Люси словно прочитала мысли Евы и решила немного ей подиктовать. Это было необходимо, чтобы отвлечься. Ева молча села за печатную машинку.
Том обещал Ахоранги много сюрпризов на Рождество. Уже несколько дней он что-то мастерил тайно, за закрытыми дверями, в комнате, которая когда-нибудь станет детской. Хотя Ахоранги было невдомек, что там делает муж, ее трогала та серьезность, с которой он готовился к празднованию их первого совместного Рождества. Ахоранги знала от миссионеров, что это особенный день, который отмечают торжественно и радостно.
Постепенно праздничное настроение передалось и ей, потому что девушка уверилась: непостижимо, но отец все же не заметил амулет из нефрита, когда осматривал дом Тома. Он приходил три недели назад, зачем ему ждать столько времени, чтобы начать действовать?
— Мне еще раз нужно съездить к дому. Мы хотим вырыть фундамент для подсобных помещений. Только не заходи в детскую и не вынюхивай там ничего! — Том шутливо пригрозил жене пальцем.
— Может, мне лучше отправиться с тобой? — спросила Ахоранги.
— Ах, любимая, в этом нет необходимости! Я не позволю, чтобы моя беременная жена помогала рыть землю. А сидеть на жаре — это тоже не очень хорошо для тебя.
Ахоранги задумчиво погладила живот, который все еще был почти не виден.
— Ладно, тогда я буду скучать дома или, что еще хуже, попробую приготовить пирог.
— Наверное, мне лучше взять тебя с собой, — пошутил Том, поцеловал жену в щеку и, взяв рабочую одежду, вышел из дома.
Сидя у окна, Ахоранги провожала его взглядом, следила, как он мчался на лошади по равнине. Потом она приступила к работе. Она догадывалась, что Том не возьмет ее с собой, и на всякий случай обдумала план действий. Ведь она хотела удивить его! Совершенно необычной едой. Девушка обнаружила в буфете книгу рецептов, написанную от руки матерью Тома, и попросила жену мясника в Нейпире, говорящую по-немецки, перевести ей несколько рецептов. Особенно ее привлекал свиной зельц с каштанами. «Хороший свиной зельц с каштанами — это наилучший деликатес для человека родом из Пфальца», — так заверили ее. Жена мясника продала Ахоранги все необходимые ингредиенты. Теперь девушке нужно было просто придерживаться указаний, написанных доступным английским языком. Все необходимое было разложено на кухонном столе. Только она хотела приступить к работе, как послышался топот копыт. «Кто это едет к дому таким галопом? — удивилась Ахоранги. — Неужели Том что-то забыл?» Если он вернулся, это совсем некстати. Тогда блюдо с его родины не станет сюрпризом. Ахоранги вскочила и выглянула в окно. От того, что она там увидела, кровь застыла в жилах: это не муж неудержимо приближался к дому, а отец, да еще в сопровождении ее бывшего жениха Хеху. Ахоранги отпрянула от окна и застыла в оцепенении. «Они не должны меня обнаружить, — подумала она, отчетливо понимая, что происходит. — Но как этого избежать? Надо сделать так, будто дома никого нет», — пронеслось у нее в голове.
Ахоранги бросилась в комнату и быстро огляделась. Она была уверена, что оба проберутся в дом, потому что дверь оставалась незапертой. Тут она услышала взволнованный голос отца.
— Давай, забирай ее себе! — крикнул он Хеху на языке, знакомом Ахоранги с детства.
Девушка лихорадочно думала, куда бы спрятаться. Потом ее взгляд упал на кровать, и Ахоранги, недолго думая, влезла под нее и затаила дыхание.
Тут уже на языке маори раздались громкие крики. Дверь распахнулась. Ахоранги видела ступни обоих, когда они обыскивали комнату.
— Никого нет! — выругался вождь Канахау. — Но мы ее найдем, а эту крысу, которая украла ее, убьем.
Ахоранги больше всего хотелось вылезти из укрытия и сказать им в лицо, что Том не похищал ее, что она пришла к нему добровольно. Но Ахоранги знала отца. Ему было абсолютно все равно, что скажет дочь. Он, ни секунды не сомневаясь, схватит ее за волосы, взвалит на лошадь и вернет обратно в деревню. Даже если бы она сказала ему о ребенке, которого носит под сердцем.
Не решаясь вздохнуть, Ахоранги в ужасе ждала, когда оба покинут спальню. Сердце едва не выпрыгивало из груди, но девушка продолжала лежать в укрытии, пока за незваными гостями не захлопнулась дверь.
Казалось, прошла целая вечность, прежде чем она решила выбраться из-под кровати. Ее тошнило. Она машинально открыла ящик ночного столика и вытащила хей-тики. Дышать было тяжело. Комната словно наполнилась дымом. Когда девушка поднялась на ноги, к ней пришло осознание того, что все это ей не привиделось. Едкий дым висел в воздухе. Прикрыв нос и рот ладонью, она выбежала из комнаты и бросилась к входной двери. Едва девушка распахнула дверь, как ее тут же вырвало. Она не заметила, что из рук выскользнул амулет хей-тики и остался лежать на веранде. После того как ее вывернуло наизнанку, она испуганно огляделась вокруг. Отца и Хеху не было и в помине. Они уехали. Не веря своим глазам, Ахоранги наблюдала, как из окна общей комнаты вырываются языки пламени.
Несмотря на всю опасность, она все же решилась выбраться. Ахоранги схватила лошадь и умчалась прочь. Некоторое время ей казалось, что она слышит топот копыт лошадей своих преследователей, но все было тихо. Ахоранги сама не знала, зачем вдруг остановила лошадь и обернулась. Там, где только что стоял их дом, бушевал безжалостный огонь, который пожирал все на своем пути. Красивые белые деревянные стены стали легкой добычей для пламени.
Ноющая боль распространилась по животу, словно туда впились тысячи иголок, но Ахоранги стиснула зубы и пришпорила лошадь.
Ахоранги галопом прискакала в Нейпир. Задыхаясь, она соскочила с лошади и направилась к новому дому.
— Том! — закричала она. — Том! Они подожгли наш дом.
Ее муж стоял в канаве, лицо было черным от грязи. Казалось, он не до конца ее понял.
— Что ты здесь делаешь? Тебе не стоит ездить одной по равнине!
— Том! Проклятие, мой отец и Хеху подожгли дом. Он сейчас полыхает.
Том как ужаленный выпрыгнул из канавы и вытер пот со лба.
— Где они сейчас?
— Я не знаю, они меня не преследовали!
— А откуда ты знаешь, что их было двое?
— Они ворвались в наш дом, но я спряталась под кроватью. Только когда они уехали, я заметила, что они натворили.
Ахоранги всхлипнула. Том взял ее под руку и зашептал слова утешения о том, что теперь у них есть этот дом, каким бы ни был ужасным поступок ее отца. Но Ахоранги ничто не могло успокоить. Ее тело сотрясалось от рыданий.
— Не плачь, моя маленькая возлюбленная. Подумай о ребенке. Сегодня мы переночуем здесь. Тут все уже готово, кроме этого строения. А потом я закажу нам новую мебель и…
— Но твой сюрприз, — всхлипнула Ахоранги.
— До Рождества я смастерю новую колыбельку, — заверил он ее.
— А мое жаркое и поваренная книга твоей матери? Я хотела сегодня сделать одно немецкое блюдо… Зельц.
Уголки рта Тома вдруг дрогнули. Он не смог сдержать улыбки. И не потому, что он хотел ее высмеять, просто Ахоранги так забавно коверкала название этого немецкого блюда с его родины!
— Любимая, не нужно говорить, что все разрушено. Мы сейчас же отправимся туда и посмотрим.
— Нет, Том, нам туда нельзя. Что, если они нас там поджидают?
— Ты права. Ты останешься здесь, в безопасности.
Ахоранги вцепилась обеими руками в мужа.
— Пожалуйста, не иди! Не оставляй меня одну! Я так боюсь!
— Но здесь с тобой ничего не случится. Я до сих пор не понимаю, как они обнаружили наш обман. Возможно, они расспрашивали о тебе в окрестностях.
— Тогда они, наверное, знают и об этом доме. Нет, Том, это слишком глупо. В коридоре на столике лежал мой амулет из нефрита. И когда отец его увидел, он понял все.
— Почему тогда он появился только сейчас? Прошло несколько недель с его первого визита.
— Мне кажется, я знаю причину, — ответила Ахоранги. — Ты же сам мне рассказывал, что Те Кооти после восстания пытался объединиться с вождем маори на Чатеме, так? А потом, когда они отказались последовать за ним, из злости напал на селение Матаверо. Теперь его преследуют как пакеха, так и маори.
— Да, конечно…
— Помнишь третьего маори, который пришел к нам в дом, когда отец меня искал? Тот что-то сказал про Те Кооти.