Но это не дало ей возможности успеть среагировать. Нападавший двигался очень быстро. Темная тень в мраке комнаты неслышно скользнула к диванчику и тяжелая подушка опустилась на лицо девушки. Таня только и успела еле слышно вскрикнуть, в попытке позвать на помощь. Дальше ей пришлось бороться с удушьем в жуткой тишине. Она цеплялась за руки нападавшего, царапала того ногтями и извивалась, стараясь высвободиться. Но очень скоро воздуха стало катастрофически не хватать, как и сил на борьбу. Что-то темное и недоброе поднималось со дна ее души, не давая прямо здесь и сейчас сдаться и уплыть в вечность. Запахло озоном и с пальцев девушки сорвалась длинная, голубая искра. Нападающий отдернул руки, получив нехилый разряд током. Таня из последних сил сорвала подушку с лица и закашлялась, вдыхая такой желанный и сейчас болезненно заполняющий легкие воздух. Согнулась пополам, дыша тяжело и с хрипом. Когда нападавший выскочил в окно, она толком и не заметила. Только инстинкт самосохранения заставил ее подняться с диванчика и, держась за стеночку, попытаться выбраться из комнаты. Страх гнал ее шаг за шагом, которые она делала через слабость в ногах. На пороге силы девушки закончились и она скользнула по косяку вниз, на пол, желая только одного, еще немного сил, чтобы добраться до бабули, разбудить ее и увести к соседям.
Стон за окном и она подняла голову, прислушиваясь. Первая мысль — убийца еще здесь, придала так недостающих сейчас энергии и ускорения. Таня смогла подняться и выйти в соседнюю комнату-зал. Оттуда она добралась до кухни, в первую очередь решившись обзавестись средством защиты и уж потом спасать бабулю. С пустыми руками отбиваться от убийцы — глупость, это она понимала прекрасно.
А потом девушка решила бабушку не будить. Зачем ее пугать напрасно? Лучше попробовать разведать всё издалека и самостоятельно. Разбудить всегда успеется. Действовала девушка в шоковом состоянии, не в силах оценивать ситуацию адекватно. Позже должны были прийти отходняк, истерика и слезы… Но пока их не было и Татьяна тихо, бледной тенью спустилась с крыльца, собираясь обойти дом и проверить, кто же это там стонет в кустах сирени. Она замирала, борясь с собой, животный ужас и недавно пережитый страх, иногда брали верх и тогда Таня готова была повернуть назад, зажечь во всем доме свет и разбудить баб Дашу. Но потом все-таки брала себя в руки и делала несколько шагов вперед, стараясь ступать не слышно. Это удавалось ей как никогда. Раньше бы она обязательно наступила на что-нибудь, что выдало бы ее передвижение. Но сейчас, в напряжении всех чувств, она двигалась как призрак в ночи и способна была своим видом и скольжением по земле, напугать даже очень храброго человека.
Сергей смог, используя весь даденный Богом или лукавым — он так и не решил когда-то, в споре с самим собой, откуда подарок — дар, на полусогнутых сойти с крыльца. Он ждал помощи от Коляна, но ее все не было и не было. А Серега делал шаг за шагом, чувствуя что сила утекает как сквозь пальцы и понимал, что спасать себя придется самому, как и всегда. Сейчас как раз было время задуматься над тем, а есть ли кто-либо в этом мире, кому он мог бы доверять безоговорочно. И сколько ни тужился, вспомнить таких людей не мог… Разве что девчонка, давеча убеждавшая его в том, что люди добрые… Наверное, стоило пойти к ней, чтобы показать, как добрые люди могут поступать… Чтобы рассказать о том, как одни добрые люди для других добрых людей разливают по бутылкам паленную водку и начхать им на то, что выпившие от этого могут умереть. Это дурацкое желание — доказать ей, что она не права — гнало его вперед, с упорством разогнавшегося локомотива. Он уже не думал о том, что принятое решение может стоить ему жизни… Он только мысленно беседовал с упрямой девчонкой и доказывал ей, снова и снова, как она не права, что верит людям… И не помешало даже то, что последние метры пришлось ползти по зарослям, продираться сквозь кусты возле ее окна. Силы закончились как раз у него.
Сергей лежал в позе эмбриона на влажной от дождя траве, закрыв глаза и переживая пожар внутри. Перед глазами пролетали кадры из безрадостного, голодного детства. Первая сворованная булка… И первый поцелуй девчонки. Там, в детдоме, девочек некому было научить скромности… Как легко ему дался первый сексуальный опыт. Аллка из соседней группы охотно шла на поводу мальчишек, так и рвущихся расстаться с девственностью. Ей, казалось, было абсолютно все равно, кто, когда и при каких условиях, совал в нее свое хозяйство. Для него это был торопливый, слюнявый и быстрый опыт… Уже будучи гораздо старше, он стал разборчивей в выборе партнерш. Но права была девчонка, он выбирал тех, с кем не было бы проблем. Тех, кому хватало его денег, и его редких визитов, вписывающихся в плотный рабочий график. Тех, кто верил только в силу денег и даже в колыбели, наверное, не обладал детской наивностью. Возможно, именно поэтому на него так действовал наивный взгляд голубых глаз?
Он не врал ей, когда говорил, что наблюдал всех этих наивных девочек и мальчиков со стороны. И пока не видел никого, кто смог бы противостоять грязи этого мира долго. Раньше или позже все эти чистые и наивные ломались. И сейчас, сейчас ему было бесконечно страшно от того, что и она сломается… Как же он был глуп, считая, что можно оставить эту наивную веру без защиты. Ведь можно попытаться сохранить… сберечь, для себя. И вдыхать аромат этой наивности, пить ее горстями и чувствовать себя чище и счастливей, чем когда-либо раньше. Осталось только выжить… Но, в этот раз, кажется, это был уже конец…
Татьяна проскользнула сквозь кусты так же неслышно, как до этого шла по кирпичной тропинке. Зрение обострилось и видеть в темноте удавалось очень даже прекрасно. Но времени и эмоций, чтобы удивляться этому факту, у Тани не было и она пользовалась возможностью, не задумываясь о ее природе. Поэтому ей удалось практически сразу разглядеть фигуру мужчины, свернувшегося калачиком на мокрой траве. А потом и узнать… Поза Сергея насторожила девушку и заставила забыть об опасности, а очередной стон, сорвавшийся с его губ, похолодеть от дурного предчувствия. Перестав колебаться с тем, как поступить дальше — помочь или бросить здесь — Таня положила руку на лоб мужчины и судорожно втянула воздух сквозь сжатые зубы. Сергей весь горел. Оставила вопрос — он ли тот, кто пытался ее задушить или нет — на потом и принялась обдумывать варианты помощи. Ничего умного, кроме как позвать соседей или сбегать за его охраной, не придумывалось.
Глотая страх, что мужчина вот так вот умрет сейчас на ее руках, она лихорадочно ощупывала его, пытаясь понять, в чем причина такого состояния. Прижатые к животу руки и подтянутые туда же колени подтолкнули ее мысли в правильном направлении. Ей так и не удалось отвести руки Сергея от живота, силенок не хватало. Но ощущение жгущего ее ладони жара, не оставляло сомнений в том, что причина кроется именно там. Первое, что пришло в голову — отравление. От Сереги шел сивушный, алкогольный запах, от которого ее передергивало. Либо перепил, либо точно траванулся. Смутное представление о том, как следует поступить у нее имелось. Когда ей приходилось лежать с отравлением после поедания спелой клубники, купленной на рынке или чего-нибудь другого, мама всегда использовала одно и то же средство. Промывание желудка слабым раствором марганцовки. Но тут у Татьяны не было уверенности, что поможет. Сергей находился в бессознательном состоянии, и напоить его достаточным количеством раствора не представлялось возможным.
Что он там говорил об использовании дара на благо? У нее не было ни опыта, ни знаний, но она решила рискнуть. Положила свои ладони поверх его больших лапищ и глубоко вздохнула, не зная как действовать дальше. Пальцы жгло недобрым, колючим огнем. Огонь, в ее понимании, можно было потушить водой и девушка на пробу попыталась представить себе, как тушит пожар ледяной водой из ручья. Она тянулась к тому ручью, что видела сегодня утром. Брала горстями воду и лила ее на живот Сергея. Снова и снова, до тех пор, пока хватило сил. Постепенно, с очередной горстью видение ручья перед внутренним взором погасло и Танюша поняла, что все, больше не может сделать ничего… Сил нет. Выпиты досуха. Устало, она осела на траву рядом с Сергеем и положила голову ему на плечо, не в состоянии сделать более ни одного лишнего движения.
Она забыла про убийцу, который пытался ее задушить. Она забыла про опасность и про то, что убийцей мог оказаться баб Нютин внук. Остались только бесконечная усталость и пустота внутри. Что-то такое тягуче тоскливое после всех пережитых потрясений поселилось в душе, но и осознать это, классифицировать и как-то бороться, тоже не было сил. Так и встретили они рассвет, обездвиженный Сергей Иваныч и уставшая Таня у него на плече.