Наталья Гладышева - Принц на черном джипе

Это лето должно было пройти для Татьяны как всегда. Поездка в деревню к бабушке. Море книг, закачанных на планшет. Купание в речке, деревенская дискотека. Подружка Манька. Бескрайние луга, много солнца и хорошего настроения. Танечка, Танюша — так звала ее бабушка — всегда любила эти поездки. Ей, заучке, был чужд мир ночных клубов — любимая тема разговоров одноклассниц — оставлял равнодушным и мир гламура. Ее сердце никогда учащенно не билось при взгляде на прекрасных принцев, глядящих с многообещающим прищуром на тинейджеров с глянцевых постеров. А вот березовая роща недалеко от дома бабушки, спокойная речка, протекавшая рядом с деревней, тихие зори и красочные закаты, были много ближе и милей шума и гама большого города. Будучи мелкой, давным-давно Таня просила родителей переехать к бабушке. Вот только, занятые родители не стали прислушиваться к просьбам единственной дочери. Разве в деревне есть заработок и занятие для двух дипломированных специалистов?

Отец работал на жутко секретном заводе и особо не распространялся о том, чем занимается в течение дня. Подписка о неразглашении. Хороший, талантливый, способный химик. Но не гениальный. Это было постоянным поводом для нытья второй половины талантливого ученого. Будучи востребованным гинекологом и получая зарплату поболе той, что приносил в дом глава семьи, Танина мама с завидной регулярностью проедала плешь супругу, толкая на подвиги во имя золотого тельца. Отец с не менее завидным упрямством пропускал все намеки на собственную несостоятельность, как добытчика, мимо ушей. Не удивительно, что из подобной "спокойной" атмосферы Татьяна была рада сбежать в тишь и глушь деревни.

Ехать приходилось долго. Сначала сутки поездом до городка, в котором состав стоял ровно минуту. Не успел выйти, твои проблемы. Далее, с чемоданом наперевес до маршрутки и далее до пыльного поселка по ухабистым дорогам. А там на отшибе родной домик с резными ставнями. И морщинистая бабушка, которая встретит с распростертыми объятиями, расцелует в обе щеки и прослезится на радостях. Белый платок в зеленый, мелкий цветочек, повязанный на седую голову. Помутневшие с возрастом голубые глаза, старое, цветастое платье да обязательный, белоснежный передник. Как и все бабушки, баба Даша обязательно разохается, будет спрашивать о делах, да рассказывать о всех последних деревенских событиях. Татьяна, пока тряслась в маршрутке — в этом году родители позволили совершить ей путешествие самостоятельно, без присмотра — представляла это так ясно, что чувство де жавю, стоило только переступить порог бабушкиного дома, преследовало ее неустанно.

Девушка расцеловала любимую родственницу в обе морщинистые щеки, радуясь тому покою, что охватил ее душу, стоило только вдохнуть такой знакомый запах свежеиспеченного хлеба. В комнате, предназначавшейся для внучки, ничего не поменялось с прошлого года. Все так же стояли любимые, читанные, перечитанные, книжки на полке. Икона в углу, да потухшая лампадка возле нее. Чистые, ажурные занавески. Окно, выходящее на заросший сад — бабуле тяжело одной поддерживать порядок в саду. Узкий, скрипучий диван, застеленный связанным бабушкой пледом, по левую руку от входа. Лакированный, темный одежный шкаф напротив дивана, да кресло у окошка. На спинке кресла покоится вязанная, белая салфетка. Бабуля большая мастерица вязать крючком. Подушки и прочая постельная "снедь" — одеяло, простыни, наволочки, пододеяльники — нашлись в шкафу.

Татьяна быстро распаковала чемодан, разложила немудреное приданое по полкам и отправилась к бабушке на кухню. Есть блинчики с медом, пить молоко со свежеиспеченным караваем, да слушать все последние деревенские новости. А их был целый ворох. И про соседа Толю, чья коза не так давно поразбойничала в бабулином саду. И про петуха тети Клавы, которого точно нужно на суп, потому как сама хозяйка петуха передвигалась по двору тихой тенью и вдоль стеночки. Даром, что не на карачках. Петух был красавец, всем петухам петух. Черный, с прозеленью хвост. Сама птица вся рыжая, яркая и с характером адского Цербера. Швабра, наперевес с которой тетя Клава выходила до нужника и обратно, не спасала, если в это время куриный король нес вахту во дворе. Он с остервенение бросался на всех, кого считал угрозой для своего гарема. Клевал и драл шпорами так, что теть Клаве пришлось разок полуголой, с разодранным сверху до низу платьем прятаться от разъяренного петушищи за калиткой. С таким петухом никакая собака для охраны дома не нужна была. Он был способен заменить собой роту спецназа, так выходило по словам бабушки Дарьи. Только не долго бедняге осталось жить. После истории с разодранным платьем тетя Клава дозрела до того, чтобы пригласить соседского внука поохотиться. Петуху не просто собирались свернуть шею, а почетно расстрелять, по статье, за нанесение тяжких телесных повреждений и моральный ущерб. Хорошо, хоть не электрический стул. Хотя, кто знает, может и живьем на сковороде придется бедняге поплясать, если уж совсем теть Клава дойдет до ручки.

А от петуха и теть Клавы разговор плавно перетек к наиглавнейшей деревенской новости. Тому самому соседскому внуку бабы Ани.

— Бандюк, как есть говорю, бандюк, — шепотом поведала Татьяне бабушка. — Приехал на машине такой, черной. Как ента, называется… Не помню… Приехал, окна черные. Сам весь в черном. Голова бритая, часы золотые. И охрана при ём. И пистолет есть. Говорят, он в тюрьме сидел. Теть Клава говорит, человека убил. Страсти-то какие, Танюша. Ты осторожней к Нюте ходи, а лучше совсем не ходи. И вечером одна не уходи. А то еще пристрелют. Они же нелюди. Страшные такие. Клавка-то хочет, чтобы ейного петуха пристрелили. Да боится идтить, просить.

— Бабуля, — укоризненно покачала головой Татьяна. — Дался тебе этот баб Анин внук. Приехал человек родственницу навестить. Что в этом плохого? Сразу из-за этого бандюк? Навыдумываете тоже. Бабуль, я на речку. Попробую водичку. Купаться хочется, страсть как.

— Ты Маньку с собой позови, — посоветовала девушке баба Даша. — И мимо Нюткиного дома не ходи одна.

— Хорошо, ба! — внучка крикнула уже с порога. — Не буду ходить одна.

По хорошо утоптанной тропинке девушка направилась к реке. Идти было недалеко, но Татьяна и не спешила. Щурясь сквозь стекла очков на солнце, она шла и улыбалась ясному дню, порхающим бабочкам и шумным птахам. Любимая березовая роща была как раз по пути, не мудрено, что Таня свернула в нее, поздороваться березками. Таким удовольствием было провести ладонью по шершавому стволу, расслабиться и замереть рядом с деревом. За что-то мелкое, красненькое зацепился взгляд возле соседней березки.

— Земляника, — радостно прошептала Татьяна, сделала пару шагов и опустилась на колени, не боясь запачкать джинсы. — Рано-то как.

Сорвала ягодку, потом еще одну, а там и еще одну… И речка была забыта. Какая речка, когда вокруг полно земляники. Удивительно, что никто из деревенских так близко от домов не обобрал ее еще. Радуясь нерасторопности земляков, Таня совсем забыла о времени, полностью увлекшись сбором и поеданием сладкой ягодки. Где-то через час она очнулась, глянула на часы на мобильнике, довольно улыбнулась, разогнулась и потянулась. За последней земляничкой садится на корточки не стала, просто нагнулась. Теперь можно было и до речки прогуляться.

Вода в реке — гладкой, спокойной, не шумливой — вполне подходила для купания и девушка решила вернуться попозже, после того, как переоденется и сходит к Маньке. Подружку стоило навестить. Обидится, что приехала и сразу не зашла в гости. Дом Манькиных родителей тоже стоял на отшибе, правда на другой стороне поселка. Вот и пришлось топать через всю деревню и попутно миновать дом баб Ани. Возле деревянного дома стояли два черных джипа. Но никого из тех, кто на них приехал, не было видно.

Девушка шла по деревне и думала о том, что взрослые все-таки странные люди. Зачем было бабуле давать распоряжение проходить мимо дома баб Ани только в сопровождении Маньки? Для того чтобы дойти до подружки, все равно пришлось бы мимо заезжих бандюков дефилировать. Или же идти околицей, огородами, раза в три увеличив время в пути. Единственный выход, для того, чтобы выполнить на сто процентов пожелание бабушки, попросить Манюсю переехать, на время пребывания Татьяны в деревне, к бабе Даше. Татьяна решила, что ее устраивает другой выход из положения — ходить одной, как и раньше и не рассказывать об этом бабушке.