Елена Усачева - Принцесса на белом коне

– Что такого все знают, о чем не знаю я? – выпалила Даша.

Глеб повернулся к солнцу, медленно ползущему к горизонту.

– Мы сегодня уже никуда не пойдем, – произнес он. – Здесь будем стоять. Анальгин нашелся. Ногу повредил, ему стоит отдохнуть. Надо успеть поставить палатки. Сегодня будет темная ночь.

И они вместе с Дашей пошли обратно.

Ночь действительно выдалась очень темная. Уставшие за день походники рано разошлись по палаткам. Никто не захотел сидеть около костра, никто не стал печь хлеб над догорающими углями. И даже Рита с Василисой, любившие петь тоскливые русские народные песни, сегодня не стали этого делать.

Дядя Коля хлопнул Юрку по плечу и, вздохнув, сказал:

– Ну что, пошли на боковую?

Дашу он трогать не стал, поэтому она осталась одна около догорающего костра со своими тяжелыми мыслями. Оранжевые всполохи последних языков пламени не давали Даше отвести взгляда. Она смотрела и смотрела на них, пока вокруг ничего не осталось, кроме серого пепла и мигающих огоньками головешек.

– Ждешь?

Вопрос грубо вырвал Дашу из мира грез, куда она незаметно для себя погрузилась. И даже если бы в эту минуту ее спросили, о чем она думает, она ни за что не ответила бы.

Даша подняла голову и увидела широкую фигуру Зиночки.

– А ты не жди, он не придет. – Зина бесцеремонно поворошила палкой в костре, нарушив всю прелесть умирающего огня. – Он мне сам сказал, что спать пойдет. А еще книгу подарил со своей фотографией.

– Кто? – Зинина мысль для Даши была слишком причудлива, чтобы сразу понять, о чем она говорит.

– Вадим. – Она повертела перед Дашиным носом томиком Незнанского. Тем самым, где вместо закладки лежала разорванная фотография.

– Что он еще тебе сказал? – вяло спросила Даша.

– Чтобы ты перестала его преследовать! Ты думаешь, он не видит, как ты на него пялишься? Да он специально пересел с Затока, лишь бы подальше от тебя быть!

– Закрой рот! – окрик сам сорвался с Дашиного языка, она даже не заметила, как заговорила словами брата. – Ты ничего не понимаешь.

– А тут и понимать нечего, – неслась дальше Зина. – Привыкла, что за тобой все бегают, а тут человек возьми и не обрати на тебя внимание. Вот ты и бесишься. Специально подговариваешь брата, чтобы с Вадимом что-нибудь сделалось.

– Ты чего несешь? – Даша попыталась встать, но нога ее сорвалась, и в небо взлетел столб потревоженных искр.

– А то! Думаешь, никто не знает, кто этот табун дурацкий привел? И почему у Затока седло оказалось испорчено? И зачем твой Юрочка с Лехой тропу искать пошел? Даже тупому понятно, что он это делает, чтобы Вадима перед тобой очернить. А как он злился, когда первый раз упал с Анальгина! Он же места себе не находил.

– Упал и упал, подумаешь, – Даша все еще не понимала, к чему клонит Зина.

– Кому подумаешь, а кому и не хочется перед другими выставлять себя слабаком, – недовольно поджала губы Зина. – Ты чего, совсем слепая? В нее человек влюблен, а она не видит!

– Кто это в меня влюблен? – глупо хихикнула Даша и тут же пожалела об этом, потому что Зина наградила ее самым презрительным взглядом, какой только может быть. – Это ты о Глебе, что ли?

– И не только! – Вид у Зины был такой, словно она выдает большую военную тайну. – Ты на брата своего посмотри, он ведь с ума от ревности сходит.

– Юрка? От ревности? – В первую секунду Даша решила, что ослышалась, но Зина уверенно качала головой. – Подожди… Но Юрка же… Я ведь его сто лет знаю. Как он мог в меня влюбиться?

– Ну, это ты у него спрашивай, – фыркнула Зина. – Только повнимательней будь со своими кавалерами, пока они друг друга не угробили.

– Кого не угробили? – похолодела Даша.

– Ну, ты совсем! – покрутила пальцем у виска Зина. – Я же говорю, это все твой Юрочка подстраивает. И табун он привел, и седло испортил, и уж не знаю, зачем он сегодня искать тропу пошел. Тоже какую-нибудь каверзу придумывал. Да не получилось.

– Что не получилось? – похолодела Даша. Удивительно, вроде вместе идут, а оказывается, вокруг столько всего происходит, чего Даша не замечает. – Анальгин ведь случайно оступился.

– Никто не оступался, – Зина торжествовала победу. – Мне Вадим все рассказал. Там браконьеры стреляли, вот Анальгин и взбесился. Прыгнул в сторону, не удержался и свалился в обрыв. Вадим потом Юрку вытаскивал. Еще чуть-чуть, и убились бы насмерть. Так что никакой Вадим не трус.

– Никто и не говорит, что он трус, – пробормотала Даша. – Странно только, что с тобой он таким разговорчивым стал. До этого вроде молчал.

– А с кем ему тут говорить? – Зина демонстративно помахала книжкой. – С тобой, что ли?

– Можно и со мной. Только он находит других собеседников, – буркнула Даша, намекая на таинственные ночные разговоры.

– Ври да не завирайся. – Зина хлопнула книгой о ладонь и ушла, решив сохранить то небольшое преимущество, которого она сейчас добилась.

Как все причудливо завертелось в их вроде мирном походе. Всего-то десять человек, а тайн и загадок на целый Мадридский двор.

Даша до того была ошарашена услышанным, что какое-то время просидела на месте, тупо глядя перед собой.

А ведь действительно Юрка последнее время начал как-то странно себя вести. То ругает Дашу, то отдает ей свой спальник, то ходит за ней как привязанный, а то уезжает, и целый день его не видно, не слышно. А как он взвился, когда она стала смотреть на Вадима! Все эти постоянные окрики и шуточки. А оно вот, оказывается, как все повернулось…

Юрка… которого она знает вдоль и поперек как облупленного. Юрка, с которым они всегда дрались и редко мирились. Юрка… знакомый до последней веснушки, до последнего вихра на голове. И вот этот Юрка…

Даша вскочила. Первым ее желанием было растолкать брата и надавать ему таких оплеух, чтобы он тут же пришел в себя. Да как он посмел в нее влюбиться! Кто ему дал на это право!

Она бросилась к своей палатке, но тут поняла, что не помнит, где дядя Коля ее поставил. Увлеченная своими переживаниями, она даже не заметила, а ставили ли вообще эти самые палатки. Хотя нет, ставили – в темноте леса виднелось несколько холмиков.

В первую секунду Даша почувствовала себя неуютно – вот сейчас завалится в какую-нибудь палатку, а там Зина спит или, еще того хуже, Вадим. Разговоров на следующий день не оберешься. И ведь, как назло, все палатки в этом дурацком походе одинаковые.

Остается только звать на помощь Юрку или искать Глеба. Он точно заметил, кто и где разбивал палатки.

Даша уже открыла рот, чтобы позвать брата, как вдруг поблизости услышала громкий шепот.

– Ну что, так и будем молчать?

Захрустел потревоженный валежник.

– Послушай, это же несерьезно! Нельзя все время молчать. Ты забудешь, как слова произносятся.

Снова захрустели веточки, словно один говорящий уходил, а другой шел следом.

– Но ты ведь не жалеешь, что поехал! – чуть громче произнес говоривший, и Даша угадала в нем Василису. А второй, судя по молчанию, Вадим. Очень интересно, как же он говорил с Зиной. Жестами, что ли?

– У меня книжка пропала, – вдруг буркнул Вадим, и Даша вздрогнула, до того близко раздались эти слова.

– Голова на месте – это главное, – отозвалась Василиса, и они ушли.

– Долго ты будешь за ним по кустам шариться? – раздалось у Даши за спиной, и от страха она чуть не закричала. – Ну-ну, поори еще, – недовольно хмыкнул Юрка. – Давно ты всех на уши не ставила.

– Дурак! – Даша сжала кулачки, готовая кинуться на брата. – Напугал меня.

– А чего ты спать не идешь?

– А чего ты следишь за мной?

– Да за тобой не проследи, ты до утра будешь круги нарезать.

– Молодежь, хватит ругаться, – раздался голос дяди Коли. – Завтра рано вставать, а вы все гуляете. Ну-ка, Даша, иди сюда! Ты свое уже сегодня отгуляла. Не хватает тебя еще ночью искать. Юра, веди ее.

– Никуда я не денусь. – Даша дернула брата за рукав. – Дядя Коля, мы сейчас вернемся.

– Юра, я тебе говорил, – недовольно напомнил дядя Коля.

Кажется, между отцом и сыном произошел серьезный разговор, вяло подумала Даша. Сегодня вечером она все делала вяло.

Они отошли всего на пару шагов, но казалось, что провалились в самый темный колодец мира – такая вокруг была темнота.

– Что опять у тебя случилось? – быстро заговорил Юрка.