно себя чувствую.
– Это все ночь. Посмотрите, какие звезды. Я обожаю валяться в траве и смотреть, смотреть… Тогда они кажутся ближе, – намекнул Коля.
«Молчал бы уж, романтик», – развеселилась Татьяна, вообразив, как он стал бы объясняться с милицией, если бы стражи порядка обнаружили его лежащим ночью на газоне и лепечущим про красоту далеких звезд, и проговорила: – Я домой хочу.
– Так вы позволите проводить?
– А вы приставать не будете?
«Вот дуреха! Интересно, а сейчас я что делаю?» – подумал Коля, но разочаровывать девушку не стал: – Я не посмею! У меня и в мыслях нет!
Татьяна едва не расхохоталась, проследив траекторию его взгляда, терявшуюся в глубине выреза ее сарафана.
– Только руками меня не трогайте, а то я стесняюсь, – сообщила она и, как только Коля подтвердил, что и этого у него в мыслях тоже нет, немедленно споткнулась, едва не придавив его своим сочным телом.
– Вы ничего не сломали? – разволновался спутник, заботливо ощупывая девушку, начав осмотр почему-то сверху.
– Я же даже не упала, – неторопливо охладила его пыл Татьяна.
– Правда, – вздохнул Николай, спохватившись. – А нога не болит?
Он быстро присел и погладил ее колено. Если бы на Татьянином месте была действительно скромная девочка-студентка, то она уже давно бы бежала от этого рыцаря, грохоча каблуками и визжа на весь квартал. Коля вел себя, как змей-искуситель. Но Татьяна, во-первых, преследовала определенную цель, а во-вторых, любому змею в нужный момент могла оторвать и хвост, и башку, и крылья. Поэтому она спокойно убрала ногу и, тихо ойкнув, сказала:
– Мне показалось, что по колену кто-то полз.
– Дайте я посмотрю! – Коля опять нырнул к подолу.
Поняв, что подобными темпами они до сеновала доберутся только к утру, Татьяна решительно пресекла его попытку поискать жука, который, судя по Колиным действиям, уже уполз куда-то к талии, и взяла его под руку.
– Можно, я буду за вас держаться? Дорога неровная. Только вы ничего такого не подумайте, я просто упасть боюсь.
– Да что вы, – обрадованно протянул кавалер и прижался к Татьяниному мягкому боку.
Из размытого света фонарей навстречу им двигалась парочка местных гопников. Один – с гитарой, другой – с нетерпеливо позвякивавшей внутренностями авоськой.
Коля заволновался. В принципе, бегал он быстро, однако важно было начать кросс вовремя, пока не накостыляли. Правда, его утешала мысль, что вряд ли мужики побегут за ним, скорее всего им будет вполне достаточно его спутницы. Жаль, конечно, бросать лакомый кусочек, но своя шкура дороже.
Почувствовав, как кавалер напрягся, Татьяна самодовольно решила, что он собирается, как лев, броситься на местных хулиганов, которые, кстати, один раз от местной красавицы уже получили так, что теперь вежливо здоровались при встрече и переходили на противоположную сторону улицы. Сегодня Андрей с Владиком явно перебрали, поскольку в сумерках не признали королеву поселка и еще издали начали отпускать в ее адрес многообещающие шуточки.
– Ой, – тихо простонала Таня, – что делать?
Она покосилась на спутника. Ей очень хотелось красивой битвы на мечах, но ни мечей, ни доспехов ни у кого из присутствующих не было. Выражение лица Николая было сумрачным и решительным. Татьяна думала, что он собирается вступить в битву, а на самом деле Коля готовился к спринтерскому забегу в обратном направлении.
Остановил его разочарованный свист и печальный выдох Владика:
– Ексель-моксель! Танька! А мы-то обрадовались! Эх, не сложился сегодня день.
Андрей согласно гоготнул, и подвыпившие парни весело прочавкали мимо по жидкой грязи поселковой улицы, не став уточнять, чему именно они обрадовались: то ли возможности обчистить карманы припозднившейся парочки, то ли перспективе погонять городских по поселку.
– Дураки, вечно привязываются, – тихо произнесла Татьяна. – У нас тут ночью опасно очень. Если бы не вы, даже и не представляю, что бы было.
– Да уж, – покачал головой Николай, с трудом переведя дух. Опасность миновала, он снова воспрял и приосанился. – Ну и райончик у вас. Хорошо, что я вас одну не отпустил.