– Вы!
Почти бессознательно он повторил за ней «вы!», и они пожали друг другу руки, причем невольное чувство беспокойства и неуверенности наполнило Каро, как и при их последней встрече.
Стараясь говорить спокойным тоном, она произнесла с невольно участившимся сердцебиением:
– Как удивительно, ваша светлость, что мы встретились здесь! Я приехала сюда, чтобы увидеться с моим мужем.
Гамид спокойно произнес:
– Неужели?
Он отпустил ее руку и повторил:
– Мистер Клэвленд должен приехать?
– Да, он скоро будет здесь. Я приехала сегодня из Парижа, где после вашего отъезда мы пережили столько волнений. Тим Тэмпест чуть не умер от дифтерита.
– Какой ужас! – сказал Гамид серьезно. – Я рад, что мальчику лучше. Он здесь со своими родителями?
– Нет, я здесь одна, – ответила Каро.
– Одна? – повторил он.
– До приезда моего мужа.
– Семнадцатого?
– Как, откуда вам известно число?
Гамид рассмеялся:
– Я знаю, в какие дни приходят большие пароходы из Европы. Я не ясновидец, уверяю вас. – И быстро добавил: – Мой автомобиль здесь, в конце улицы. Не хотите ли вы поехать со мной, я повезу вас за город показать вам пустыню. Ночь такая дивная.
Он взял ее под руку и повел направо. По извилистому переулку они вышли на главную улицу. Араб в темной ливрее ждал около автомобиля. Гамид сказал ему что-то и обратился с каким-то распоряжением к проводнику.
– Он вас будет ждать здесь, – объяснил он Каро.
Укрыв ее ноги пледом, он сказал:
– Теперь вам будет тепло.
Поспешным и легким движением он вскочил в автомобиль и сел около нее. Машина покатилась быстро и бесшумно.
– В Париже вы обещали показать мне Египет, – сказала Каро, – помните?
Гамид обернулся к ней с тем выражением на красивом лице, какое она видела в солнечный час, проведенный ими в роще, а затем в лунную ночь на озере, когда он спросил ее: «Вы будете рады?» Каро только теперь заметила, что Гамид был в феске, придававшей его лицу какое-то новое очарование.
Автомобиль ехал по пустыне. Вся дорога из Порт-Саида в Каир вела по пустыне. Но там она была населенной. Здесь же не было ни души, нигде не виднелось ни одного человеческого жилья.
– Выйдем из автомобиля, – предложил Гамид.
Он легко выпрыгнул из него и помог ей сойти, заметив при этом:
– Покажите мне ваши туфли.
Гамид осмотрел их и рассмеялся:
– Зеленые каблуки? Они очень красивы, но слишком высоки и неудобны для этой дороги, по которой я поведу вас.
Он выпрямился, взял ее под руку, и они медленно пошли неслышными шагами по мелкому песку. Навстречу им дул легкий ветер, шурша тонким песком.
– Послушайте, – сказал Гамид, внезапно останавливаясь, – прислушайтесь к ночным шорохам пустыни, к ее торжественной, глубокой тишине. Ветер несется по песчаным просторам, принося с собой далекие запахи, еле слышные шорохи. Вы видите перед собой сердце Египта.
Он говорил тихо, очень медленно, почти однообразно, и звук его голоса, очарование его слов, казалось, гипнотизировали Каро. Этот час в пустыне, присутствие Гамида – все казалось ей сном.
Летучая мышь пролетела мимо нее так близко, что задела ее крылом. Каро вздрогнула и схватила Гамида за руку. Его горячая сухая рука сомкнулась вокруг ее руки. Он посмотрел ей в лицо, кажущееся таким бледным в белом сиянии луны.
– Не бойтесь, – сказал он очень нежно и успокаивающе.
Каро нервно рассмеялась:
– Я думаю, что переутомилась, и из-за этого я так нервничаю. Уже, вероятно, поздно, ваша светлость, давно пора спать.
Гамид быстро сказал:
– Конечно, мы вернемся тотчас же, если вы желаете.
Его слова и тон, которым они были произнесены, смутили Каро, и она поняла, что чем-то оскорбила его.
С легким смехом, желая исправить ошибку, она сказала:
– Мне так нравится ваша пустыня.
Он помолчал минуту, тоже рассмеялся и сказал:
– Вы еще увидите ее. Мы вернемся сюда и выедем в пустыню далеко-далеко.
Внезапно нагнувшись к ней, он спросил:
– Вы рады, что приехали сюда?
Она смутилась еще больше и ответила коротко:
– Уже поздно. Я очень устала и думаю, что пора вернуться домой.
– Как вам угодно, – ответил Гамид.
Они молча сели в автомобиль и в полном молчании вернулись в город.
У подъезда отеля Гамид произнес:
– До свидания!
– Спокойной ночи, – ответила Каро.
Она остановилась на мгновение, но Гамид низко поклонился ей и уехал, даже не повернув головы. Каро подумала, что он был слишком чувствителен и самолюбив.
Вернувшись в свою комнату, она нашла там бледно-розовые орхидеи. Сариа уже отправилась спать. Каро остановилась около высокой вазы. Гамид знал о ее приезде и не обмолвился об этом ни словом. Он показался ей странным, непостоянным в своих настроениях, романтичным, и она вспомнила пустыню, залитую лунным светом, и страстное обожание Гамида, таящееся в его взгляде, его словах.
Каро подошла к окну. Слабые, неясные звуки, таинственные шорохи ночи доносились до ее слуха. Она находилась в Египте, в шумном Каире. За городом расстилалась пустыня, таинственная и безбрежная. Каро была рада новым впечатлениям, неизведанным приключениям, которые ожидали ее здесь…
На следующее утро пришла телеграмма от Джона, извещавшая о его прибытии в Александрию. Через несколько часов он прибыл в Каир.
Приехал он недовольный и утомленный, со скучающим видом разглядывая необычную обстановку с ее яркими красками, шумной уличной жизнью, темными лицами арабов под пестрыми тюрбанами. Джон медленно вышел из автомобиля и поднялся по лестнице навстречу Каро, нервно и рассеянно поздоровавшись с ней:
– Ну, моя дорогая, как поживаешь?
Он стоял перед ней, сняв шляпу, улыбаясь своей обычной мягкой улыбкой.
Какое-то неясное внутреннее чувство подсказало Каро, что он уже не был прежним и что-то изменилось в нем.
– Мы будем завтракать в твоей гостиной, если ты ничего не имеешь против, – предложил Джон. – Я только приму ванну и переоденусь. Я приехал с моим начальником.
Он посмотрел на нее с гордостью:
– Я теперь занимаю дипломатический пост в посольстве.
– Я очень рада, если ты этим доволен, – сказала Каро неуверенно.
– Очень доволен. Это помогло мне вначале забыть многое, а потом мне понравилось мое занятие. Я давно должен был заняться чем-нибудь, и лучше начать поздно, чем никогда.
И лицо его осветилось очаровательной улыбкой.
После завтрака Джон отправился в посольство, и когда он уходил, Каро, провожавшая взглядом такую знакомую стройную фигуру, испытала какую-то глухую, неясную печаль. Она побежала в свою комнату со слезами на глазах.
Сариа накрывала на стол. Она взяла несколько орхидей и в хрустальной вазе поставила их перед прибором Каро. За обедом Джон говорил о своей работе. Сариа прислуживала за столом.
Когда Каро осталась наедине с Джоном, он встал и начал ходить по комнате. Он остановился около Каро и зажег ей папиросу. Когда он поднес ей спичку, она увидела, что его рука слегка дрожала. Когда он подошел к окну, спрятав руки в карманы своего пиджака, она обратила внимание, что Джон выглядел очень юным, красивым, привлекательным, и Каро показалось, что он был чем-то опечален. Она сама испытывала смущение и сердилась на себя за это.
Молчание было наконец прервано Джоном:
– Ты знаешь, Каро, что мой дядя Ричард недолго проживет, он очень болен и сознает, что он при смерти. Поэтому я решил, что нам с тобой нужно прийти к какому-нибудь соглашению, Каро…
– Да.
Их взоры встретились, оба слегка покраснели.
– Каро, слушай. Разве ты, разве ты не… Я думаю… О, черт возьми! Разве ты не думала о том, что пора решиться на что-нибудь, пойти на примирение?
Они снова посмотрели друг на друга, и при первом взгляде Каро поняла правду.
Джон был смущен.
Она уже видела такое выражение в его глазах год назад. Что-то произошло, что было причиной странного поведения Джона. Она не отдавала себе ясного отчета в своих чувствах, но была близка к слезам. Любовь Джона принадлежала другой, и новое чувство было причиной такой перемены в нем.
Она сказала тихо и очень решительно:
– Нет!
Джон глубоко вздохнул и откровенно сознался:
– Я должен был предложить это, но я рад за нас обоих, услышав твой отказ. Конечно, я предвидел твой ответ. Когда ты ушла от меня, я старался забыть все. Я ненавидел тебя за те страдания, которые ты мне причинила. Наш брак, Каро, вначале был счастливым. Я…