Мишель Уиллингем - Принцесса по случаю

— Как вы познакомились с моим братом Стивеном?

Ее вопрос удивил его. Майкл ожидал, что она спросит про Рейшора или о путешествии в Лохенберг.

— Я познакомился с графом Уайтморским в университете много лет назад.

— Не знала, что вы учились в Итоне.

Майкл снова раздал карты:

— Моя мать настояла на этом.

Лицо миссис Тернер стало серьезным.

— Это было важно для Мэри. Она хотела, чтобы y нашего Майкла жизнь была лучше, чем родители могли ему дать. — С улыбкой она добавила: — Он был лучшим студентом.

Обычные люди редко учатся в учебных заведениях, где получают образование представители высших классов. Он действительно не знал, почему ему разрешили там учиться. Директор никогда не заикался об этом, хотя Майкл был уверен, что его сокурсники подозревали о его скромном происхождении.

Зная, что каждый день, проведенный в университете, представляет собой еще одну монету, взятую у родителей, Майкл чувствовал что у него нет иного выбора, как превзойти всех в учебе. И хотя он изучал латынь и французский, пользы от этого для него было немного. Такое образование немногого стоит без титула.

В конце концов Майкл пошел по пути нескольких друзей, вступив в Британскую армию. Граф Уайтморский быдл его ближайшим приятелем и сам задумывался о военной карьере, прежде чем стал наследником.

Миссис Тернер играла против Майкла в следующей партии, когда он увидел приближающегося к ним графа фон Рейшора. Он с трудом сосредоточился и все-таки выиграл кон.

Ханна предложила ему поднос, и он выбрал шоколадный крем.

— Возьмите, — предложил он Ханне.

— Но выигрыш ваш. Конфета принадлежит вам.

— Мой выигрыш. Мой выбор.

Майкл протянул конфету, и Ханна улыбнулась перед тем, как сунула ее в рот. Это решение стоило удовольствия на ее лице.

— А на какой вопрос буду отвечать я? — вызвалась миссис Тернер.

Она взирала на поднос со сладостями с несчастным видом.

Майкл минуту подумал.

— Расскажите мне свои самые ранние воспоминания о моей матери.

Их поприветствовал граф и пододвинул себе стул:

— Надеюсь, вы не против, если я присоединюсь к вашему разговору.

— Вовсе нет, — просияла улыбкой миссис Тернер.

Майкл не был уверен, хочет ли он, чтобы граф слушал рассказы о его матери.

— Мэри Торп была моей ближайшей подругой, ты знаешь. — Выражение лица миссис Тернер стало отстраненным, когда она погрузилась в воспоминания. — Они с Полем усердно трудились и всегда помнили о тех, кто был менее удачлив, чем они. — Она потерла подбородок, мечтательно улыбаясь. — Они тебя очень любили. Столько лет они были бездетными, ты был для них настоящим подарком.

Не прошло и минуты, как ее голос понизился до шепота:

— Тебе было всего три года от роду.

Майкл увидел, как лицо графа вытянулось.

— Три года?

Вдова бросила хмурый взгляд на графа.

— Пока вы не выиграете кон, вам не позволяется задавать вопросы. — Она строго посмотрела на графа. — Полагаю, ваша очередь сдавать, леди Ханна.

Майкл выбрал с подноса еще одну конфету и передал ее вдове в качестве молчаливой благодарности. Пожилая женщина положила ее в рот.

— Сегодня вечером, чуть позднее, мы прибудем в дом кузенов леди Ханны, — сообщил им граф. — Они живут в глубине страны, в нескольких часах езды от Бремерхавена, рядом с лохенбергской границей.

Майкл увидел, что у миссис Тернер задрожали руки.

— Лохенберг? — прошептала она. — Вы не говорили, что мы направляемся в Лохенберг. Вы говорили — в Германию.

— Мы проезжаем через Германию, — подтвердил он. — Но поездка в Лохенберг продлится всего несколько недель. Тут не о чем беспокоиться.

— Нет. — Миссис Тернер, смертельно побледнев, встала и почти крикнула: — Нет! Ты не можешь вернуться назад!

Вернуться назад?

Обращаясь к графу, женщина заявила:

— Вы не можете заставить его возвращаться!

Она оттолкнула карты, перевернув поднос со сладостями.

Майкл схватил ее прежде чем она успела убежать.

— Почему, — спросил он ласково, — я не могу вернуться?

— Потому что если ты это сделаешь, тебя убьют.

Позже тем же вечером

Корабль пристал к берегу в Бремерхавене, и теперь они ехали к дому ее кузенов. Экипаж трясся по ухабистым дорогам, на горизонте собирались тучи.

Ханна отправила Эстель с графом и его слугами в другом экипаже, а сама села с Майклом и миссис Тернер. Ей не хотелось волновать пожилую женщину после приступа. На то, чтобы успокоить ее, ушел почти целый день. Теперь тихое похрапывание миссис Тернер было единственным звуком, который нарушал тишину в экипаже.

Тем временем у Ханны начала болеть голова, она думала о той, что через несколько часов она сможет выспаться в настоящей постели.

На лице Майкла было мрачное выражение.

— Ты в порядке? — спросила Ханна. — Не хочешь есть? — У нее в ногах стояла корзина с едой и питьем, к которой они не притронулись.

— Нет, — ответил Майкл.

— Ты надеешься, что из этого ничего не выйдет, — угадала Ханна. — Что у тебя нет никакой связи с Лохенбергом.

Майкл мрачно кивнул, Ханна думала о его прошлом. Вдова Тернер определенно что-то знала о Майкле. Нечто зловещее. И Майкл тоже хранил какую-то тайну.

— А что, если ты королевской крови? — спросила Ханна. — Разве это так уж плохо?

Майкл покачал головой:

— Нет никаких доказательств. А сходство с королем — простое совпадение.

— А как насчет миссис Тернер?

— Миссис Тернер медленно выживала из ума весь прошлый год. Ничему, что она говорит, верить нельзя.

— Прошлой ночью она пела о потерянном ребенке. Что, если она говорила о тебе?

— Она пела о своем сыне Генри. — Майкл смотрел в окно. — Это она потеряла своего сына. И моя вина в том, что он мертв.

Ханна догадалась, что Майкл чувствует себя виноватым в сумасшествии вдовы.

— Как он умер?

— Эго случилось в Балаклаве.

— Расскажи, что произошло.

Майкл бросил осторожный взгляд на миссис Тернер.

— Пожалуйста, — прошептала Ханна. — Я хочу знать.

Майкл понизил голос:

— Это было на поле боя. Люди гибли сотнями.

— Ты выжил.

— Только потому, что на меня упало тело Генри. Вражеские солдаты втыкали штыки в мертвых, они проткнули Генри. Не меня.

Отчаяние и горечь в голосе Майкла заставили ее взять его за руку.

— Он ведь уже был мертв, не так ли?

— Да. Но на его месте должен был быть я.

— Не твоя вина, что он погиб. Один Бог решает, кому жить, а кому умереть. Не наказывай себя за то, что оказался одним из немногих счастливчиков.

— Разве ты не понимаешь? Если докажут, что я принц, Рейшор захочет посадить меня на трон. Я не заслуживаю подобной участи.

— Возможно, это твой долг. Шанс для тебя ввести перемены, которые помогут этой стране. Что, если ты сможешь защитить других от смерти на войне?

— Я не хочу этого, Ханна. Я не тот человек, который может повести за собой других. Во мне этого нет. Я даже не смог позаботиться о собственных солдатах, Ханна. Как кто-то может поверить, что я сумею позаботиться о целой стране?

— Потому что ты заботишься о других. И потому что ты достаточно упрям, чтобы делать это.

Ханна отпустила его руку и откинулась на спинку сиденья экипажа.

Голова снова начала ее беспокоить.

— У тебя опять приступ головной боли? — вдруг спросил Майкл.

Ханна покачала головой:

— Надеюсь, что нет.

Ханна закрыла глаза, прислонив голову к стенке экипажа. От невыносимой тряски ей пришлось сцепить зубы, она опустила голову на руки.

Минуту спустя Ханна услышала, что Майкл снимает перчатки. Он протянул руку к ее шляпке, развязав ленты, снял ее. Ханна не протестовала, не желая будить миссис Тернер.

Майкл накрыл ее голову руками, массируя ей виски большими пальцами. От его ласкового прикосновения, его желания избавить ее от боли у нее перехватило дыхание.

Круговые движения его больших пальцев и легкое надавливание на затылок помогли ей забыть о головной боли.

— Мне не следовало разрешать тебе делать это, — прошептала она.