— Значит, твоя работа, — хмыкнул Сергей и лёг на диван, вытянув ноги и закинув руки за голову. — Стреляли по твоему приказу?
— А вот отсюда поподробней, — заинтересовался Костоправ. — Ты уверен, что не я, а спрашиваешь. Зачем?
— Откуда я могу знать, что не ты? — насмешливо спросил Сергей.
Словесная игра с давним другом доставляла ему удовольствие. Самый лучший способ взбесить Артура — заставить того оправдываться. Это Костоправ делать не любил. И всегда, всё время, что Серёга его знал, Артур ни перед кем не оправдывался, кроме как перед Психологом. За что Сергей в своё время и получил это прозвище от него.
— Расписку или на слово поверишь? — Артур явно начал злиться, но пока это не было сильно заметно.
— А почему я тебе должен верить, Костоправ? — медленно, чётко выговаривая слова, спросил Сергей, так и продолжая валяться на кровати и разглядывать потолок. — Тебе напомнить, при каких обстоятельствах мы с тобой последний раз виделись?
— Ну, это всё юношеская горячность, — отмахнулся от его слов Артур. — И ты, и я… Мы больше уже не дети, чтобы дуться из-за такой глупости.
— Глупости? — голос Серёги попрохладнел. — Ты называешь то, что мне пришлось в монастыре потом пять лет отмаливать и восстанавливать глупостью? — Сергей горько усмехнулся и холодно продолжил. — Я хорошо помню, кто меня сдал спецслужбам, Артур. Слишком хорошо. Как и то, что в моей воле было и тебя за собой потащить. Ты цел и невредим только потому, что я молчал о тебе. Ты и это назовешь глупостью?
— Зато тебе удалось заработать кучу бабок, — пожал плечами Костоправ. — Это разве плохо?
— Своим бы даром эту кучу бабок зарабатывал, — проворчал Сергей и приподнялся на кровати, глянув на Артура. — Как Анжела?
— Свалила, — небрежно отозвался Костоправ. — Тебе сдать твою охрану или ты и так всё знаешь?
— Знаю. Можешь не утруждаться, — Сергей снова лёг на кровать и принял расслабленную позу. — Ты так и не ответил, кто стрелял.
— Я узнаю, кто, когда, зачем и почему, — пообещал Артур и поднялся с табурета. — Не хочешь рассказать, как в лесу с малолеткой гулялось? Ничего интересного не видели?
— Хреново гулялось, — ответил Сергей, прикрыв глаза и потянувшись. — Ходят всякие шмакозявки в лес, не знаючи… Потом ищи их. Она ногу подвернула. Пришлось чуть ли ни на себе тащить. Хоть бы под ноги смотрела, что ли. Если будешь узнавать, кто стрелял… Не забудь и про случай с моим отравлением. Яд-то особенный был… магический. Странно, да? — спросил он небрежно.
— Ты знаешь, что я никогда не причиню тебе вреда! — всё-таки взорвался Артур. — Я слово тебе давал. Ты-то эту клятву помнишь? Кровью писали! И сейчас мне не веришь?
— Для тебя клятву нарушить… — не стал завершать фразу Сергей, так и оставаясь спокойным.
— Вред от моих рук для тебя, окончится плохо для меня и наоборот. Ты помнишь как мы повязаны? — Костоправ всё ещё злился, но голос больше не повышал.
— И что? Разве не ты искал способ убрать эту связь? — небрежно поинтересовался Сергей. — Чтобы я Анжелку у тебя не отбил. И не из-за неё ли ты меня спецслужбам сдал? Что, правда глаза колет? — спросил он с издёвкой. — Только эта шлюха мне не нужна была. И я бы никогда не стал отбивать девушку у друга.
— Это только слова, — вырвалось у Костоправа.
— Как и то, что ты говоришь про стрельбу и яд, — вернул рикошетом Сергей. — Как и то, что я тебе когда-то на прощание сказал… И то, что ты мне сказал… А дальше что, Костоправ? Мир, дружба, жвачка? Ты поверишь мне, если я скажу, что простил тебя? Ведь это тоже будут только слова. Или я поверю тебе, что ты ни при чём и никак в покушениях на меня не замешан? — про покушение на Татьяну Сергей благоразумно умолчал.
Вот эта информация, точно была Костоправу ни к чему.
— И всё-таки, вдвоём, мы быстрее найдём клад, чем если станем дробить силы, — сказал Артур и добавил. — Ты подумай об этом, Психолог, на досуге… Крепко подумай. За мной есть сила, которая может как помочь, так и помешать…
— Ты мне угрожаешь? — с улыбкой спросил Серёга.
— Нет, просто обрисовываю все выгоды нашего с тобой союза, — нашёлся с ответом Артур.
— Я подумаю, — пообещал Серый.
— Ты знаешь где и как меня найти, — Артур направился к двери. — Твоей охране мне пиздюлей всыпать или сам?
— Ты знаешь ответ, — пожал плечами Серёга.
— Тогда желаю получить удовольствие от процесса, — похабно улыбнулся Костоправ и вышел.
Сергей ещё минут пять лежал на кровати, а потом поднялся и со всего размаху въехал кулаком по табуретке. Та от такого удара отлетела в стену и треснула. Мужчина поморщился, потёр кулак и принялся обдумывать варианты. Вмешательство в планы Артура равнялось крупнейшим проблемам. Сергей после отдыха планировал снова попробовать найти вход в хранилище… Но теперь об этом стоило забыть. Слежка будет не хилой. И стесняться местных Артур не станет. В этом можно было быть уверенным на все сто.
Для Тани этот день выдался тяжелым и физически и морально. Когда они с Серёгой вывалились на полянке, без рюкзака, без понимания, где находятся в данный момент, тогда этот длинный день и начался. И вроде бы, в пещере и потом, было не всё так плохо. Сергей вёл себя мягко, нежно, всё время помогал, то перейти речку вброд, то нёс на руках, когда у неё снова разболелась нога… Но стоило оказаться в лесу… Только их нашли… И тут же всё изменилось. Он стал холодным и отстранённым. Всего лишь проследил, чтобы ей было удобно в автомобиле и сам поехал на другом.
Мужчина не позволил себе ни одного прикосновения, ни поцелуя даже в щёку, ни ласкового взгляда. Он стал совсем чужим и так похожим на того, кого она боялась не так давно. Она старалась не выдать как ей больно, как неприятно такое его поведение и сама надела маску равнодушия, которую так тяжело было удержать на лице. А дальше всё завертелось. Баб Даша держалась за сердце, когда увидела внучку на крыльце. Потом всю обцеловала, шикнула на сопровождавших, и завела девушку в дом. Танюше очень хотелось вымыться с мылом. Смыть с себя переживания, чувства последних двух дней. Любовь пришла к ней так неожиданно… И так странно… Она ни в чём была не уверена. И в первую очередь в чувствах Сергея. Когда-то и кто-то ей говорил о том, что мужчины после секса любят отворачиваться к стенке и, забыв про партнёршу, тут же засыпают. Ведь они добились своего. Зачем утруждаться и дарить нежность и тепло? И сейчас, столкнувшись на деле с подобной ситуацией, она не знала как её пережить.
Больно, было адски больно… Это она чувствовала еще тогда, когда шла в дом. И старалась словно заморозиться, замереть, приостановить в себе течение эмоций и жизни… Стать на время безучастной и бесчувственной, чтобы хоть как-то пережить это. Любить без ответа… Не думала они никогда, что ей выпадет такая участь.
Хотелось быть рядом с ним, а в следующий момент Таня просто ненавидела Сергея за то, что использовал, что вот так бросил… А потом возвращался здравый смысл и тогда она начинала отдавать себе отчёт в том, что вокруг было слишком много людей… Показывать чувства при них… Он просто не хотел, наверное, чтобы все всё видели. Но ведь ей было всё равно, что подумают другие? А ему нет? Но почему? Не любит? Стесняется?
Татьяна кое-как помылась, отказалась от еды и ушла под оханье бабули в свою комнату, плакать. Но ни единой слезинки из себя она выдавить так и не сумела. Просто лежала, свернувшись на постели калачиком и смотрела в стенку… И вспоминала, вспоминала, вспоминала… И его страсть, и нежность потом… Так хорошо помнилось как он гладил её, когда думал, что она спит. И так сладко сжималось в тот момент сердце… Такой счастливой она себя чувствовала. Не думала, что так легко всё может разбиться. Ведь Сергей не делал никаких признаний, не говорил о будущем и о том, что они будут вместе. Не предлагал встречаться и не стал назначать свиданий. Он просто промолчал, когда усаживал её в машину, и всё. И что думать об этом, Таня не знала. То прощала ему всё, то обижалась, то тосковала…
— Танюш, — позвала её с порога баб Даша. — Там, ейта, к тебе пришли…
Кто пришёл она не сказала, но Татьяна тут же вскочила с кровати.
— Я сказала, ты спишь. Не хочет уходить, настоистый… — покачала осуждающе головой баб Даша.
— Я выйду, — торопливо сообщила Таня, обрадовавшись.
Ни о ком, кроме Сергея в данный момент она думать не могла и решила, что пришёл он. Некому было к ней ходить кроме него и Манюни. Но настоистым Маньку бабушка точно бы не назвала.