Рене думала об этом. О Маркусе, о его прикосновениях, его словах, как он смотрел на нее. Она думала, с какой заботой он относился к ней и ее брату, когда тот восстанавливался после аварии, и как он был добр к ее семье. А потом она вспомнила его взгляд, когда в тот день выбегала из офиса Дерека. Взгляд, готовый сражаться, когда она стояла там, увидев драку между братьями.
Она думала об этом ночами, днями и неделями. Но все же она не могла заставить себя позвонить ему. Ее мать закончила сеансы химиотерапии, и сейчас даже возник разговор, что в январе она, возможно, сможет вернуться на работу, Дэвид догнал школьную программу, и начнет посещать школу тоже с января, последний семестр старшей школы. Он вел разговоры о поступлении в столичный колледж на фотожурналистику. Алекс пообещал дать ему рекомендацию. Да, ее младший брат встречался с Алексом (а, следовательно, и с Маркусом) почти каждую неделю. Каждый раз, когда он возвращался домой, проведя день с командой WNN, он говорил ей, что Маркус интересовался ею. Каждый раз она только улыбалась и кивала.
Она просмотрела вакансии в других местах, которые никак не были связаны с братьями Эмброуз, но они ей не приглянулись. Вместо этого она обосновалась в юридической фирме Тига. Это место идеально ей подходило для того, чтобы чувствовать себя ближе к Маркусу, так ей казалось. Она осталась на работе. Она с головой уходила в работу в моменты своей паники и страха, когда думала, что ее мама умирает или ее брат никогда не вернется к прежней жизни, и за ними двумя ей придется ухаживать. Она жила в страхе, боясь что-то сделать лично для себя, а не для своей семьи, боясь, что ее мир рухнет. Она сталась изо всех сил, как можно дальше держаться от Маркуса, хотя он навечно поселился в глубине ее сердца, потому что она отчаянно хотела быть защищенной и передать свой контроль.
Однажды днем, незадолго до Рождества, Элис мимоходом заскочила в юридическую фирму.
— Ты уже сделала покупки? — поинтересовалась она, помахав перед ее лицом рождественским печеньем.
Рене убрала ее руку.
— Прекрати, ты же знаешь, что не разрешается есть за стойкой регистрации. Да, я уже кое-что купила, но еще не все.
— Ну, тебе стоит продолжить. Я жду от тебя подарок на Рождество.
Рене фыркнула.
— С чего ты решила, что я собираюсь тебе что-то подарить? — спросила она, приподняв бровь.
— Я твоя лучшая подруга и просто неотразимо очаровательна. А чтобы облегчить тебе задачу, я уже все выбрала.
Рене засмеялась, что даже закашлялась.
— Ты шутишь, да? Кто так делает? Выбирает себе подарок?
Элис фыркнула, сделав вид, что обиделась.
— Ты что издеваешься надо мной? Я приложила столько усилий, пока нашла для тебя идеальный подарок, а ты отказываешься купить мой?
— Ради Бога. Послушай, где находится этот идеальный подарок и что это такое?
Страдальческое выражение лица Элис сразу же изменилось на радостное. Она захлопала в ладоши и запрыгала на месте.
— О да! Ты готова? Ты просто потрясающа. Тебе нужно пойти к фонтану в центре города, рядом с бутиком Феррагамо.
— А что ты хочешь в бутике Феррагамо? Ты же знаешь, у меня не так много денег, чтобы купить тебе дорогой подарок, верно?
Элис загадочно улыбнулась ей.
— Я что сказала тебе пойти в бутик Феррагамо? Нет, я сказала пойти к фонтану, который находится напротив этого магазина.
Рене внимательнее посмотрела на свою лучшую подругу, словно та окончательно потеряла рассудок.
— Не понимаю. Что я тебе могу купить у фонтана? Воду из фонтана?
Элис рассмеялась.
— Пойди туда, сразу же как только закончишь работать. Ты поймешь, что я хочу тебе подарить, как только увидишь. Обещаю.
Рене вздохнула. Она планировала совершенно не так провести свое свободное время после работы, но Элис не просто так называлась ее лучшей подругой, она действительно ею и была, заработав себе это звание, и если Элис хотела получить какой-то странный подарок и подготовила для нее что-то таинственное у модного бутика Феррагамо, она получит его.
Два часа спустя после рабочего дня, Рене протискивалась сквозь толпу, пытающуюся в последнюю минуту купить недостающие подарки перед праздником. Центр города был разукрашен крошечными белыми огоньками, на каждом углу стояла тележка с горячим шоколадом. Она остановилась, бросив горсть монет в банку для армии спасения и пошла к фонтану, где Элис велела ей найти ее подарок. Двигаясь по кругу, она ничего не заметила, кроме воды, ожидающих людей и праздничных огней. Наряженная новогодняя елка светилась в дальнем конце площади, рядом с ней не было никаких торговых киосков, только уличные актеры стояли вокруг, изображая какие-то сценки. Что, черт побери, имела ввиду Элис? Разочаровано подумала Рене, роясь в сумочке в поисках телефона, чтобы написать своей ненормальной подруге.
— Мне кажется или ты ищешь меня? — произнес глубокий, окутывающий голос, который она мгновенно узнала.
Она резко вскинула голову, замерла, увидев перед собой его глаза, о которых мечтала и видела во сне каждую ночь недели напролет.
Она сглотнула, ее сердце бешено заколотилось, медленная улыбка расползлась по его лицу. На нем была повседневная одежда — с длинными рукавами рубашка «хенли» и темные джинсы. Также на лице была щетина, двух дневная щетина, волосы были растрепаны и прохладный ветерок ласково их трепал. Он выглядел великолепно, она была в полном оцепенении.
— Привет, — сказал он, мило улыбаясь, и эта улыбка чуть не сбила ее с ног.
— Привет, — ответила она, низко и хрипло, почти шепотом. Она попыталась успокоиться и взять себя в руки, чтобы сказать хоть слово. — Что ты здесь делаешь?
Он протянул руку и взял ее, проводя большим пальцем по ее пальцам и посылая искры тепла.
— Я ищу тебя.
— Зачем?
— Ты знаешь зачем, — ответил он низким голосом.
Она покачала головой. Нет. Она не знала.
Толпа, звуки все куда-то отошло на второй план, слышались только его слова.
— Драка с моим братом — это не твоя вина.
Она нахмурилась, пытаясь понять, куда он клонит.
— Он сказал мне, что ты винила себя за это. Драка — не твоя вина. Дерек был мне как отец, и я вел себя с ним как ребенок. Я вел себя по-детски в тот день. Я должен был сказать ему, что собираюсь встречаться с тобой. Я должен был дать ему понять, что у него нет права контролировать нашу личную жизнь. Я не ребенок. Вместо этого я двинулся по другому пути, пытаясь тайком встречаться с тобой, но тебя это бы не устроило. Я был ослом.
Ее глаза щипало от слез, она отвернулась от его напряженного взгляда, слишком много было для нее. Он приподнял ее пальцем за подбородок и внимательно посмотрел на нее, пока она не перевела на него свой взгляд.
— Прости меня. Мне жаль, что я не поступил по-другому, и особенно жаль, что наши отношения стали угрожать твоей семье. Надеюсь, что ты не думала, что ни я, ни Дерек, мы бы никогда не позволили тебе уйти, не имея какой-то баласт. Мы бы никогда не позволили тебе уйти, не позаботясь о твоей семье. Может мы и идиоты, но мы знаем, что хорошо, а что плохо.
Рене проиграла свой бой со слезами, которые стали скатываться из ее глаз.
Маркус бросился к ней, прежде чем она рухнула бы на пол.
— Но несмотря на то, что я совершил так много ошибок, это не изменит мои чувства к тебе. Рене, я без ума от тебя. Все, что я сказал тебе в тот день по-прежнему правда. Я никогда не чувствовал ничего подобного ни к кому, и мне ужасно без тебя плохо. С первого момента, когда я впервые увидел тебя, понял, что мой мир изменился. Ты заставляешь меня хотеть делать что-то такое, чего раньше я никогда не делал. Но мне хочется это делать, только для тебя.
Он взял ее за руку и повел к фонтану, усадив на край бортика у воды. Он обнял ее, смахивая ее слезы, которые медленно скатывались по ее щекам.
— Я люблю тебя, Рене Эриксон. Пожалуйста, будь моей?
Рене начала рыдать с такой силой, даже если бы она и захотела, то все равно не смогла бы остановить свои рыдания, они вырывались из глубины. Она и не хотела себя останавливать. Рыдания страха, стресса и одиночества вырывались из нее все разом, и она ощутила облегчение, когда выпустила их из себя. Она уткнулась лицом в сгиб шеи Маркуса, и позволила себе выплакаться.